Мы как раз собирались выйти из дома в воскресенье утром, когда вернулась Брэнди, все еще в той же одежде, что и накануне. Судя по всему, ее «не свидание» с Мэттом прошло хорошо, и мы с Адриенной быстро пошли, чтобы поприветствовать ее объятиями и поздравлениями.
«Погодите», подняла руку Брэнди. «Не все так радужно».
Я нахмурил брови, и Адриенна выглядела обеспокоенной. Брэнди провела нас в гостиную и плюхнулась на диван. И затем, так, как, кажется, умеют все девочки, моя старшая сестра описала свою ночь с такой подробной детализацией, что пересказ, казалось, занял больше времени, чем само свидание.
Брэнди рассказала нам о Мэтте, который подошел к дому, чтобы забрать ее и отвезти в Сан-Франциско и посетить Музей современного искусства. Брэнди предположила, что Мэтт также хотел быть абсолютно уверен в том, что никого из их знакомых не будет поблизости, чтобы подслушать их, где бы они ни оказались. И даже при этом Мэтт весь день был скован, ему явно было некомфортно, несмотря на все попытки Брэнди вовлечь его в разговор. Пара проводила больше времени, неловко глядя на произведения искусства, чем разговаривая друг с другом.
Но когда они закончили, Брэнди уговорила Мэтта остаться поужинать в городе. А после обеда Мэтт отвез их на старую военно-морскую базу на острове Сокровищ*, на середине моста через залив. Отсюда открывался прекрасный вид на центр Сан-Франциско ночью. И внутри машины им было, наконец, достаточно уединения, чтобы поговорить.
Мэтт сказал Брэнди, как сильно любит ее; что он считал ее невероятно замечательным человеком и девушкой. Но он просто не может преодолеть отвращение к ее инцестуозным отношениям с братом. Он спросил, как долго мы трахались, и, отчаявшись вернуть его, Брэнди сказала ему правду.
Брэнди была такой же плохой лгуньей, как и я, и даже не пыталась что-либо скрыть. Когда Мэтт спросил, изменяла ли она ему регулярно со мной, она призналась, что изменяла. Она пыталась объяснить, что это было просто продолжением нашей семейной любви друг к другу, и что это никак не меняло и не меняет ее отношения к нему. Он не купился на это, назвав все это мошенничеством сверху донизу, а также выказал большое моральное возмущение по поводу фактора инцеста. На самом деле, Брэнди считала, что Мэтт был больше расстроен инцестом, чем изменой. Будто ему было бы лучше, чтобы у Брэнди вместо этого завязался роман с каким-то случайным парнем. В конце концов, он знал, что Брэнди и Дайна трахаются без него, и он пришел к тому, чтобы принять эти отношения без злобы.
Тогда, в машине, было много слез и криков. И когда они вдвоем, наконец, выдохлись, Брэнди тихо попросила Мэтта отвезти ее домой. Следующие пятнадцать минут они провели в молчании, Мэтт смотрел прямо на дорогу, а Брэнди тихонько плакала на пассажирском сиденье.
Именно Мэтт первым предложил компромисс, когда они возвращались в Беркли. Он сказал, что не уверен, что сможет простить ее, но если она готова отказаться от меня, то он готов дать их отношениям еще одну попытку.
Брэнди остановилась в своем пересказе на этом моменте, глядя на меня покрасневшими глазами и угрожая снова расплакаться. Зная, что она не ночевала дома, и учитывая её обеспокоенное заявления о том, что не все «радужно», я почувствовал, как мое сердце колотится в живот. Я любил свою сестру. И мне нравился характер наших отношений. Неужели мне придется отказаться от нее?
«Мне очень жаль, Бен», извинилась она. «Я сделала свой выбор. Пожалуйста, не надо меня за это ненавидеть».
Мгновенно я двинулся вперед и обнял сестру. Я обнял ее и сильно сжал. И я не осознавал, что плачу, пока первые горячие слезы не упали мне на щеки. «Я люблю тебя, Брэнди. Я буду любить тебя всегда. Несмотря ни на что».
«Я тоже люблю тебя, Бен. Мне очень жаль. Мне очень жаль».
«Все в порядке… Все в порядке… Я понимаю», успокаивал я, поглаживая ее спину. «Мы будем любить друг друга всегда, сестра моя. И нам не нужен секс, чтобы показать это».**
Затем Адриенна обняла нас обоих. И мы втроем просто держались друг за друга долгое время.
