Я пожал плечами и процитировал в ответ: «Отчаяние существует для того, кто увидел несомненный крах своих устремлений».

«Мы — нет» закончила за меня Линн и улыбнулась. На мгновение она задумалась и сказала: «Бен нуждается во мне прямо сейчас, но мы на самом деле не… Я не… Я не его вечная любовь. Вне всякого сомнения, он не мой конец».

Я сузил глаза. «Почему бы нет?»

«Мы не… Я имею в виду, не пойми меня неправильно: я люблю его до смерти. Но Бен… он Бен. А я всего лишь я».

«Я думаю, ты невероятно ошеломительна».

Она покраснела и отвела глаза. «Ему всегда нравились грудастые блондинки-бомбы».

«Тогда он ёбанный идиот, прости за мой французский. Такие милые брюнетки, как ты, это то, что нужно».

Линн ухмыльнулась и покачала головой. «Мне показалось, ты сказал, что вообще не должен со мной флиртовать».

Я глубоко вдохнул и выдохнул. «Ты его любишь?»

Линн на мгновение посмотрела в потолок и поджала губы. Этого ответа было достаточно. Но она покачала головой и пробормотала: «Он сейчас восстанавливается со мной, и я счастлива быть рядом с ним в трудную минуту. Но… как я уже сказал: я не его вечная любовь».

Я поджал губы и тихо процитировал: «Немногие другие печали среди несчастий этого мира могут иметь большую горечь и позор для сердца мужчины, чем созерцать любовь столь прекрасной и храброй дамы, на которую нельзя ответить взаимностью».

Линн закрыла глаза, пожала плечами и вздохнула. «И что, ты бы ответил?»

Я вздрогнул и отвел взгляд. «Я снова плохой друг».

Линн милостиво улыбнулась мне. «Я думаю, ты для него отличный друг».

«Не сегодня».

«Я думаю, ты в целом отличный парень. Любой, кто может цитировать со мной «Властелина колец» — замечательный человек».

Я застенчиво улыбнулся ей и посмотрел в пол.

«Бен — мой подарок во многих смыслах, и я наслаждаюсь этим, пока могу. Но, как я уже сказала, я уже знаю, что это не будет длиться вечно. Мы НЕ вместе, несмотря на то, что все говорят. Я поддерживаю его на данный момент, но в конце концов он придёт в себя. И когда это время придет, он будет принадлежать кому-то другому».

«А что потом будет с вами двумя?»

Линн пожала плечами. «Тогда мы с ним действительно будем «просто друзьями». Сверх того? Никто из нас не знает, что готовит будущее».

Теперь была моя очередь смотреть куда-то вдаль, цитируя: «Опасное это дело — выходить за порог»

«Стоит ступить на дорогу, и, если дашь волю ногам…»

»…неизвестно, куда тебя занесёт».

Линн улыбнулась мне. «Это столь же хорошо, сколь и плохо — не знать, куда тебя может занести. Три года назад меня занеслов в дом Бена в Беркли в тот же день, когда туда занесло тебя».

«Сегодня меня занесло в дом кузины Пейдж Якобсен в тот же день, когда тебя занесло сюда».

Она пожала плечами и с надеждой посмотрела на меня. «Может быть, когда-нибудь нас снова занесет в одно и то же место».

Я фыркнул. «Да, еще года через три?»

Линн улыбнулась. «Кто знает?»

прим. пер: Цитата от Галадриель в «Тёмном режиме», в русской локализации звучит как «Все будут любить меня и бояться», видимо чтобы звучало лучше, но использовано слово despair, что переводится как «отчаянье, разочарование, безнадёжность», и в данном случае текст дубляжа убивает перекрестную отсылку со следующей цитатой.

Интерлюдия. Берт. Глава 11. Жирардели.

— СУББОТА, 30 ИЮЛЯ 2005, ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ -

«Роберт! Вы двое решили, чего хотите?» крикнула моя мама сквозь общий шум переполненного магазина, ее легкий корейский акцент сразу же стал узнаваем для моего натренированного слуха сквозь окружающий шум.

Я поднял голову и обнаружил, что Аппа и Эомма прим. пер: корейское «папа» и «мама» соответственно приближаются к началу очереди. Я толкнул локтем свою 16-летнюю младшую сестру и сказал: «Поторопись, Джейни».

