«Сидел Король на лавочке…» Прицепилась ко мне эта детская считалка. Что мне король? А вообщем, что мне Карл?

Чешскую историю не знала. А когда стала узнавать, поразилась ее витиеватости и сложности, тяжести и одновременно какой-то красоте.

И на этой Моравской земле История оставила свой след – причудливый и сказочный.

Долго длились эти переговоры. Чехи не хотели пускать представителя казанского вуза в свою страну. И не знаю, уж почему. Брненскому университету имени Г. Масарика не нужны были все эти "лишние движения", если они не приносят доход. Доход получала частная чешская лавочка из г. Брно, которая и основала в нашем вузе Чешский центр. Они рекрутинговали наших студентов, за что у себя на родине получали немалые деньги – за иностранный контингент. Они получают, а "отдуваться" университету, да еще и бесплатно. Реально, что-то не вполне логично.

Но универзита, наконец, сдалась. Дали «добро»…

Брно… Что в имени мне твоем? Говорят, раньше назывался Брюнн (по-немецки), а есть и другие догадки. Возможно, от названия кельтского поселения  Эбуродунон. А, может, от слова «брнити» – оборонять. Правда, древняя история города еще не изучена. Найден только так называемый "маг (шаман) из Брно" эпохи верхнего палеолита. Про кельтов почти ни слова. Поэтому официально история Брно начинается с 11 века, когда, наконец, поселение упомянули в рукописях.

Управляли городом и чешские короли (Пржемысловичи), и маркграфы моравские (Люксембурги), а потом уж и Габсбурги через своих сановников, наконец, чешская идея свободы от австрияков сбылась/воплотилась – в 1918 году Гарик Масарик благодаря Ленину отстоял право Чехословакии быть автономным государством.

…

Еду в милом трамвае на работу, а, вернее, на свою рекламную акцию – рекрутинговать чешских студентов для учебы в Казани. Чехи смеялись – никто в вашу Россию не поедет, план не выполнишь. Но позже оказалось, что живет еще в молодых чешских людях жажда приключений. Поехали, и не один раз!

Трамваи ходят по расписанию. Утром – через каждые 3 минуты, днем – 5 минут, вечером – 10 минут. У меня один и тот же маршрут – от своего отеля для преподов (Стара Осада) к одному из зданий Масарикова университета на улице Я. Коменского. Только я читала студентам об этом педагоге, и вот, везде Коменский – и улица, и Собор. Но не об этом соборе сейчас, а о другом, мимо которого я ездила почти каждый день. Собор Святого Томаша (именно туда все время бегала одна моя студентка на богослужение).

Собор не производил на меня должного впечатления. В светло-желтых тонах, в стиле барокко построено это здание. А я представляла, что все соборы католиков должны быть в одном стиле – готическом. Помню 4-й класс, уроки истории. Молодая учительница Татьяна Николаевна рассказывала о католических церквях (в советское время). О том, что католики строили соборы с высоченными шпилями, чтобы человек осознал свое ничтожество и величие Бога. Тогда четвероклашка соглашалась. Конечно, она ведь на только училка, но и классная.

Увы, этот собор шпилей не имел, и мое трафаретное сознание не воспринимало его всерьез. А зря.

Феодальная средневековая вражда внесла особую лепту в историю этого храма. Здесь захоронены правители Брно и других земель этого края. Ничего нам не скажут эти имена, и не обязательны они для оценки по истории. Но…

Это был сначала действительно собор, а вернее, костел в готическом стиле – августинцев-эремитов. Его построил родной брат самого известного чешского короля – Карла 4, в честь которого и Карлов мост, и Карлов университет в Праге. Карл был не только королем Чехии, но и впоследствии стал Императором Священной Римской империи. Это вам не "халам-балам".

