Наконец, в самом Узле приготовления завершаются, я прячу свои припасы и беру только самый необходимый минимум. Пистолет, два магазина с патронами и достаточно еды и воды на несколько дней.

Когда я, наконец, нахожу свою цель, я не могу не чувствовать, как мое лицо расплывается в безрадостной ухмылке. Я чувствую стеснение в груди, учащенное сердцебиение и выброс адреналина, когда подписываю свой смертный приговор. Однако все это вторично, вторично по отношению к ярости, которая наполняет мое существо. Мне надоело прятаться, красться и бояться за свою жизнь. Хватит этой Системы, которая загнала друзей и семью на смерть, чтобы стереть с лица земли 60% населения человечества.

Если я собирался умереть, по крайней мере, я сделаю это, пытаясь нанести ответный удар. Последняя мысль перемежается треском моей винтовки, выстрел пролетел сотни ярдов, чтобы врезаться в ничего не подозревающую Саламандру. Я открываю затвор, снова стреляя, чтобы привлечь его внимание ко мне. Когда он поворачивается и начинает ковылять ко мне, я взлетаю.

Я часами заманиваю существо в Хейнс-Джанкшен, бегу так быстро, как только могу, и когда оно, наконец, начинает догонять, использую QSM, чтобы исчезнуть. Я экономлю на использовании QSM, убегая как можно дальше и прячась, ускользая, чтобы держать себя на большем расстоянии, прежде чем я снова привлеку его внимание, выстрелив в него. Это могло бы быть быстрее, но мне нужен QSM, чтобы продержаться, поэтому я часто делаю перерывы, когда Саламандра копается вокруг, ища меня. Через некоторое время я расширяю диапазон, с которого стреляю, стреляя с расстояния более полукилометра и в основном промахиваюсь, даже если он размером с сарай. В любом случае делать больно не имеет смысла.

Только дважды я чуть не умер. Один раз уже близко к старту, когда внезапный всплеск скорости чуть не настиг меня. Только бросок бочки в последнюю минуту вовремя уводит меня с дороги, оставляя лишь небольшую рану, прежде чем я активирую QSM и бегу, как черт возьми, в укрытие. Во второй раз Саламандра запускает в небо серию огненных шаров, приземляясь вокруг меня. Забавный факт о том, что я нахожусь в другом измерении — я мог бы игнорировать большинство физических структур, кроме энергии — особенно тепловой энергии. К тому времени, как я ухожу от огня, я чувствую себя наполовину приготовленным, и моя полоска здоровья в углу моего зрения совпадает. После этого я держусь подальше от существа и лишь мельком бросаю на меня взгляд, когда мне нужно притянуть его ближе.

К тому времени, как я доберусь до перекрестка, у меня почти не останется патронов. Огры выстраиваются в очередь, наблюдая за приближающимся разъяренным монстром. Я вздыхаю с облегчением, когда вижу их, часть 2 плана требовала, чтобы огры были готовы сражаться. Когда они замечают меня, они ревут, и один из них пытается сделать шаг вперед, но другие оттесняют его обратно в строй. Я ухмыляюсь, останавливаясь в доброй сотне ярдов от них и нахально махая им, прежде чем повернуться к приближающемуся монстру.

— Али смотри на них, — рычу я, в последний раз снимая винтовку с плеча и готовясь выстрелить в «Саламандру». На этот раз мне нужно повредить его достаточно, чтобы нарисовать его полностью, а это значит, что мне нужно сделать выстрел. Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить грохочущее сердце и замедлить дыхание. Уже миновав границу своего «естественного» региона, Саламандру потребуется немного больше поощрения.

Первый выстрел промахивается, и я рычу, жалея, что не провел больше времени на стрельбище. Я всегда говорил, что буду, но почему-то никогда этого не делал. Слишком занят прокрастинацией. Второй выстрел попадает в цель, и взрыв — это все, чего я хочу. Заброшенный баллон с пропаном загорается позади Саламандры, слишком далеко, чтобы причинить какой-либо реальный ущерб, но слегка пугает ее. Уже раздраженное мной, существо бросается вперед, достаточно умное, чтобы сопоставить звуки выстрела и неприятности, с которыми оно сталкивалось в течение последних нескольких часов.

