– Ступай.

Мин повиновалась этому кивку с поспешностью, которая обрадовала бы любую наставницу.

Столетиями на Престоле Амерлин восседали великие и могущественные женщины, и многое из сохранившегося в покоях напоминало об их вкусах и пристрастиях – от высокого нерастопленного камина, сложенного из золотистого кандорского мрамора, до стенных панелей из твердого, как железо, светлого дерева с причудливыми разводами, покрытых резьбой, изображавшей невиданных зверей и диковинных птиц. Эти панели были вывезены из таинственных земель, лежащих где-то за Айильской пустыней, более тысячи лет назад, а камин был раза в два древнее. Пол был выложен полированными каменными плитами из краснокамня, который добывали в Горах тумана. На балкон выходили высокие стрельчатые окна, обрамленные камнем, искрившимся всеми цветами радуги и светившимся изнутри, словно жемчуг. Его собрали среди руин великого города, поглощенного Морем штормов во время Разлома Мира. Никто и никогда не видел ничего подобного.

Нынешняя обитательница покоев, Суан Санчей, родилась в семье простого тирского рыбака, и потому подобранная ею обстановка была незамысловата, хотя вся мебель искусно сработана и тщательно отполирована. Амерлин сидела в массивном кресле за солидным, но незатейливым столом – такой вполне мог бы стоять и в фермерском доме. Помимо кресла, в комнате находился всего один стул – такой же непритязательный, как и стол. Обычно он был отставлен к стене, но сейчас стоял напротив стола, на маленьком тайренском коврике, украшенном незатейливым узором. На высоких пюпитрах, расставленных по комнате, лежало несколько раскрытых книг. Над камином висела картина: крохотные рыбацкие лодочки в тростниковых зарослях дельты, называемой Пальцами Дракона. Наверное, именно так выглядела и лодка ее отца.

На первый взгляд Суан Санчей, несмотря на обычный для Айз Седай цветущий вид, казалась под стать мебели в ее покоях. Это была крепкая женщина, по-своему привлекательная, хотя ее и нельзя было назвать красавицей. Одета она была без намека на щегольство. Единственным, что указывало на ее сан, был широкий палантин Амерлин, с семью цветными полосами – по одной на каждую Айя. Возраст ее, как и всех Айз Седай, невозможно было определить по внешности: в ее черных волосах не было и проблеска седины. Но острый взгляд голубых глаз свидетельствовал о проницательности, а твердый подбородок указывал на решительный и суровый характер самой молодой женщины из когда-либо избиравшихся Амерлин и занимавших Престол. Вот уже более десяти лет Суан Санчей обладала властью, позволявшей ей призывать к себе могущественных владык, и те являлись по ее зову, даже если они ненавидели Белую Башню и боялись Айз Седай.

Когда Амерлин поднялась из-за стола, Мин опустила на пол свой узел и смущенно присела, пытаясь изобразить реверанс и внутренне проклиная все на свете из-за необходимости так поступать. Не то чтобы она не желала выказать почтение Амерлин – подобное при встрече с Суан Санчей никому бы и в голову не пришло, – просто Мин не была уверена, правильно ли она делает реверанс. А виной всему – привычка носить мужской наряд: обычно она лишь кланялась, а в платье поклон выглядел бы глупо.

Присев и приподняв юбки, Мин замерла – неловко, точно лягушонок. На мгновение величественная Суан Санчей предстала перед ней обнаженной, распростертой на полу, и нечто странное было в ее облике, однако необычная картина исчезла прежде, чем девушка успела разобрать, что это такое. Видение было одним из самых ярких, какие случались у Мин, но что оно значит – она не понимала. Растерянность Мин не укрылась от Суан Санчей.

– Опять у тебя видения? – спросила Амерлин. – Ну что ж, мне доводилось извлекать пользу из этой твоей способности. Пока тебя не было, я пользовалась тем, что знала о твоих прошлых откровениях. Но не будем об этом: что было, то было. Колесо плетет так, как угодно Колесу. – Амерлин натянуто улыбнулась. – Так что кончай с этим, пока я не велела содрать с тебя кожу на перчатки. И давай-ка, девица, поднимайся. Довольно с меня и Лиане, из-за которой я каждый месяц участвую в стольких церемониях, что любой мало-мальски разумной женщине хватило бы на год. У меня на это времени нет. Во всяком случае сейчас. Ну говори, что тебе на сей раз привиделось?

