– Принял, «Аврора». Иду в док.

Как хорошо, что Костя тоже из «страны ОЗ» – не провожает. Будь кто из местных – обязательно пришли бы. Не знают они тех неписанных правил управления, что примета нехорошая – провожать уходящего на задание.

Виктор прошел в док, прикинул расстояние до кабины и оттолкнулся от комингса. То ли толчок был слабым, то ли просто нервы расшалились, но полет показался очень долгим. И вдруг захотелось еще долго-долго лететь. Все-таки нервы…

Расчет оказался точным: ухватившись за край, Виктор развернулся ногами к темному зеву и начал процесс втискивания в кабину, который только отъявленный оптимист смог бы обозвать посадкой. Да, процесс позволил в полной мере ощутить отличия от симулятора, и все из-за комбинезона. Прав был Фабрис. Балахон обмотался вокруг тела, сморщился многочисленными складочками и ощутимо уменьшил свободный объем кабины. Хоть каким-то мало-мальским комфортом теперь и не пахло. Пришлось вертеться и расправлять складки материала, чтоб хотя бы избежать потертостей. Еще оказалось, что в своем нерабочем состоянии ИСК неплохо удерживает тепло, что было вовсе некстати.

Но стоило дать команду на закрытие люка, как возникла и вторая проблема, которую на симуляторе не отработаешь. Она оказалось куда хуже первой. Там, в лаборатории, страх не сжимал ледяной рукой сердце и на лбу не выступала холодная испарина. Тогда, во время имитации, перед глазами не представала картина свободного падения в мутно-желтую бездну. Сейчас же воображение разворачивало перед внутренним взором все новые и новые кошмары. И вот уже давление сжимает хрупкий шар, сплющивает тело…

Бороться с подобными страхами довольно просто: надо начинать что-то делать. Виктор тщательно и неторопливо подогнал лямки ремней так, чтобы они прижимали тело к сиденью, но при этом не затрудняли дыхание. Он просмотрел данные на экранах автономных устройств и выставил температуру на восемнадцать градусов, чтобы не так досаждали изолирующие свойства пассивного ИСК. Затем надел шлем, перчатки, проверил обзор, сравнивая данные с дальномера и визуальную оценку расстояний до объектов, понажимал кнопки на возникшем пульте управления. Вроде бы все хорошо – никаких сбоев на уровне восприятия графики не заметно. Все ключевые точки систем гондолы – зеленые, дирижабль обозначен серым, как отсутствующий элемент. Вроде бы никаких отклонений. Впрочем, все недостатки должен выявить тест, для того он и делается, собственно. Покончив с предстартовой проверкой, Виктор ощутил, что волна паники схлынула. Он запустил шлюзование и, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, будто собирающийся нырнуть пловец, подключил каналы связи.

– «Аврора», ответь «Страннику»! – вызвал он базу.

– На приеме, – в углу экрана появилось изображение связиста.

– Готов к выходу из дока через четыре минуты, – отрапортовал Виктор, взглянув на индикатор шлюза.

– Ждите, – и через секунду: – Телеметрия подтверждает готовность. Передаю координаты точки для проведения теста.

На экране мигнул сигнал приема. Бортовой компьютер проглотил данные и запросил добро на старт. Едва Виктор выдал разрешение, как створки дока раскрылись в глубокую тьму, усеянную звездами. Зонд неторопливо выплыл наружу, помедлил немного и легкими толчками маневровых движков скорректировал позицию. Ярко освещенный зев дока, оказавшийся теперь внизу, неторопливо закрывался. Включился маршевый двигатель. Ускорение продлилось едва ли больше двух секунд и больше походило на легкое подталкивание. Все правильно, большая скорость зонду сейчас и не требовалась. Некоторое время Виктор наблюдал впечатляющий восход темной Венеры над станцией и пытался уловить тот момент, когда планета перестанет казаться спутником сооружения. И, как всегда, не получилось. Просто в какой-то миг станция превратилась в сверкающий астероид – искусственный спутник Венеры, а сама планета стала центром мироздания.

Когда зонд подошел к заданным координатам, справа от Венеры показался ослепительный край быстро восходящего солнца. Несколькими короткими импульсами моторы заставили аппарат замереть.

