«Хэй эээ… Что ты помнишь о прошлой ночи?»

«Хм?» пробормотала она мне в грудь. Откинув голову назад, она посмотрела на меня, нахмурив брови. «Ты имеешь в виду, помню ли я королевский трах, который ты устроил мне шестью способами вчера вечером?»

Я усмехнулся и покачал головой. «После. Незадолго до того, как ты потеряла сознание. Ты, э… Ты что-то пробормотала».

Рания несколько раз моргнула и выглядела задумчивой. Затем, медленно качая головой, она с сожалением посмотрела на меня и сказала: «Извини, не помню. Полагаю, я пробормотала это так неразборчиво, что ты не смог этого понять?»

«Ну, вообще-то нет. Я слышал тебя громко и отчетливо». Я приподнял брови. «Ты сказала: «Думаю, я люблю тебя».

Глаза Рании широко открылись. «Я сказала что?»

Я натянуто улыбнулся ей. «На самом деле, полное предложение было: «Блять, Бен. Я думаю, что люблю тебя».

«Ну, так лучше» с облегчением сказала Рания, сверкнув мне улыбкой. «Я, должно быть, была в бреду от всех оргазмов».

Я пожал плечами. «Должно быть».

Рания рассмеялась слишком громко. «Я, наверное, действительно напугала тебя. Девушка, которую ты едва знаешь, проповедует любовь после двух ночей, когда вы трахали друг друга до безумия. Не совсем то, что хотел бы услышать Казанова». Она выглядела немного нервной, краснея и отводя глаза.

Я вздохнул и нахмурился. «Зачем ты это делаешь?»

Она смущенно посмотрела на меня. «Делаю что?»

«Продолжаешь относить меня к категории хищников, вся цель которых — добавить ещё одну зарубку на спинку кровати. Я не Казанова».

«Мне жаль. Я не пыталась тебя оскорбить». Она заметно сжалась передо мной.

Я снова вздохнул. «Я не обижаюсь. Я просто пытаюсь понять. И я пытаюсь понять, где мы находимся друг с другом. Минута, ты выглядишь абсолютно счастливой быть здесь со мной. В следующее мгновение ты, похоже, ждешь, что я отброшу тебя в сторону, как мусор».

Рания дважды моргнула, глядя на мою грудь. «Ну, разве ты не собираешься?»

«Конечно, нет».

«Что же тогда будет в субботу? Что произойдет, когда ты вернешься в Калифорнию, а я останусь?»

Я сделал глубокий вдох. «Чего хочешь ты?»

«Я не знаю. Чего ТЫ хочешь?» Она снова смотрела на мою грудь, отказываясь смотреть мне в глаза.

Наклонившись, я осторожно приподнял ее подбородок и заставил посмотреть на меня. «Я хочу поцеловать тебя на прощание, поблагодарить за чудесную неделю, проведенную вместе, и пообещать остаться друзьями. Я не хочу вводить тебя в заблуждение, заставляя думать, что это превратится в серьезные романтические отношения, по крайней мере, не сразу. Я ухожу от этого с Адриенной, а ты восстанавливаешься после своего разрыва. Я не думаю, что потеря контроля над нашими эмоциями и отскок — это правильный поступок для любого из нас. Мы молоды — ты даже моложе меня — слишком молоды, чтобы иметь какие-либо ожидания вечности друг от друга всего после двух ночей. Но в то же время я хочу, чтобы ты понимала, что ты НЕ просто зарубка на моем столбике кровати. Ты особенная. Ты мне действительно нравишься. Вот почему я хочу провести это время с тобой».

Рания взглянула на меня, но снова смотрела на мои губы, несмотря на то, что я продолжал держать ее подбородок. «Ты мне тоже нравишься. И ты прав: отскок — не то, что нам нужно. Так что я согласна: лучше всего в субботу расстаться друзьями».

«Я рад, что мы согласны».

Она посмотрела на меня, ее глаза были зажаты, и одарила меня столь же напряженной улыбкой. Затем она откатилась от меня и соскользнула с кровати.

Я могу быть довольно тупым, когда дело доходит до распознавания эмоций девочек, но я знал достаточно, чтобы признать, что все не так решительно, как хотелось бы, чтобы я поверил ее словам. «Рания…» крикнул я ей вслед.

«Нам нужно одеться. Я не могу снова опоздать на работу» крикнула она через плечо, направляясь в ванную.

