Миша вдруг всплеснул руками.
– Елки-моталки, забыл совсем. Ты есть-то хочешь?
– Как волк! С удовольствием чего-нибудь перекусил бы. В лайнере ведь только синтез, – Виктор виновато улыбнулся и развел руками, словно он был повинен в том, что синтезаторы невкусно готовят.
– Сейчас организую. Что будешь? Фрукты, молочку?
– Да чего быстрее сготовится, то и поем.
– Сок?
– Да, апельсиновый.
– Ща.
Смотритель молниеносно набрал нужные коды и принялся ждать. Киберповар тут стоял новый: с яичницей и бутербродами он справился весьма оперативно. А напоследок еще и подносик с пирожными разной формы выдвинул из своего нутра.
Уплетая завтрак, инспектор слушал рассказы о здешних красотах, о заповеднике и маршрутах. А в вулканы архипелага этот парень и вовсе был влюблен, похоже. И вообще, смотрителю явно очень давно не удавалось поболтать на отвлеченные темы. Когда с едой было покончено, Миша прервал свое бесконечное повествование и деловито спросил:
– Чай, кофе?
– Кофе. Хороший есть?
– Обижаешь!
Киберповар и тут был на высоте: быстро справился с задачей и выдвинул чашку, от которой вокруг расползался дивный аромат. Виктор сделал маленький глоток, наслаждаясь напитком. Миша заказал чашечку и себе. На некоторое время парень умолк, что оказалось весьма кстати: хороший кофе любит полностью раскрывать свой вкус только в тишине. Впрочем, долго молчание не продлилось.
– Да, я в город скоро поеду, тут у меня машина есть, – сообщил Миша, отставив пустую чашку. – Могу подкинуть до пляжа и забрать на обратном пути. Ты как?
Предложение показалось соблазнительным, особенно в свете недогулянного отпуска. В кои-то веки выбраться в курортное местечко, так хоть чуть-чуть не отдохнуть – настоящее преступление. Виктор одернул себя: сейчас была задача поважней. А отдых… Его лучше оставить на потом, хотя и жаль, конечно. Ведь почти добрый десяток лет не получалось как следует расслабиться. Вечные прерванные отпуска, да в промежутках между заданиями день-другой удавалось перехватить, но это так… «Темпорологу вечно не хватает времени!» – усмехнулся про себя Виктор, вспомнив институтскую присказку.
– Спасибо, дружище! – поблагодарил он Мишу. – Вот только я не отдыхать сюда приехал, а по делам. Мне нужно узнать кое-что про одного парня, он в этих краях когда-то жил.
– А как звали?
– Думаю, ты не в курсе. Давние дела.
– И все же? – настаивал Миша, потянувшись к соседнему столику за подносом со сластями.
– Кэй Маттау.
– А? – он резко обернулся и уставился на Виктора, словно впервые его увидел.
– А что? Ты знаешь кого-то из его родных?
Глаза Миши неприятно сузились, лицо стало злым. Он поставил поднос обратно, забыв взять пирожное.
– Давай-ка сперва проясним один момент, – резко произнес он. – В зависимости от результата ты либо получишь сведения, либо вызовешь кабину и уберешься отсюда ко всем чертям прямо сейчас.
– Договорились, – сухо ответил инспектор.
– Значит, ты тот самый журналист, о котором нас предупредили? Ты что, хочешь написать книгу о Кэй? – мрачно спросил Михаил.
Журналист… Виктор удивленно посмотрел на парня, но не стал возражать – промолчал. Слишком мало сведений для понимания происходящего. Без информации дров наломать – раз плюнуть. Миша заметил движение и истолковал его по-своему.
– Так значит тебя интересует бабушка Кэй?
– Как?! – удивился Виктор и сокрушенно покачал головой. – Извини, я не знал, что Кэй Маттау – женщина. Прости, если обидел.
Он чувствовал, что дело рассыпается и для спасения просто необходимо открыть собеседнику правду.
– К тому же я вовсе не журналист, если уж на то пошло. Мне поручено найти все, что связано с очень давней катастрофой. Данные по ней почему-то оказались засекреченными. Мне подошли бы сведения о любом из этих людей.
Виктор вытащил из кармана блокнот, вывел страницу, на которой были записаны фамилии и адреса спасшихся, и подвинул к парню.
