И ты наслаждаешься своим местом.
Я наблюдаю, как Адриенна Деннис впервые по-настоящему занимается любовью. Грани не сменяют друг друга, а едины. Искаженное видео, неудачные ракурсы, женщина в маске, облизывающая твое лицо, пошлый костюм медсестры, задним умом ты понимаешь, что камера работает. Перед тобой все. Все, что ты оставила ради своей славы. Все, что я высокомерно пыталась заменить.
Ты была так прекрасна.
Теперь ты открыта всему миру. Буря нашего поцелуя, казалось была лишь началом, преддверием. Последствия разворачивались перед моим воображением. Когда ваше трио устало от своей последней позиции и готовилось к другой. Ты отступила назад, и теперь была к камере ближе, чем с тех пор, как брюнетка сняла с тебя униформу. Твоя идеальная фигура была выставлена на всеобщее обозрение.
На нижней стороне правой груди красовался исчезающий синяк.
Угасающий вздох вырвался из меня, унося с собой все остатки надежды. Мое последнее клеймо на твоем теле, запечатленное на этом видео, снятом в студенческие годы. Это видео — обман, сделанный в тени нашей общей потери. Смысл игры, в которую ты играла, ускользал от меня, но это уже было не важным. Потоковое видео на моем компьютере было не отголоском утраченного, а остатками любовной связи, ушедшего в прошлое. Вы оба были на взводе и выступали только ради скандальной славы.
Твоя любви уже расцвела, но еще незамеченна.
Внешний мир заметил это. Окончание наших отношений не спасло меня от позора. Я уже смирилась с тем, что камеры будут запечатлевать мои прогулки на работу. Апатия стала моим спутником, когда я впервые вышла на улицу, прекрасно понимая, что самый любой невыгодный момент будет запечатлен и напечатан.
Это не имело значения.
Ты подумала о том, во что мне обойдутся твои действия? Имело ли значение, что мне было больно? Возможно, я это заслужила. Я разбила твое сердце. Возможно, я снова слишком мягка с тобой. Каковы были твои потребности? Неужели я подвожу тебя даже сейчас? Слишком поздно, чтобы это имело значение. Слишком поздно, чтобы учиться и развиваться. Твое молчание дало мне время подготовиться к тому моменту, когда ты, наконец, вышла на связь. Теперь я знаю, что тебе нужно. Я должна отказать тебе.
В последний раз я ответила на твой звонок.
Твое оживленное приветствие оборвалось, когда я без предисловий попросила тебя больше не звонить. Голос на другом конце линии стал робким, девичьим, желающим получить частичку того, что у нас когда-то было. Послеобеденные ланчи, свидания по городу. Мой голос был тверд, я говорила "нет" каждой просьбе, еще не дослушав ее до конца. Ты изливала сожаления, и я принимала их. Я сказала тебе, что прощаю даже свежие эксперименты с секс-видео. Слова "Прощай, Адриенна" слетели с моих губы, и связь прервалась.
Мое единственное сожаление — мне не хватило смелости попросить у тебя прощения.
Я вернулась к себе в пустой кабинет. Я не пошла на совещание, чтобы ответить на твой звонок. Большая часть рабочего дня еще впереди. Простое сообщение коллеге, умоляющее закончить без меня, и я могу уйти. Путь труса. Награда за мою скоротечную силу. Последствия должны будут последовать, когда я буду готова. Когда боль закончится.
Недостаток этого плана очевиден.
Спрятаться не удастся. Еще свежая боль обещала оставаться моим спутником и завтра. Замурованная в комнате, за пустым столом. Тишина, не приносящая облегчения. Я была наделенной властью современной женщиной, мое острие только что отточилось на камне наших отношений.
Все, что мне оставалось делать, кроме как приступить к работе.
Я наблюдала со стороны, как мое тело беззаботно в течение дня. Мое второе я, выполняющее свои обязанности с очарованием и преувеличенной заботой. Возможность уйти раньше была оправдана и не вызывала сомнений. Но желание вернуть контроль отсутствовало. Мой отъезд затянулся еще на час. Мой двойник занималась своими делами, пока я отдыхала.
Пауза в наблюдении за моими чувствами была очень желанной.