Мин медленно выпрямилась. Она испытывала некоторое облегчение оттого, что вновь оказалась в обществе женщины, знавшей о ее даре, пусть даже это была сама Амерлин. И конечно же, не следует скрывать от Амерлин то, что она увидела. Отнюдь не следует.

– Вы… вы были… На вас не было никакой одежды. Я… Мать, я не знаю, что это значит.

Амерлин выдавила из себя короткий невеселый смешок:

– Надо полагать, это значит, что я заведу любовника. Правда, на это у меня тоже нет времени. Некогда строить глазки мужчинам, когда в лодке течь и нужно вычерпывать воду.

– Может, и так, – медленно произнесла Мин. В конце концов, видение можно было истолковать и таким образом, хотя девушке это представлялось сомнительным. – Этого я просто не знаю. Но, мать, у меня были видения с того момента, как я вошла в Башню. Дурные предзнаменования: случится что-то ужасное.

Мин начала со встречи с Айз Седай в приемном зале и рассказала обо всем, что видела, и о том, что означало увиденное, в тех случаях, когда была в этом уверена. О чем она умолчала, так это о содержании своего разговора с Гавином – по крайней мере, о большей его части. Что толку было просить принца не гневить Амерлин, если бы Мин сделала это за него. Все остальное она выложила начистоту. С трудом сдерживаемый страх отчасти вышел наружу, и, когда девушка заканчивала свой рассказ, голос ее дрожал.

Выражение лица Амерлин не изменилось.

– Стало быть, ты говорила с юным Гавином, – сказала она, выслушав Мин. – Ну ладно, думаю, я сумею убедить его держать язык за зубами. Что же до Сахры, то, судя по тому, что я помню про эту девчонку, ей не повредит отправиться на некоторое время в деревню. Пусть-ка помотыжит грядки, вместо того чтобы распускать сплетни.

– Ничего не понимаю, – отозвалась Мин. – Чего это ради Гавин должен держать язык за зубами? О чем он должен молчать? Я ведь ему ничего не рассказывала… И при чем тут Сахра?.. Может быть, мать, я недостаточно ясно выразилась? Айз Седай и Стражей ждет смерть! Должно быть, предстоит сражение. И если вы не отошлете Айз Седай и Стражей куда-нибудь подальше – и не только их, но и слуг, слуг я тоже видела ранеными и убитыми, – сражение разразится здесь! В Тар Валоне!

– Ты и это видела? – требовательно спросила Амерлин. – Я имею в виду битву. Ты строишь догадки или знаешь это благодаря своему… дару?

– А что же еще это может быть? По меньшей мере четыре Айз Седай все равно что мертвы. Мать, с момента возвращения в Башню я успела увидеть девятерых сестер, и четырех из них ждет гибель! И Стражей тоже… Что же еще может к этому привести?

– Множество разных причин, – печально ответила Амерлин. – Их столько, что мне даже думать об этом не хочется. Когда? Сколько времени осталось до того, как… это случится?

Мин покачала головой:

– Я не знаю. Многое из того, что я видела, произойдет через день-другой. А может быть, и завтра, или через год, а то и через десять лет.

– Остается только уповать на то, что этот час настанет через десять лет. Если все случится завтра, я мало что успею предпринять, чтобы это предотвратить.

Мин поморщилась. Помимо самой Суан Санчей, всего две Айз Седай знали о ее способностях: Морейн и Верин Матвин. Они пытались изучить ее дар, но узнали о его природе не больше, чем Мин. Единственное, что им удалось выяснить, так это то, что он никак не связан с Единой Силой. И по-видимому, только Морейн сумела понять: если Мин знает, как истолковать видение, оно неизбежно воплощается в реальность.

– Мать, возможно, за всем этим стоят белоплащники. Я много их видела в Алиндейре, когда переправлялась через мост.

На самом деле Мин не верилось, что Чада Света имеют к этому отношение. У нее были предположения, но такие жуткие, что она даже боялась о них думать. Тем более что это были всего лишь предположения.