– Что такое ромб?

– Дурак что ли? – Томас презрительно усмехнулся. – Это… это… Да не важно! Красный лоскут отрежь и пришей на рубаху!

Расходились уже в полной темноте. Луна скрылась за тучами, дорогу приходилось нащупывать. Впрочем, Джон знал здесь каждый поворот. Красной розы ему не досталось. Да он не особо-то и стремился её заполучить.

3.

Я веселый солдат, в битве черт мне не брат,

И рубцов целый ряд я бы вам показал:

За красотку свою иль в кровавом бою,

Там, где в дальнем краю я французов встречал.

Роберт Бернс

Утро начиналось как обычно – криками петухов, руганью соседей и запахом свежего хлеба. Но за повседневными хлопотами ощущалась тревога. Встречаясь на улице, участники вчерашнего сборища обменивались многозначительными взглядами и, ни слова не говоря, тут же расходились. Ворота замка были закрыты. Томительное ожидание повисло в воздухе.

И вот началось. На дороге за мельницей показалось облако пыли. А ещё минуту спустя по улице пронёсся мальчишка, пасший у реки гусей.

– Королевские лучники и билльмены! – Кричал он. – Лучники и билльмены!

Отряд приближался неспешным шагом. Впереди рядом с командиром ехал вчерашний гость мельника. За ними верхом десять солдат. Над их головами развевались королевский штандарт и знамя графа Генри Перси – лазурный лев на золотом поле. Следом тащились телеги, а замыкали шествие два десятка пехотинцев.

Сын мельника, взобравшись на изгородь, исступлённо махал руками и выкрикивал:

– Король Генри! Король Генри!

Отряд, не задерживаясь, миновал мельницу. Томас, продолжая кричать, побежал следом.

Люди выходили из домов. Одни кланялись, другие стояли молча. Кое-кто уже успел нацепить на грудь алую розу.

– Смотрите! – Вдруг крикнул кто-то, указывая на одного из всадников. – Это же длинный Гарри!

Гарри с детства лучше всех управлялся с луком. Белку парень мог сбить с пятидесяти шагов, а в мишень на городской ярмарке попадал с завязанными глазами. Поэтому ещё тогда его называли Гарри Лучник и Гарри Длинный Лук. Он и сам был похож на лук – высокий, худой и сутулый. Отец его, тоже отличный стрелок, отправился воевать во Францию, да там и сгинул. Мать тем временем умерла, а Гарри тоже пошёл на войну. Было это пять лет назад, и с тех пор о нём никто не слышал. И вот теперь он ехал по улице на гнедой кобыле, будто всего-то пару дней прошло: такой же тощий и жилистый, с острым носом и длинными редкими волосами до плеч. Только залысины стали больше да заросшие недельной щетиной скулы выделялись резче.

– Привет, Гарри! Где пропадал?! – Кричали ему вслед с разных сторон.

– Сражался за нашего короля, пока вы тут сопли жевали, – отвечал лучник, не оглядываясь.

Когда отряд поравнялся с кузницей, Роб отложил молоток и вышел из-под навеса. Он окинул оценивающим взглядом процессию, пригладил грязной пятернёй взъерошенную шевелюру и сказал стоявшему рядом Джону:

– И что они собираются делать? В замке людей вдвое больше. Арбалетчики за четверть часа перестреляют их как зайцев.

И, махнув рукой, кузнец снова вернулся к работе. Джон тоже пошёл было в сторону дома, но тут его окликнули.

– Эй, Джонни, дружок! Это ты что ли?

Парень обернулся.

– Гарри? – удивлённо вскинул он брови. – Гарри Лучник? Мы-то думали, что ты уже на том свете!

– Рановато вы меня похоронили! – Лучник перегнулся почти пополам, протягивая Джону руку. – Ну как ты? С тех пор, как мы с тобой воровали гусей у тётки Марго, сто лет прошло.

– Не сто, всего-то шесть или семь, – отвечая на рукопожатие, сказал Джон. – Помню, как мне тогда досталось.

– Ты совсем был мелкий ещё.

– А ты уже был лучшим стрелком в округе.

– Эй, Джонни! – окликнул из-под навеса сына кузнец. – Хватит трепаться! Отнеси-ка подковы старику Томми!

– Знаешь что, – распрямляясь в седле, сказал Гарри, – нам приказано стать лагерем на краю деревни. Ты приходи вечером. Поговорим.

И, пришпорив лошадь, он поскакал догонять остальных.

