Она выбрала жизнь «Грифона».

— Криста, ты ошибаешься, — настойчиво проговорила Храбрая. — Мы спасём тебя, если не можешь прыгнуть, я сама…

— Бесполезно. Камень меня уже поглотил. Но кое с чем ты можешь мне помочь.

— Криста…

— Избавь меня от этой участи. Я не хочу становиться горгульей. Пожалуйста, капитан Храбрая.

Её голос стал настолько звонким, что сорвался в последний момент. Страх просочился сквозь силу, подтачивая ту, как вода — камень.

Экс не знал, что сказать. Что делать. Как он может помочь. Храбрая лишь остановилась с протянутой рукой, так и не выбрав. Словно сама стала застывшей горгульей.

— Умоляю, быстрее! — жалобно прошептала Криста. — Скоро они осознают, и никто из нас не выберется отсюда живым. Я высвобожу всю магию, и вы успеете скрыться.

— Почему тебя?.. Почему из всех они выбрали именно тебя? — дрожащим голосом ответила Храбрая.

— Я — путевая. Они захотели съесть меня, как только увидели. Это было неизбежно.

Экс вздохнул, не находя ответа на вопрос: смог бы он смириться с тем, что всё — кончено?

— Подарите мне быструю смерть, капитан Храбрая. Я не хочу мучиться вечно! Я не хочу стать чудовищем!

Вскричала Криста, не сдерживаясь. Горгульи начали двигаться. Море — заколыхалось. Нужно что-то делать… Пришла одна мысль, жестокая, но единственная, которая подействует безотказно.

Экс вскинул руку, пробормотал заряженные силой слова, и на горле Кристы появилась печать. Маленькая, но взрывная — хватит, чтобы разорвать шею мгновенно.

— Храбрая! — воскликнул он, привлекая её внимание. — Или это сделаешь ты, или — я.

Криста дрогнула. Светлые огни её глаз отразились в застывших слезах.

Храбрая взглянула на Экса. Беспомощная. Потерянная. Её взгляд проникал сквозь тело, сквозь мысли, в самое сердце — и протыкал его, словно ядовитая стрела. Экс умирал с каждым мгновением, но жертвовал: он хоронил свои чувства вечно, похоронит и сейчас. Пускай Храбрая будет его ненавидеть. Такого жалкого, как он, неспособного помочь — должны ненавидеть.

Храбрая обернулась. Взглянула на горло Кристы. Экс что-то почувствовал: он убрал свою печать, на её месте появилась другая. Совсем похожая. Но дрожащая. Её сотворил владелец, едва способный себя контролировать.

Хруст. В последний миг — Экс заметил едва, порываясь к Храброй — Криста улыбнулась и дрогнула. Вся магия — до остатка, до последней капли — вырвалась из маленького тела и волной прокатилась сквозь горгулий. Отброшенный ей, Экс только протянул руки, чтобы поймать Храбрую.

Когда та коснулась его, Экса вдруг охватило иное чувство: маленькая, тёплая слеза опустилась на его шею.

***

Сколько времени — час, минута, секунда — оставалось, Экс знать не мог. Но каждым мгновением пользовался сполна.

Его ноги несли их вперёд. Храбрая едва двигалась — больше по привычке, нежели с желанием. Темнота сменялась яркими всполохами далёкого света, мелькали режущие глаза огоньки блестящих камней в головах горгулий. Походило на водоворот, словно Экс и Храбрая с разбега — как дети, не умеющие плавать — нырнули в ускользающие потоки реки. И если раньше — в далёком, беззаботном детстве — с поверхности выныривали руки, чтобы спасти, то здесь — они одни бултыхались в затягивающих водах глубины.

Единственное внушало надежду: на хвостах Экса и Храброй — ни одной твари. Пока ни одной.

Мозолистая, жилистая рука Экса сжимала нежную, слабую, почти детскую ладонь Храброй. Внутри в сосудах-лентах билась кровяная жилка — то было единственным, благодаря чему Экс удостоверивался, что Храбрая ещё жива. Он боялся оборачиваться: натыкаться на взор Храброй оказывалось для него пыткой. Ведь взор её — пустее всего, что Экс когда-либо видел.

Поэтому он тащил её за собой, как навьюченный сумками мул. И пускай так: Храбрая выживет, даже если Эксу придётся пожертвовать всем… почти всем. Всё-таки Храбрая — не одна, кому он что-то обещал.

— Прекрати… Оставь меня, Экс.

