Виктор подхватил рюкзак и вошел вслед за ней. Вдруг Юлия коснулась браслета на его руке.

– Ты обещал, что он будет моим, – застенчиво проговорила она.

– Конечно!

Инспектор расстегнул браслет и надел его на руку девушке.

– Сейчас он может немного колоться, но на месте мы исправим положение.

Она кивнула и улыбнулась. Слезы больше не блестели на ее ресницах. Радуясь, что Юлии полегчало, Виктор подвел ее к считывателю и проделал все процедуры, необходимые при смене имени. Поскольку фамилия Юлии так и осталась неизвестной, ее он решил оставить.

– Теперь обнулим твою медицинскую базу, и все готово, – сказал Виктор, отходя от терминала. – Говори пароль. Помнишь?

– Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять, – абсолютно серьезным, даже каким-то торжественным голосом произнесла Юлия пароль.

Считыватель занес информацию в базу и отключился.

– Он перестал колоться, – сообщила девушка, поднимая руку с браслетом.

– Ну и славно, – улыбнулся Виктор. – Теперь он зафиксировал твои медицинские параметры. Носи его на руке, и не потеряешься. Полагаю, вещица очень тебе полезной будет.

– Знаю, – уверенно кивнула Юлия.

На площадке оставалось три эвакобота. Виктор отправил девушку по рукаву-тоннелю в ближайший, а сам задержался у входа. Деловитые сервики вовсю занимались уборкой, рядом с открытыми дверями лифта горел зеленый огонек. Когда последний человек покинет станцию, система начнет консервацию систем. Остановятся регенераторы, впадут в спячку сервики, погаснут огни. Лишь датчики, маяки и ремонтные киберы останутся на вечной своей вахте. Еще будет просыпаться цех, чтобы производить и менять энергоблоки, но не часто. Возможно, раз в столетие. Или никогда не проснется. Вероятнее всего, «Дилос» разнесет вдребезги в момент переброски массы. Жалко этот плавучий остров, уже однажды объявленный мертвым и снова уходящий в небытие.

Виктор погладил стену:

– Удачи тебе!

– Спасибо! – вдруг ответил строгий голос.

– Компьютер, ты? – полуутвердительно спросил Виктор.

– Да, Виктор Кудрявцев, инспектор ОЗ, это бортовой компьютер станции «Дилос».

– Узнал-таки, – улыбнулся Виктор.

– Постоянная связь с орбитой установлена, базы данных обновлены, инспектор, – доложила машина и прибавила: – Вас ждут.

– Это и так понятно. Давай прощаться, что ли? – неуверенно предложил Виктор.

– Прощайте, инспектор, – спокойно произнес компьютер.

Да, квазир должен был понять, что эвакуация прошла не просто так, что вряд ли люди вернутся сюда когда-нибудь.

– Прощай, «Дилос»!

Хотелось еще сказать что-нибудь хорошее, доброе, но машина этого не поймет. Виктор похлопал ладонью стену, затем решительно прошел в эвакобот и уселся, привычно пристегнувшись ремнем. Глядя на него, пристегнулась и Юлия. Дверь закрылась, пол задрожал, послышался низкий тяжелый гул, а затем стартовое ускорение вжало тело в сиденье. Виктор ободряюще улыбнулся Юлии и закрыл глаза, чувствуя одновременно и огромное облегчение, и острый стыд от сделанного.

По пути через атмосферу машину довольно серьезно трясло. Виктор даже начал беспокоиться за предыдущие боты. Люди наверняка не понимали, что надо сесть и пристегнуться. В таком случае дело запросто могло закончиться ушибами и переломами. А потом вспомнил, что народ «Дилоса» привык к периодическим серьезным встряскам, которые все там называли стабилизацией. Вряд ли столь незначительные, с их точки зрения, потряхивания кому-то сильно повредят. Можно не сомневаться, что почти все сидели на полу и держались за кресла. Вот с невесомостью наверняка получилось куда хуже. Если судить по зеленовато-бледному лицу Юлии, санитарным системам эвакоботов пришлось здорово потрудиться.

По мере того как стихал шум, тряска прекращалась. А вскоре в салоне воцарилась та особая тишина, которая бывает только в космосе. Лишь сейчас Виктор почувствовал в полной мере, что и вправду – дело завершено. Самое трудное, что теперь может ожидать инспектора, – бюрократические прелести ОЗ. Ну и бесконечные расспросы коллег, естественно. А для колонистов все главное только начинается, но так как они попадают под опеку Земли, все у них будет хорошо. По крайней мере, в это хотелось верить.

