На фото синтез искусств: Марина Золотова читает стихи под музыку ханга, которую создаёт Людмила Федосеева, а Ирина Сибгатуллина рисует мандалу.

Фотограф Надежда Васильева

***

Я меняю имя. Трещина в каноне.

Чистая страница. Новая мечта.

Молча раскрываю бытия ладони.

Я меняю лица. Разве я не та?

Все забыты мысли, рассыпаюсь в чувство,

Как пергамент хрупкий, серая зола.

Я судьбу меняю. Это моя участь –

Распускаться в сути. Имя – лишь слова.

Не осталось строчек, выцвели портреты.

Изменился почерк. Растворилась боль.

Сброшены оковы. Порваны все сети.

Только отраженье в зеркале – моё ль?

Ты сказал, я больше, чем привычка звука,

И сменив обличье, я останусь я.

Разве не узнаешь? Имя – только буквы!

Лина и Марина, навсегда твоя.

Иногда нам везёт освободиться не только от рамок имени, но и вообще от всего временного, внешнего, наносного. От социальных ролей, например. Есть такое коучинговое упражнение: напишите девять слов, через которые вы определяете себя. Чаще всего это роли: мать, жена, дочь, работник, поэтесса, фотограф… А теперь отбросьте каждую из этих ролей, одну за другой. Что останется? Что под этими личинами, в самой глубине? Кто вы на самом деле, в ядре своего существа?

***

На ультрамарине

Черкну облака.

Я уже не Марина,

Не русалка пока.

На фоне заката

Клубится, плывет

Дым сизый, патлатый,

С собою зовет.

Нет ультрамарина –

Одна синева.

Я уже не Марина,

Но ещё я жива.

И звезды мне светят,

Затмив фонари.

Кусочек рассвета,

Не ночь, подари!

Ни ультрамарина,

Ни солнца, ни звезд,

Я уже не Марина,

Мир сказочно прост.

Ослепительно ярок

Мой первый восход,

Величайший подарок

Природы щедрот.

Я ультрамарином

Напьюсь допьяна –

Я уже не Марина,

Я очнулась от сна!

Я желаю вам выхода за рамки. Желаю найти свою суть и жить в гармонии с тем, чего хочет ваше нутро. Когда я сама проделала это упражнение, оказалось, что я пират по имени Зо Пирам.

Это бонусное стихотворение, его не было в программе спектакля. Но я хочу подарить вам эту терапевтическую сказку в стихах.

***

Жил славный малый – Зо Пирам,

Кутёжник и кудесник.

Он угощал по вечерам

Друзей весёлой песней.

Заливисто смеялся Зо,

Лишь покажи мизинец!

Но как заслышит моря зов –

Так без следа и сгинет.

Зо был проворен и силён,

И гибок, словно кошка.

На верхний ярус мачты он

Взлетал легко и ловко.

Зо заявлял: его штаны

Из шкур единорога.

И, хохотом сотрясены,

Дрожали стены дока.

В ответ плечами пожимал

Зо-шут, Пирам-пройдоха.

Весь док смущённо замолкал.

«Поверили?!» – Зо охал.

Зо дрался, словно дикий зверь,

И не боялся шторма.

А в домик Зо врастала дверь –

Так редко был он дома.

Но если дома он гостил

Походов славных между,

То заглянуть к нему спешил

Утративший надежду.

И, паутину с косяка

Сдувая грустным вздохом,

Входил он в дом, чья вывеска

Гласит: «Пирам-пройдоха».

Сюда являлись и купцы,

Все в бархатных камзолах,

И в серых тогах мудрецы,

И рыцари… Их взорам

Являлись, множась вглубь и вверх,

Ряды широких полок –

Как будто коллекционер

Здесь жил, а не морской волк!

О нет, там был не всякий хлам,

Читатель, бог с тобою!

Мечи и кубки без числа

Там грудились толпою,

Свисток – русалок подзывать,

Шкатулки и браслеты,

В бутылке – демонская рать,

Короны, амулеты…

Пока, не верящий глазам

Своим, гость озирался,

В рубашке грубой Зо Пирам

Из темноты являлся.

Со смехом хлопал по плечу:

«Эй, путник-горемыка!

Давай-ка душу подлечу!

Ты что, надумал хныкать?»

И в самом деле, гость любой

Вдруг замечал, что плачет.

Будь он в кольчуге боевой –

А всхлипывал, как мальчик.

Зо обнимал тепло, как мать,

И слушал с состраданьем

Всё, что имели рассказать

Мужчины, старцы, дамы…

Пришелец начинал со слов:

«Мне жизнь моя обрыдла!

Я уж повеситься готов,

Тоска меня загрызла!»

И лился тягостный рассказ

О жизни в душной клетке,

Что заключённый сам, смирясь,

Возвёл себе. Всё тщетно,

Никак не вырваться ему:

Он сам себе тюремщик,

Он сам создал свою тюрьму…

Наваливалась немощь

На всех, кто посещали Зо,

Лишь слёзы иссякали.

Надеждою горящий взор

К Пираму устремляли:

Быть может, мудрый даст совет?

Иль зелье для веселья?

Лишь улыбался Зо в ответ:

«А знаешь, в тот Сочельник

Я был на острове Мурен,» –

Зо подставлял стремянку,

Карабкался на самый верх. –

«Преследовал беглянку».

Спускаясь, Зо держал в руках

Меч в драгоценных ножнах:

Каменья, злато, жемчуга…

Блестит – ослепнуть можно!

«Беглянку?» – гость был явно сбит

Его проделкой с толку.

«Ах да, я должен пояснить!» –

И Зо пускался в долгий

И увлекательный рассказ

О том, как он Ви Нанью

Из лап дракона храбро спас,

Учил с ней фехтованье.

Потом её на корабле

Избрали капитаном.

За ней тянулся славы шлейф.

«О Ви, гроза тиранов!» –

Благословлял её народ.

«Повсюду мы свергали

Жестокой власти подлый гнёт –

Тираны и пропали.

Тогда Ви Нанья на покой

Отправиться решила.

Прощаясь, меч любимый свой

Она мне подарила».

Зо замолкал и гладь клинка

В задумчивости гладил.

«Ты начинал издалека.

Беглянка?» – «Бога ради!» –

Смеялся белозубый Зо.

«Сбежавшая невеста!

Я был помолвлен с Ви, грозой

Тиранов! Правда, честно!»

Хватались тут за животы

Хозяин с гостем оба.

Смеясь до слёз, до хрипоты,

Гость по коленке хлопал.

Смех понемногу затихал,

Зо обновлял напитки,

А гость мрачнел и замолкал.

«Эй, друг, что за обидки?»