Чтобы унять воображение, селившее за кругом света полчища крадущихся демонов, Акони снова принялся считать шаги. Полегчало. Цифры скоро кончились, и он начал сызнова. И так повторялось много раз, пока его не остановили заросли. Тропинка уперлась в сплошную стену из растений. Стало понятно, что здесь и пролегает нижняя граница Мира. Но при этом никакой Двери здесь не было! Акони ощутил, как по телу прошла холодная волна, смывая с души надежду. Он устало опустился на землю и поставил свечу рядом. По всему выходит, что все легенды – вранье и правы эти чертовы еретики.
Некоторое время он смотрел на колеблющийся язычок пламени, стараясь как-то справиться с навалившимся ощущением полной безнадеги. Горечь разочарования была непереносимой. И надо бы встряхнуться, который раз заставить разум возобладать над чувствами, но не хватало сил, ибо все потеряло смысл. Осевая тропа пройдена до конца, и ничегошеньки, кроме совершенно темной части витка, тут не оказалось.
– Зачем, Творец? – прошептал Акони в темноту над головой.
Значит, вот где уготовано оставаться тем живым, кому достало сил, упорства и удачливости пройти тропу. Не Осевая она, а самая что ни на есть Тропа разочарований. Ловушка, фактически. Добраться до Двери? Ишь чего захотел! Сиди и подыхай в темноте от безысходности и тоски в сердце. Да, что ни говори, но карает Творец дерзких смельчаков жестко. Или и правда – нет никакого Творца?
Неловко повернувшись, Акони сшиб свечу. Огонек потух. Чертыхаясь, он принялся шарить вокруг и вдруг заметил странный красный отблеск на ветке. Показалось? Охотник закрыл глаза, потом открыл и опять сумел заметить еле заметное свечение. Слабенький люм находился где-то за растениями. Акони двинулся вперед и вновь потерял огонек.
Убрав свечу в мешок, охотник снова принялся всматриваться в заросли. Тщетно. Снова навалилось отчаяние. В какой-то миг даже показалось, что все это просто видения измученного сознания. Или даже морок Тьмы – она, по слухам, любит такие шутки.
Акони отодвинулся было от кустов, но тут снова мелькнул огонек. Нет, не морок – за кустами явно что-то было. Кусок Стеклянной стены или… Охотник старательно гнал от себя мысль о Двери, словно боялся спугнуть призрачную удачу, но до люма решил добраться, а для этого надо прорубить ход в растительности.
Надежда придала сил. Забыв про недавнее разочарование, Акони принялся остервенело рвать стебли. Лианы отчаянно сопротивлялись, раня ладони колючками. Боль едва пробивалась сквозь радостное возбуждение. Но когда ее стало слишком много, Акони остановился. Он нашарил в мешке флягу и смыл с ладоней липкий сок, а может, и не сок вовсе, а кровь – в темноте не разобрать. Во всяком случае, стало полегче. Охотник убрал флягу, вытер руки о полу плаща и только тут сообразил, что от радости почему-то совершенно забыл о ноже.
Клинок сильно облегчил битву с зарослями. Акони кромсал их с таким остервенением, что очень скоро смог освободить из плена лиан светящийся красным квадратик. Тяжело дыша, охотник никак не мог налюбоваться на свою находку. Творец все же велик и милосерден! Такие огни в Мире попадались не часто, но неизменно означали одно – закрытую дверь. Что ж, и в хитроумии Ему не откажешь: надо же, так спрятать вход в обитель духов!
Акони с удвоенной энергией принялся кромсать ветки правее квадратика. В темноте результаты работы трудно было оценить, но дело наверняка продвигалось: все чаще клинок попадал в твердую поверхность. Когда в ветках образовался достаточных размеров лаз, Акони убрал нож и запалил свечу. В ее неверном свете хорошо просматривалась линия, огибающая большой квадрат с закругленными углами. От волнения перехватило горло. Несомненно, это та самая Дверь, через которую проходили умершие и призраки. И картинка над линией, где стилизованная фигурка человека шагала в белый прямоугольник. Ниже изображения шли мистические символы. Они образовывали четыре разновеликие группы рисунков, два из которых Акони раньше никогда не видел. Он с трудом справился с волнением, достал Священный лист и попытался найти толкование, водя свечой над зарисовками. Если верить записям, то они означали, что через Дверь можно было выйти в какое-то помещение. Две последних набора нигде не встречались. Возможно, так обозначалась обитель ушедших, кто ж знает.