На орбите эвакобот встретила парочка мощных строительных скафов. Приветливо помигивая огнями, они зацепили «спасательную шлюпку» и отбуксировали к туше пассажирского лайнера. У судна был всего один грузовой трюм, потому пришлось ждать своей очереди. Виктора так и подмывало связаться с ребятами, но он сдержался: Юлия и так скоро окажется в мире, кардинально отличающемся от ее собственного. Для девушки это само по себе будет серьезным испытанием, зачем ее еще больше нервировать?

Когда подошла очередь, скаф легонько протолкнул эвакобот в ворота ярко освещенного трюма и отбуксировал предыдущую машину. Створки закрылись, вновь стали появляться звуки. Затем возникло ощущение тяжести, дно бота легло на помост. Какое-то время было тихо, затем люк открылся, и внутрь вошли ребята в плащах биозащиты – отряд контроля группы БР. Они деловито просканировали салон, не исключая пассажиров. Подошла женщина-медик и увела Юлию, осторожно придерживая испуганную девушку за плечи.

Когда защитные плащи рассыпались, Виктор увидел наконец тех, кто под ними скрывался. Бээровцы жали ему руки, обнимали, улыбались, о чем-то наперебой спрашивали. Вся эта вакханалия творилась до тех пор, пока не возник в проеме Костя-электронщик. Он оглядел толпу и свирепо рявкнул, изображая пиратского капитана:

– А ну разойтись, тухлые креветки! Иначе, клянусь потрохами Айка, я всех отправлю на сушиться рею!

Все угомонились. Лишь только шкафоподобный биолог Фредди, уступавший Косте разве что парой сантиметров роста, дурачась проговорил писклявым голосом:

– Ой! А на Рее сейчас зима. Можно мне на Земле обсохнуть, капитан?

С трудом удерживаясь от улыбки, Костя показал ему внушительный кулачище. Шумная ватага отряда контроля, подталкивая друг друга и перешучиваясь, выкатилась из эвакобота.

– Пойдем, инспектор. Наши, ты знаешь, не отстанут. Придется тебе пресс-конференцию им все ж таки устроить небольшую.

– Да понятно! Вот только бы и вправду небольшую – уж очень вымотался я.

– А у вас и так через час старт. Мы разместили подопечных по каютам, но ведь долго людей взаперти держать неправильно. И так они испуганы. Пока будете лететь – дрыхни на здоровье. А пока – изволь рассказывать.

– Ладно, – согласился Виктор и поинтересовался: – Без проблем хоть все прошло?

– Да, в общем-то. Если не считать того, что капитан «Вектора» не хочет даже разговаривать, цитирую, «с золотарями из ОЗ».

– Это чего так? – удивился Виктор.

– Да, вишь, пассажиры ему грязноваты, – хмыкнул Костя. – Говорит, фрахт не предусматривал того, что сервикам год каюты отмывать придется, а потом еще год – выветривать. Что он все понимает, что людей надо спасать, но, мол, мытье, в данном конкретном случае, тоже относится к спасательной операции, и пусть доблестные работники ОЗ по прибытии на Землю засучат рукава и не побрезгуют помочь сервикам. Я, конечно, как мог объяснил ему различие в подходах. Вот теперь он сидит у себя в рубке и дуется. Ему бы спасибо нам сказать, что мы всю тухлятину и все грязные предметы у колонистов конфисковали. Только одежду и оставили. Слушай, а может, еще Горыныча на него натравить?

– Да ничего, оттает. Дела житейские, в сущности, – махнул рукой Виктор. – А сейчас я б с удовольствием попил хорошего кофе и помылся. Или наоборот. Или все сразу. На этой посудине вообще варят хороший кофе?

Чтобы не трогать несчастного капитана «Вектора», «пресс-конференция» прошла на «Кузнечике». Помимо бээровцев пришли и строители, меркурианцы и почти весь экипаж лайнера. Места в кают-компании было не много, так что пришлось создать невесомость, чтобы уместились все желающие.

Не обо всем Виктор рассказывал ребятам. Тему каннибализма он сумел аккуратно обойти. Слушателей заинтересовала стычка с гигантскими хищными кошками.