– «Странник» – «Авроре»: ваше прибытие зафиксировал, готов к запуску теста. Сообщите готовность.

– Готов, «Аврора»! Начинайте, – сказал Виктор, отключил звук системных уведомлений и закрыл глаза.

Тест дистанционного управления включал в себя не только полную проверку работы механизмов, но и затрагивал компьютер. Наверняка сейчас начнет искажаться картинка на экране, посыплются аварийные сигналы. Системы станции и зонда сейчас вводные друг для друга отрабатывают, и какого-либо внимания пилота не требуется. В общем, когда все завершится, диспетчер вызовет.

– «Странник» – «Авроре»! – раздался голос в наушниках.

– На приеме, – отозвался инспектор, зевнул и тряхнул головой.

Сколько длилась процедура, он не засекал. И, по-видимому, вообще задремал, потому что когда его вызвал диспетчер, он сперва подумал, что возникли какие-то проблемы.

– Тест пройден успешно, – сообщил диспетчер. – Можно приступать к калибровке.

– Быстро что-то, – засомневался Виктор.

– Час десять, – пожал плечами диспетчер. – Стандартное время.

– Извините, показалось, – виновато проговорил Виктор. – Задремал, похоже.

– Не страшно. Зато теперь заснуть не удастся. Сообщите о готовности к калибровке системы.

– «Аврора», я готов, – доложился Виктор. – Перехожу в режим ручного управления.

Виктор коснулся значка переключателя и положил руки на появившиеся сферы манипуляторов. Неожиданно Венера и Солнце поплыли в сторону и вверх. Несколько коррекций остановили движение и повернули его вспять. Зонд едва не закрутился, но с этим удалось справиться. Компьютер отреагировал на вводную пока еще слишком резко. Вверху экрана замигала красная коротенькая полоска, означающая нулевой уровень калибровки – точку отсчета, так сказать. А затем пошел основной процесс. Резкие ускорения, повороты, крены, тангажи чередовались с остановками и едва заметными смещениями. Компьютер учился, приспосабливался к пилоту, а пилот – к машине. Полоса калибровки вверху экрана потихоньку удлинялась и по пути меняла цвет с красного на зеленый. Когда она достигла вертикальной линии финиша, движения прекратились. Диспетчер, внимательно отслеживающий телеметрию, подтвердил:

– «Странник», калибровка завершена. Перейдите в автоматический режим.

– Перехожу! – сказал Виктор и коснулся значка на пульте.

Полоска калибровки исчезла с экрана, и активировалось автоматическое управление. Окошко диспетчера вдруг уменьшилось и сместилось, а рядом с ним появился Костя.

– Ну что, Борис утверждает – зонд уже готов к старту. А ты как? – поинтересовался бээровец.

– Да я как-то не задумывался. С настройками пока возились – все из головы повылетало, – попытался отшутиться Виктор, но ответ получился как-то уж очень серьезным.

– Понятно. Буду считать – готов. Тогда – вперед! Удачи тебе, Виктор! Ждем сигналов маяков. И осторожней там, не геройствуй. Горыныч говорит, что инспекторам по штату не положено, – сказал Костя, и по тому, как серьезно прозвучала шутка, Виктор понял, что парень тоже волнуется, хотя виду не кажет.

– Спасибо, дружище! Приму к сведению и постараюсь соблюдать. Все, стартую! Привет нашим!

– Передам! – пообещал Костя и отключился.

Окно диспетчера снова приняло нормальный вид.

– Запускаю программу стыковки с дирижаблем, – сообщил диспетчер. – До его орбиты два часа хода.

– Принял, «Аврора»! Стартуем, – кивнул Виктор и улыбнулся. – Два часа я буду усиленно отдыхать. Просьба не будить.

Парень улыбнулся в ответ.

– Принято. Удачи вам, «Странник»! – пожелал он и запустил программу ведения.

– Спасибо!

На этот раз ускорение оказалось куда более интенсивным, чем во время перехода к точке теста – тело вдавило в кресло. Несколько раз короткие удары маневровых двигателей корректировали курс. Тогда по кабине пробегала дрожь, а давление на спину немного смещалось. Компьютер уверенно вел зонд к не видимой отсюда точке планетарной орбиты, где поджидал дирижабль.