— Прошу, сейчас не время быть героиней, — взмолился он. Её неразборчивая речь делала её ношу лишь тяжелее.

— Я… должна вернуться.

— Бесполезно. Ты не видела…

— Не знаю, не показалось ли мне, что я сделала.

Экс остановился. Который это поворот? Он не ошибался в том, куда вёл? Клопшток забрал карту, оставалось полагаться на память и на ощущения. Экс уже не ребёнок, чтобы полагаться на судьбу…

— Так, Храбрая, послушай…

Шум — топот шагов. Экс схватил Храбрую за плечи и утянул в темноту коридора. Горгульи прогремели каменными ногами мимо них, словно оползень.

— Что слушать?.. — сказала она, вдруг замолчав. Спустя несколько томительных секунд она замычала. — Я её убила, Экс. Убила… Это непростительно. Я попаду в Пустоту. Я убила Кристу, а должна была спасти её…

— Мы поздно пришли. Этого не изменить. Так вышло, в этом нет твоей вины, — старался сохранять спокойствие Экс.

— Я бы… Я должна была отдать всё, но спасти её. Я не достойна жить, когда Криста — мертва… — От слёз Храброй насквозь мокла рубашка.

Сердце разрывалось — Экс закинул голову, чтобы скатить вниз по горлу слёзы. Мужчины не плачут, а тем более — воины, паладины. Терпеть, надо терпеть. Сколько терпел — и сейчас потерпит. Как всегда.

— Ты ни в чём не виновата, — наконец положил руку на голову Храброй Экс. Погладил её по волосам. Коса вдруг расплелась, но локоны более не пахли медовой сладостью. Теперь — солёной кровью. — Мы не могли успеть. Такова уж воля Госпожи Судьбы.

Родители учили Экса и его сестру никогда не уповать на прихоти Госпожи Судьбы. Как бы то ни было, нужно творить своё будущее самим.

Только сейчас Экс осознал, насколько он не верил этим словам. Никогда.

— Храбрая, послушай, — он прохрипел имя по-непривычному ласково, — держись. Тебе ещё нужно идти. Ради «Грифона».

Кажется, эти слова её вразумили более всего, чего он мог сказать раньше.

— Да… Моя команда ещё жива, — отстранилась она. Взор её наполнился жизнью и потвердел, но Экс не мог не увидеть, как складка между её бровей на мгновение дрогнула. — Надо идти ради них. Ради них… Пойдём, Экс.

Теперь она оттолкнула его первой. Экс не мог на неё обижаться: лучше грубая и жёсткая, но готовая идти вперёд.

И теперь она — рванулась дальше в темноту, тогда как Эксу оставалось лишь поспевать.

Ноги — сильные и подтянутые — задвигались, ожили. Вконец распустившаяся коса освободила летящие по воздуху кончики. Ветра не было — ветер создавала сама Храбрая. Быстрее и быстрее — Экс не поспевал. С удивительным безумством она преодолевала повороты, бросалась едва ли не в самую гущу горгулий. Эксу приходилось останавливать Храбрую на полпути, хватая за руку. Более не слабую — сильную. Хоть и отнюдь не нежную.

Вот такой Храброй он и впрямь не понадобится.

***

Не так много времени прошло, прежде чем Экс начал видеть блики света. Они уже начали взбираться по «глотке», с которой они едва спустились. Спустя несколько минут — длящихся вечность поисков — они наконец пришли к знакомому изделию. Лифту.

В Черепаховой Академии такие стеклянные коробки могли за секунды преодолевать многоступенчатые лестницы. Экса в них укачивало, и он предпочитал пользоваться своими ногами. Тем не менее мелкая любила лифты — эти сказочные воздушные корабли. С ней приходилось бороться со своими страхами.

Зайдя внутрь пыльной, покрытой ребристым серым железом кабины Экс провёл рукой по гладким поручням. Мелкая за них даже не держалась.

— Экс, ты чего застрял? Ищи кнопки!

В ответ на возглас Храброй Экс вздрогнул. Воспоминания ускользнули из рук туманной дымкой, и в следующий миг он даже не помнил, о чём думал. В душе остался только едва мигающий неяркий свет.

Тем временем Храбрая, как остервенелая бандитка, с горящими глазами обыскивала стены. Такой Экса она по-прежнему волновала, но совсем иначе: ему думалось, куда же потерялась та девчонка, жившая внутри взрослой и самодостаточной командирши. И хотелось ли ему отдавать себя ради этой — сильной и волевой — женщины.