Выходя со двора, Джон едва не столкнулся с Томасом. Сын мельника куда-то бежал сломя голову. Алый лоскут красовался у него на груди поверх перепачканного мукой жилета.

– Слушай… – переводя дыхание, сказал он, – надо нашим помочь!

– Кому нашим? – Не понял Джон.

– Ну нашим ребятам, солдатам короля.

– В смысле?

– Нужно собрать еды, эля, дров… Ну и… – Томас замялся. – Видел, как их мало? Если вдруг что… В общем, мы идём их поддержать. На всякий случай.

– С вилами и лопатами? – Хмыкнул Джон.

– Да при чём тут это! – Томас посмотрел на него, как на дурачка. – Соберёмся, зажжём костры, станем петь песни. В замке увидят, что нас много и не рискнут напасть.

– Отец говорит, там достаточно арбалетчиков, чтобы справиться с королевским отрядом.

– Завтра, ещё до полудня к нам прибудет подкрепление! Нам бы до завтра продержаться!

– Ладно, некогда мне, – махнул рукой Джон. – Подковы вот надо отнести.

– Ну как знаешь, – буркнул Томас и помчался дальше.

К вечеру, управившись с делами, Джон направился туда, где расположился королевский отряд. Ушёл из дому незаметно, потому что отец наверняка бы рассердился. Роб всё время повторял, что от умалишённых вроде Томаса стоит держаться подальше.

– Был же нормальный парень, – говорил Роб. – И что теперь? Бегает, выпучив глаза, и кричит, что жизни не пожалеет за короля. Мы все верные подданные государя нашего Гарри, но это вовсе не значит, что нужно сходить с ума и лезть на рожон. Лорды сами разберутся, кто там у них главный. А у нас и без того дел невпроворот. Работы на завтра уйма, а они тут носятся со своими красными розами, как будто эти куски тряпки их прокормят.

В лагере было шумно. Джон сразу увидел Томаса и с ним несколько парней из деревни. Они приволокли откуда-то здоровенную бочку эля и водрузили её на козлах в центре. Вокруг пылали костры.

– Эй, Джонни! – Замахал руками Томас. – Ты здесь! Иди к нам! Трактирщик дал нам эля и кое-какой закуски!

– Он наполнил кружку и протянул её Джону. Тот взял, сделал глоток и огляделся.

– А где Гарри? Эй, Гарри Лучник!

Несколько солдат подошли к бочке. Томас услужливо протянул им кружки.

– Говорят у них там тридцать или сорок арбалетчиков, – кивнув в сторону замка, казал один. – А, может, и полсотни.

– Кто там у них главный? – Спросил другой, сдувая пену. – Вроде какой-то шотландец.

– Да, Лесли. Арчибальд Лесли.

– У шотландцев каждый второй Лесли, а каждый третий Дуглас. Знавал я во Франции дюжину этих Лесли. Кто бились за короля, кто за герцога Карла, а кто за нас. Один из них хотел перерезать мне глотку за то, что я умыкнул его девку. За это наш командир велел его вздёрнуть. А у меня вот шрам остался.

Солдат отвернул воротник и показал всем длинный рубец на шее.

– Хороший, видать, ты боец, раз позволил какому-то говнюку резать себя заживо!

– Этот гад застал меня врасплох! Но я бы непременно убил бы его, если б нас не растащили!

– Эй, Джонни! – Гарри поднялся и помахал рукой. – Иди сюда, дружище!

Джон зашагал к нему.

– Послушайте, парни, – говорил кто-то у костра, – арбалет круче лука ровно до тех пор, пока арбалетчик прячется за стеной замка. А в поле ему конец. Пока он будет натягивать тетиву, лучник, не моргнув глазом, всадит в него пяток стрел.

– Ага, жди, пока они выйдут в поле…

У другого костра бравый вояка расписывал свои подвиги.

– …Мы встали на холме, – вещал он. – Было нас всего пару сотен. А французов не меньше тысячи. Мы натянули луки и выпустили в них наши стрелы, которые били без промаха. Потом ещё раз, и ещё. Я лично сразил человек двадцать!..

Ещё один хвастался:

– …Наш отряд первым ворвался в город. Поэтому мы успели срезать кошельки с поясов убитых французов…

– Иди сюда, Джонни, садись!

Гарри расположился отдельно от всех. Он устроился на бревне и строгал палку. У его ног лежал раскрытый мешок, набитый перепелами.