Пули кончились, я отбрасываю винтовку в сторону и надеюсь, что смогу вернуть ее позже. Вместо того, чтобы бежать немедленно, я смотрю, как Саламандра бросается на меня, выжидая. Ободренный тем фактом, что я, наконец, перестал бежать, Саламандра набирает скорость, и, когда она оказывается всего в сотне ярдов от меня, я разворачиваюсь и бегу к ограм.

Огры в бешенстве, но без собственного оружия дальнего боя они мало что могут сделать, чтобы остановить, когда я приношу им конец прямо к ним. Прямо перед тем, как я достигну их, я активирую QSM и позволяю дубине, которая замахнулась на меня, пройти через мое тело, когда я ныряю через их линии. Последнее злобное движение заставляет меня отпустить QSM на время, достаточное для того, чтобы вонзить нож в спину существа, а затем я ухожу, оставляя монстров делать свое дело. Как бы они ни хотели преследовать меня, оставаться вместе, чтобы сражаться с Саламандрой, важнее.

На безопасном расстоянии я из укрытия наблюдаю за разворачивающейся битвой. Это порочно и далеко не так односторонне, как я ожидал. Сначала огры держатся против Саламандры, их огромный лидер запускает какую-то способность, которая окрашивает его дубинку в зеленый цвет, когда он обрушивается на Саламандру. Удар наносит реальный урон, которым другие огры быстро пользуются, избивая ошеломленную Саламандру. Сначала я почти подумал, что Саламандра может умереть, не причинив никакого вреда.

Это происходит до тех пор, пока все его тело не начинает светиться красным, и он выпускает вокруг себя облако красного пара. Саламандра, кажется, кипит собственной кровью и выпускает ее, ошпаривая окружающих нападающих и отбрасывая их назад. После этого Саламандра кусает женщину-огра, отрывая ей руку от тела. Остальная часть битвы просто становится кровавой и противной, но на полпути я понимаю, что что-то не так. Мне нужно время, чтобы понять, что, хотя.

— Детей здесь нет! Я рычу на Али, который с удовольствием наблюдает за боем, каким-то образом выдумав пакет попкорна. Он перестает есть достаточно долго, чтобы показать пальцем, прежде чем снова начать игнорировать меня.

Я следую его указаниям, крадясь от одного здания к другому, чтобы найти детей, охраняемых юным огром. Мои глаза сужаются, обдумывая, что делать, прежде чем я вернусь к главному событию. Я мрачно улыбаюсь, к тому времени, когда я заканчиваю, битва почти закончена, тяжелораненый Саламандра поджаривает последнего огра своим дыханием.

Как вам нравится, когда вас готовят? Часть меня беспокоит ненавистное ликование, которое я показываю, но это очень маленькая часть. Как только Саламандра прикончит последнего из главных огров, я убеждаюсь, что он закончит работу, ведя его, насмехаясь над детьми.

Часть 2 завершена, я невесело улыбаюсь, когда Саламандра жует юного огра, прежде чем я тороплюсь уйти. Я мог бы покончить с этим здесь, отомстив за жителей Узла. Однако ярость не угасла, мой гнев все еще нуждается в последнем выходе. Саламандра была монстром, и ей нужно было умереть.

Часть 3 была очень проста в теории. На самом деле, я сделал большую ставку на то, что Саламандра все еще будет жива в конце битвы, так как я построил свою маленькую игрушку с учетом этого. Я спрятал оружие под рукой и был благодарен, что огры не были знакомы с человеческими технологиями и не слишком любознательны, поскольку я нахожу его нетронутым. Схватив тележку для покупок за ручки, я поворачиваю ее, чтобы увидеть Саламандру.

Я скрещиваю пальцы, надеясь, что это сработает, а затем толкаю, и вся тележка мчится к монстру. Он не понимает, что происходит, но понимает, что я убегаю, что заставляет его снова гоняться за мной, явно желая наконец прикончить меня.

Удивительно, но первый удар, когда он сталкивается с Саламандрой лоб в лоб, не приводит в действие все это. Второй, когда его задняя нога приземляется на тележку. Тележка упакована слоями. Самый внутренний слой, над которым пришлось потрудиться, содержит бутылку самодельного нитроглицерина. Бутылка плотно закрыта, вокруг нее набита ватой, чтобы случайные удары не испортили ее. Вокруг него я расставил наполовину заполненные канистры из-под бензина с вкраплениями лака для волос. Наконец, снаружи у меня был тонкий слой гвоздей, винтов и гаек. Это была моя импровизированная бомба, на сборку которой у меня ушло больше всего времени.