Внимание мира ослабло. Ценность моего изображения снижалась с каждым часом, так как я упрямо отказывалась быть интересной. Безумие современного новостного цикла было интенсивным, но кратковременным. Через несколько недель моя жизнь могла стать моей, если бы я захотела. Мой двойник радовал моих боссов новой целеустремленностью. Терпение сократилось, ожидания усилились.
Моя жизнь сбилась с ритма.
Новое укрытие было найдено в спортзале. Вечерняя усталость обеспечивала ночной отдых. Ритм и темп, темп и ритм. Мои ноги были легкими и пружинистыми после разминки. Ряды молодых женщин занимались, слушая свои индивидуальные плейлисты. Анонимность в единстве цели.
Тем не менее, за мной наблюдали.
Те, кто находил меня свежим коллекционером в моей увядающей славе, уходили разочарованными. Мои тусклые глаза передавали все, что им было нужно. Другая видела их насквозь. Застенчивость оттеняла ее яркие черты, взгляды, которые, как она надеялась, я не увижу, были замечены краем глаза. Когда-то невысказанные надежды Риз были растоптаны моей грубой похотью. Я заслужила ее презрение.
Тем не менее, она была влюблена.
Однажды она даже нашла в себе смелость обратиться ко мне, проходя мимо меня. В тот миг меня вернула к самой себе мелькнувшая тень золотистых светлых волос. Не ты, другая женщина вошла в дверь. Заставляя меня жить в собственном теле, заставая меня врасплох в конце бега. Дыхание было тяжелым, душа была тяжелой. Я опустилась на землю, ожидая момента, чтобы пройти на виду у всех.
Риз просто прошептала, что все будет хорошо.
Она оставила меня с этой мыслью. Я бежала к финишу, набирая скорость, чтобы отдалиться от своей тихой вспышки. Намерения были раскрыты, танец начался без моего разрешения. Теперь за ней наблюдали. Она обернулась и тут же ее щеки вспыхнули красным цветом. Она пыталась избежать моего взгляда. Она играла в эту игру с невинностью.
Непрошеные чувства, зарождались в моем животе.
Гнев нашел свои корни в моих смятенных чувствах. Этот вопрос можно было решить просто. Повторить события нашей предыдущей встречи. Вырвать у нее все ошибочные представления о моем характере, которые остались в ее сердце. Напомнить себе о той, что ты упустила. Мои руки упали на колени.
Скатилась последняя слеза.
Я позволила ей бежать. Ее взгляд был защищен от моего гнева, ее намерения остались без ответа. Было бы нечестно взять ее за руку. Я не была готова. Не была готова сегодня. Буду ли я готова завтра? Твое хихиканье отдавалось эхом. Усилия Риз снова и снова притягивали ее ближе.
Дорога была короткой, но я стояла на месте.
Я ждала, чтобы перейти улицу. Это последний раз, когда увидела тебя. Моя дочь в коляске была свидетельством прошедших лет. Я подняла глаза, и тут появилась ты. Словно вышедшая из моего сна. Я знала, ты все еще часто бываешь в городе. Как обычно, ты маскировалась, но я видела все насквозь. Я видела тебя настоящую. Я знаю это. Только мгновение.
Но ты уже ушла.
Примечание к части Астердис: Это довольно символично — оригинальные истории о Фелиции и о Керолайн были написаны не — b.d-, хотя и полностью с его благословления и являются частью канона. Керолайн же, в свою очередь, была переведена Миролиной, человеком, крайне много делающим на благо сегодня перевода, и замечательной девушкой которую я хочу поприветствовать в качестве его соавтора. Порадуемся же на неё:)
Прим. Пер: Американский производитель авиационных двигателей для гражданской и военной авиации
Книга 6. Глава 22. Сан-Франциско. Часть 1.
— ВОСКРЕСЕНЬЕ, 13 ЯНВАРЯ 2008 —
Небо снаружи было темным и серым, не только потому, что «туманно» — это стандартный ежедневный прогноз погоды в Сан-Франциско. Еще было довольно рано, слишком рано для любого разумного 23-летнего человека, чтобы проснуться утром выходного дня. В этот час солнце едва взошло за горизонт, его лучи еще не были достаточно мощными, чтобы рассечь густую массу нависающих осадков.