– Держи, читай.
Смотритель проглядел страницу, затем испытующе посмотрел в глаза Виктору. Тот выдержал взгляд и повторил:
– Уверяю, я не журналист, – и четко, словно представлялся в каком-нибудь официальном органе, доложил: – Я сотрудник Отдела защиты. Инспектор. Мне необходимо расследовать все обстоятельства случившегося. Я не знаю, что известно тебе, могу только предполагать. Думаю, делу не повредит, если скажу, что дело обстояло вовсе не так, как это представлено в официальных отчетах.
– Да, – одними губами прошептал Миша. – Я знаю про «Дилос».
– Отлично! Тогда давай откровенность за откровенность, – сказал Виктор. – Скажи, кто тебе сообщил, что я будто бы журналист? И к слову, если ты не веришь, что я работаю в ОЗ, – можешь связаться отсюда с моим шефом. Он подтвердит. Никакого отношения к журналистике я не имею.
– Да верю я, верю! – махнул рукой Миша. – А кто прислал – не знаю. Вот, полюбопытствуй.
Он пошел к стойке и вывел переведенное на русский язык письмо прямо на экран. Текст довольно лаконично и корректно извещал о том, что в гостиницу прибывает некий журналист-инкогнито, который хочет все выведать и потом написать статью о судьбе безумной женщины, спасшейся с «Дилоса».
– Понимаешь, – продолжил смотритель, – в дневниках бабушки Кэй и так полно боли, перемешанной со страхом и безумием. Она вернулась совершенно седой, до конца жизни спала со светом и не подходила к океану. А ведь перед полетом она работала в лабораториях на берегу и любила купаться ночью. До «Дилоса», если верить воспоминаниям ее современников, не боялась ничего вообще. Мне не хотелось, чтобы кто-то снова тревожил покой Кэй.
Он помолчал и добавил:
– Знаешь, наверное я б тебя выгнал сразу, если бы ты знал, что Кэй – женщина. Но слишком уж нелепо выглядело, когда желающий написать статью о женщине не знает, что она не мужчина.
Миша переместил-таки поднос с пирожными на стол и взял одно себе.
– Извини, что так вышло. Не обижайся. Вот только не понимаю, зачем так было на тебя клеветать? – он пожал плечами и предложил: – Ты бери пирожные, угощайся!
– Спасибо! – вежливо поблагодарил Виктор и мысленно перевел дух. – Если не возражаешь, я сохраню письмо? Мне нужен не только перевод, но и оригинал. Надо будет прояснить кое-какие детали.
– Если надо, то пожалуйста. Хотя стоит ли возиться с такой гадостью, – Михаил неопределенно пожал плечами. – Но если для дела – изволь.
Виктор сохранил письмо в блокнот и откинулся на спинку стула. Пирожные выглядели очень соблазнительно, и все же в горло теперь не лезли. Виктор прекрасно понял, кто автор письма. Безусловно, это был Айк, точнее, составлявший часть его памяти предшественник. И он вырвался вперед. Что ни говори, а могло ведь и выгореть. Хорошо еще, что опять железный аналитик упустил из виду пресловутый человеческий фактор. И теперь, не в последнюю очередь благодаря этому самому письму, все наконец-то закрутилось в нужную сторону. Потянулась ниточка, мимоходом нашелся даже некий дневник. Если отбросить ложную скромность, то он, Виктор, просто молодец: ведь не каждый день удается человеку выиграть раунд-другой у квазира.
– А клеветал на меня компьютер, как бы странно это ни прозвучало для тебя как кибернетика.
Виктор взял пирожное и откусил: крем был восхитительным!
– Дико звучит – это верно, – Миша смущенно почесал в затылке. – Машины обычно не лгут, но могут, если им предоставить информацию о том, насколько правда будет вредна людям.
– Вот-вот! Ты ухватил суть. Компьютеру когда-то приказали зачистить все следы так, чтобы исчезли сведения обо всем, что на самом деле случилось с «Дилосом». И машина до сих пор занимается этим делом, только уже как составная часть потомка. Короче, Айк получил приказ и решил, что правда принесет много вреда.
– Айк? Какой-то ваш отдельский квазир?
– Точно!
– Да, тогда все может быть. В таком случае надо будет дневники скопировать, а то еще пропадут записи.