Так что его родной брат – Иоганн Генрих маркграф Моравии и вассал Карла – был "на коне". И как любой правитель – строил храмы. Правда, Иоганну не хватило денег на строительство. Оплачивал все сюзерен – брат Карл, который любил строить. А потом Иоганн и вовсе умер. Похоронили его в еще недостроенном костеле, в пресвитерии. Продолжил дело отца один из его сыновей – Йост. Вместе со своим братом Прокопом – принесли в дар огромный колокол. Но Йост и Прокоп стали врагами. В Средние века этот сюжет не в новинку. Брат на брата – ради власти. Война между братьями продолжалась долго, вплоть до смерти младшего в 1405 году. Но и Йост – маркграф Моравии и король Германии – не далеко ушел. В 1410 году он почил в бозе и был похоронен в Соборе св. Томаша – перед алтарем под красной мраморной плитой. Красный цвет тогда мог быть алхимическим знаком. Это цвет последней стадии алхимических опытов в поиске философского камня. Но брат Иоганна – Карл – скорее всего, так и не нашел эликсира. Иоганн и его сын, как видим, похоронен в Брно, ну, а Карл – великий чешский король – в Праге – в Соборе св. Вита, который сам и построил.

Шли годы.

 Готический стиль заменили на барокко. Собор строился не один век, к тому же его постоянно повреждали – во время гуситских войн, Богемской войны, шведской осады, наконец, и пожары не пощадили постройку. К 18 веку храм перестроили Гриммы – отец и сын, чьи мумии находятся сейчас в капуцинской гробнице Брно.

Ну, а Иоганн – брат Карла – прославился на всю Европу своим неудачным первым браком. Женился по политическим соображениям на Маргарите из Тироля. Но та после того, как муж прибыл из похода, просто не пустила его в замок. Так и расстались супруги. Маргарита стала притчей во языцех. Получила прозвище Маульташ. Это о ней потом напишет свой роман Лион Фейхтвангер «Безобразная герцогиня». Была ли она уродливой – не ясно. Возможно, Иоганн так отомстил бывшей жене за ее поступок. Маульташ – губошлепка (по другой версии – шлюха). …

Смотрю на фасад храма. Здесь фигуры католических святых – прекрасные статуи: Августина Блаженного, Святой Моники, Святого Эгидия, Николая Толентинского. А там – на втором уровне фасада – сцены Благовещения с Архангелом Гавриилом и отдельно с Девой Марией. Здесь же и сам апостол Фома. Красота скульптур поражает. Каждая скульптура – застывшая психология, у каждой – особенный лик и поза.

Барокко уже не отталкивает меня. Смотрю на Святую Монику (вспоминаю своего "сюзерена"-покровителя в этой чешской кампании – Монику, преподавателя русского языка, Phd). Святая не смотрит на меня, а протягивает руки и отклоняет свое лицо в бок, в ее лике – блаженный взгляд, умиротворение. Что она хочет сказать? Может, то, что пила и не мало, что смогла справиться с этой пагубной привычкой, выйти замуж, родить сына, отправить его учиться в Италию (ведь сама была берберского происхождения). А сын ее прославил на века – Августин Блаженный.

Вот так и смотрят на меня мать и сын в своей святости и красоте изображения.

Что жизнь? Подвиг послушания и терпения. Подвиг победы над своими грехами и покаяние перед Богом.

Зашла в храм. Поют. Молятся. Звук молитвы умиротворяет. И я, тетка в 50, чувствую себя ребенком перед отцом нашим. И понимаю, что эти святые до сих пор умнее нас.

С пани Юрашевой познакомилась благодаря Мартину – представителю международного отдела Масариковой универзиты. Она – профессор Технического университета и могла бы помочь в организации презентаций для чешских студентов. Сухонькая и очень энергичная пожилая женщина. Активная, быстрая, приятная в общении, дисциплинированная и строгая. Поражалась ее хватке. Она заставляла себя жить, вести полноценный образ жизни. Просыпалась в 4 утра и делала в постели зарядку, чтобы «расшевелить» суставы. Вставала, делала себе завтрак. Потом ехала в свой университет, ехать надо было далеко, на самый край Брно, где находились новые высокотехничные корпуса с новейшим оборудованием.