При колеблющемся свете свечи Акони старательно перенес незнакомые рисунки на Лист, но не стал указывать предполагаемое толкование. Таково правило хранителя: «Если не знаешь, о чем речь, – не выдумывай». Он убрал свиток в мешок и принялся рассматривать Дверь, но никаких указателей на способ ее открывания не обнаружил. Возможно, что распахнуться она могла только перед чьей-то душой. Тогда придется ждать, чтобы проскользнуть вслед за ушедшим. Но ожидать душу – желать чьей-то смерти, а это недостойно хранителя. Да и ожидание могло затянуться.
Акони поднес свечу ближе к матовой поверхности и вгляделся как следует. Тонкая щелка, и ничего больше. Никаких кнопок. Но ведь ТАКАЯ Дверь обязана уметь открываться по требованию каждой душой! К тому же абсолютное большинство умерших – фермеры и работники, а вовсе не хранители или жрецы. А души наверняка не умнее своих хозяев, и им никогда не разобраться с кнопками или рычажками, если бы таковые тут были. Но пусть и смогли бы понять, что к чему, – так ведь нажать нечем. Душа, как и призрак, не может физически воздействовать на Мир живых. Да еще, в отличие от того же призрака, она невидима. Выходит, Дверь должна уметь распознать что-то. А что дух может сделать, увидев ее? Только попытаться толкнуть.
Акони осторожно приложил обе ладони к шершавой поверхности Двери: мигающей красным квадратик тут же стал зеленым. Почувствовав заметную дрожь, охотник отдернул руки. Щель по периметру Двери стала больше, засветилась, а через миг створки с молниеносной быстротой разъехались. Акони не сразу осознал, что смотрит на мир духов из своего, а когда это понял – сердце в груди забилось с неистовой силой. Казалось, еще немного, и оно выскочит из груди.
По ту сторону Двери, в том, ином мире, сперва тускло, а потом понемногу увеличивая яркость, разгорался свет. Хотя глаза адаптировались к плавному изменению освещения, Акони все же щурился. Но даже сквозь щелочки век он рассмотрел, что обиталище мертвых практически не отличается от тех мест, где коротают сезоны живые. Сперва факт казался удивительным, но, поразмыслив, Акони пришел к выводу, что все так, как должно быть. И правда, зачем ушедшим привыкать к иной обстановке? К тому же и Творцу так было проще поддерживать Равновесие.
Да, иной мир вовсе не казался иным, и хранитель, сняв на всякий случай с пояса самострел, решительно шагнул в довольно широкий коридор. Сколько раз он проигрывал в своем воображении этот момент, но даже не предполагал, что все окажется так.
Охотник остановился и еще раз внимательно огляделся: вроде бы ничего угрожающего. Однако убирать оружие не стоит, пожалуй. Если в этом мире так все похоже, то и опасности могут поджидать вполне реальные, хотя наверняка и отличающиеся тех, что подстерегали человека в обычной жизни.
Акони даже не сразу понял, отчего так легко стало шагать, но потом догадался, что уклон тропы, неизменный от витка к витку в Мире, здесь оказался куда круче. Пройдя немного дальше, охотник наткнулся на совсем уж странное место. В смысле, трудно было сообразить, к чему оно относится. Из понятного – широкая дверь впереди. Гораздо шире Двери. Похоже, здесь что-то вроде предбанника. Для чего бы такой? Наверное, ушедших сортируют или вроде того, а затем выталкивают за ворота в ту сторону, которую душа заслуживает. Интересно, а зачем тогда справа дверь лифта? Сомнительно, что Упырь сюда кабину опускает. Тем более холла, как на витках, нет. Странное место. Зачем создал его Творец? Понятно, что задумки Его смертным не всегда ясны, но любой хранитель твердо знает: любое решение Творца рационально, просто не всегда удается разглядеть эту самую рациональность. Иногда она таится очень уж глубоко. Вот со Стеклянной стеной как раз понятно. За ней клубится сумрак, как и там, в Мире. Только еще видна странная большая площадь, на которой стоят какие-то очень одинаково искореженные бочки. Акони прикинул, что, пожалуй, она будет даже пошире той, что перед храмом. Ну а на бочки и смотреть страшно. Служители Дна по ним прошлись, что ли? Большие же там обитают чудища, если такие у них ступни и вес. Такому демону, окажись он на верхнем витке, пришло бы, пожалуй, пригибаться, чтобы не удариться лбом о Большой люм. Однако ж прокормить такую огромную тушу зубки тоже нужны солидные. Может, грешникам в назидание бочки оставлены, чтобы отсюда начали ужасаться своему будущему? Собственно, почему бы и нет. Интересно, бродит ли демон где-то поблизости или кто-то из слуг сторожит вход?