Все еще хмурясь от огромного разнообразия вариантов перед ней, моя младшая сестра, наконец, схватила один из завернутых в целлофан подарочных пакетов, перевязанных синей лентой, и, не дожидаясь меня, направилась обратно к нашим родителям. Я последовал за Джейн и по прибытии посмотрел прямо на маму. «Поджаренный миндаль. Как обычно». Я пожал плечами с выражением лица, которое говорило моей маме, что она уже должна была это предполагать.

Джейн оглянулась на меня. «Я думала, мы собираемся разделить Край Земли».

Я пожал плечами и ответил: «Конечно, я съем немного твоего. Но я все еще хочу поджаренный миндаль».

Джейн уставилась на меня. «Тебе лучше съесть свою половину. Если ты этого не сделаешь, то я съем больше, и я и так достаточно потолстела». Она похлопала себя по животу для выразительности.

Я закатила глаза. Джейн была худощавым дрыщом (как и я) и не могла располнеть, даже если специально старалась.

Поддерживая меня, папа пробормотал: «Ты слишком худая, Джейни».

«Аппа» пожаловалась Джейн. «Держись подальше от этого».

Папа вздохнул и покачал головой. Похлопывая себя по животу, который на самом деле становился все более пухлым, заметил: «Ты можешь позволить себе съесть половину моего».

Мама толкнула мужа локтем. «Тогда, может быть, тебе не стоит брать себе мороженое с фруктами».

Папа слегка развел руками. «Мы в Жирарделли! Я не могу прийти сюда и НЕ заказать мороженое».

Мама закатила глаза. И вот пришло время заказывать.

Тридцать минут спустя мы с семьей вытирали рты салфетками и готовились встать из-за стола, полного пустых тарелок из-под мороженого. В итоге я съел свой собственный поджаренный миндаль, примерно треть мороженого Край Земли Джейн (пирожных с соленой карамелью) и еще треть мороженого Поле Крисси моего отца (с кусочками печенья). Мама съела по одному кусочку от каждого… максимум. Она была стройнее Джейн, даже без чуда подросткового метаболизма, и планировала такой и оставаться.

Мы встали и направились к выходу из ресторана, когда я заметил знакомое лицо и воскликнул: «Твою мать!»

«Роберт. Язык» тут же отругала меня мама.

Но я уже сделал крутой левый поворот, обошёл девичий стул и без предисловия тихо пробормотал: «Пекановый пирог…»

Брюнетка передо мной выпрямилась и тут же воскликнула: «Шелдон!»

Я ухмыльнулся, когда Линн обернулась в радостном удивлении, увидев меня. Ее стул заскреб по полу, когда она отдернула его назад, а затем встала, немедленно обняв меня и крепко поцеловав. «Эй! Что ты здесь делаешь?»

Не знаю, какой именно реакции я ожидал, но то, что Линн немедленно встала и обняла меня, определенно превзошло все, что я мог себе представить. Мне потребовалась секунда, чтобы обнять ее в ответ, и на мгновение мы были единственными людьми во всей вселенной.

Но затем другой голос тихо откашлял. «Ты не представишь меня?»

Линн отстранилась, и я посмотрел на ее сидящую спутницу, брюнетку, которая выглядела настолько похожей на Линн, что, возможно, была ее родственницей. «Ой, извини. Берт, это моя старшая сестра Роуз. Роуз, это Берт».

«Берт? Именно БЕРТ?» Брови Роуз поползли вверх, но потом она нахмурилась. «Я думала, ты только что сказала, что его зовут Шелдон».

«Внутренняя шутка» быстро парировала Линн.

В этот момент мама спросила из-за моей спины. «Роберт? Это кто?»

«О, дерьмо, извини» пробормотал я, отпуская Линн и оборачиваясь. Я даже забыл на секунду, что они здесь. «А, семья? Это Линн. Линн, это моя семья».

«Приятно познакомиться, Линн. Ты учишься с Робертом?» вежливо спросил папа.

«Нет. На самом деле я студентка Стэнфорда. Но я ходила в старшую школу с другом Берта, Беном. Мы встречались пару раз».

«Ровно пару» заявил я, пожав плечами, прежде чем покраснеть.

«Должно быть, ты произвел на неё сильное впечатление, раз вы встретились всего дважды» со знанием дела пробормотала Джейн.

Я бросил на нее осуждающий взгляд, прежде чем снова повернуться к Линн и Роуз. «Прошу прощения за вторжение. Я был так удивлен, увидев тебя здесь».