* * *
Брэнди провела с нами большую часть воскресенья. Она сказала, что Мэтту нужно дополнительное время, чтобы подумать обо всем, дабы быть уверенным, что они не принимают поспешного решения. Несмотря на то, что они согласились дать своим отношениям еще один шанс, ситуация все еще была довольно хрупкой, и не было никаких гарантий, что это продлится долго.
Мы тусовались вместе как семья, как трое братьев и сестер, просто наслаждающихся обществом друг друга. В течение дня не было абсолютно никакого сексуального контакта. Брэнди не смогла бы успешно солгать Мэтту, если бы она облажалась, а мы с Адриенной не хотели тыкать этим в лицо Брэнди. Мы любили друг друга; и никто из нас не нуждался в сексе, чтобы это показать.
Но перед ужином позвонил Мэтт, желая встретиться с Брэнди. Наша старшая сестра взволнованно обняла нас обоих и ушла. А поскольку это был очень хороший осенний день, относительно теплый для ноября, мы с Адриенной решили прогуляться по кампусу.
Я очень редко просто «гулял» по кампусу Калифорнийского университета в Беркли. В большинстве случаев я прокладывал наиболее эффективные маршруты между точкой А и точкой Б, пытаясь добраться до класса или встретиться с кем-нибудь как можно быстрее. Но в этот вечер мы с Адриенной просто блуждали без направления, сворачивая всякий раз, когда нас дул ветер или какой-то случайный импульс заставлял нас хотеть повернуть.
Колокола SatherTower пробили час, и мы решили пойти на Campanile. Бурундук обогнул кусты у StrawberryCreek, и мы свернули с тропинки, чтобы проследовать за ним. Нам некуда было идти, и нам оставалось только быть друг с другом. И в обществе друг друга мы с Адриенной не нашли ничего, кроме счастья и тепла.
Я уже упоминал, как легко столкнуться с кем-то даже в кампусе с населением около 35 000 человек. Так же легко раствориться в толпе и НЕ видеть кого-то очень, очень долгое время, даже если вы ходите одними и теми же маршрутами каждый день…
… до сегодняшнего дня.
Мы с Адриенной над чем-то смеялись, хотя я не помню над чем. Ничего особенного. Но она обняла меня за руку и уткнулась носом в мою щеку, когда потрясенный голос воскликнул всего в десяти футах от меня: «Черт возьми! Вы, ребята, все еще вместе?»
Мы остановились и стали искать источник голоса. Мои брови удивленно приподнялись, и Адриенна громко ахнула, прикрывая рот свободной рукой. «Элис?» Адриенна вздохнула.
Перед нами стояла потрясающе красивая девушка, идеально позируя: одно бедро немного скручено в сторону, тело слегка наклонено, чтобы максимально увеличить декольте, а голова высоко поднята с властной осанкой, словно приглашая всех преклониться перед ней. Она была богиней-амазонкой, с темными вьющимися локонами в стиле Чудо-женщины и сверкающими зелеными глазами. Ее наряд был разработан, чтобы произвести впечатление, подчеркивая ее пышные формы и тонкую талию. В общем, Элис Лоутон с возрастом стала только красивее.
На ее пухлых губах появилась изумленная улыбка. «Вау… Адриенна Деннис… И, э… Бен, верно? Что, вы, ребята, следили за мной здесь?» она хихикнула.
Я моргнул несколько раз, только сейчас вспомнив, что Элис уехала в Беркли на год раньше нас. Я потерял дар речи, все еще находясь в шоке от столкновения со старым школьным капитаном чирлидеров; но светская королева Адриенна пришла в себя быстрее. «Элис. Привет, рада тебя видеть» вежливо сказала она. И так же плавно она повернулась к спутнику Элис и протянула ему руку. «Привет, я Адриенна».
Красивый темноволосый парень с очаровательной улыбкой принял её ладонь и вежливо пожал. «Картер. Очень рад познакомиться». Его глаза метнулись вниз к груди Адриенны, как и у любого другого живого мужчины.
Лицо было мне уже знакомо. Прозучавшее имя Картер напомнило о нём, и когда он повернулся, чтобы так же пожать мне руку, я взял её, произнося: «Картер Шеридан».