Я быстро спрыгнул с кровати и последовал за ней. Она включила раковину и начала брызгать на лицо. Ее туалетные принадлежности и косметика уже были разложены на полочке. Я потянулся, чтобы погладить ее по спине, встал рядом с ней и смотрел на нее сбоку, а не на ее отражение в зеркале. «Меньше всего я хочу причинить тебе боль. Я просто пытаюсь быть честным».

«Спасибо за честность» ответила она с мокрым лицом, глядя на мое отражение. Она взяла тюбик с жидкостью для умывания. «Но я уже большая девочка, а не влюбленный подросток. Я могу позаботиться о себе».

«Я знаю, что ты можешь. Но также кажется, что между нами есть эмоциональная стена, которой раньше не было, и я не хочу, чтобы ты выходила из этого гостиничного номера с какими-либо сожалениями».

«Я в порядке» настаивала она, умывая лицо.

Я приподнял бровь и уставился на ее отражение. «Это «в порядке», как в словаре? Или «в порядке», как я это определяю?»

Это заставило Ранию усмехнуться, и она остановилась, чтобы умыться, прежде чем встать прямо и вытереть щеки полотенцем. «Я в порядке, как в словаре. Спасибо за беспокойство, но у нас все в порядке. Я прекрасно провела время эти последние пару ночей, и я с нетерпением жду…» она ​​замолчала, чтобы быстро сосчитать в своей голове, «… возможность разделить еще три. Но на самом деле у меня нет никаких ожиданий, хорошо?»

«Ты уверена?»

«Я уверена» твердо заявила она и погладила мою щеку, прежде чем притянуть мою голову к себе для поцелуя.

Поцелуй Рании сотворил чудеса, успокаивая меня, и она тепло улыбнулась мне, когда вырвалась. Но потом она начала давить мне на грудь, говоря: «А теперь прочь. Мне нужно в туалет».

Я защитно поднял руки и с улыбкой попятился. «Я ухожу, ухожу».

Она все время улыбалась, закрывая дверь в ванную. Оставшись один в спальне, я глубоко вздохнул, медленно выдохнул и направился к шкафу, чтобы одеться.

* * *

Рания вышла с работы в 17:00 и села на метро до Манхэттена. Когда мы с Джун приехали, они с Мун ждали в вестибюле JKE, и мы вчетвером остались недалеко от Уолл-стрит, чтобы сделать еще покупки, осмотреть достопримечательности и перекусить.

Ужин был в хорошем, но тесном вегетарианском ресторане. Мун больше времени хихикала и щекотала Джун, чем на самом деле ела стоящий перед ней салат. Рания тоже мало ела. На самом деле, Рания в целом была довольно подавленной. Она все еще улыбалась, болтала и даже флиртовала со мной. Но я мог сказать, что ее первоначальный энтузиазм по поводу наших расцветающих отношений начал ослабевать теперь, когда это была наша третья ночь вместе, и я начал немного сомневаться, доживем ли мы даже до субботы.

Не то чтобы я хотел спорить с ней об этом. Воскресные утренние предупреждения Ким об эмоциональной конфронтации были все еще свежи в моей памяти, и я понял, что попытка сделать из её настроения серьезную проблему сделает именно это: серьезную проблему. Создание более серьезной проблемы, скорее всего, в конечном итоге будет самым быстрым способом гарантировать, что Рания никогда больше не поедет на метро, ​​чтобы навестить меня после работы, и, возможно, я уже совершил ошибку, спросив ее о большом Л-слове сегодня утром.

Я подыграю. Этим утром она настояла на том, что с ней «все в порядке», и я собирался вести себя так, как если бы я думал, что между нами «все в порядке». Но я также собирался попытаться добраться до корня проблемы… постепенно.

Мун решила, что мы вчетвером прокатимся на пароме Статен-Айленд не для того, чтобы куда-нибудь поехать, а просто чтобы посмотреть достопримечательности. Он оказался идеальным для того, что я имел в виду, так как лучшие виды на панораму Манхэттена открывались с боковых террас, ночной воздух был по-прежнему холоден, а звуки волн и ветра почти заглушали беседу, если только человек, с которым вы разговариваете, не был всего в нескольких дюймах от вас.

Рания прижалась к моей груди, для тепла, так и для личного разговора. Я повернулся спиной к встречному ветру, чтобы защитить ее, и расстегнул пальто, чтобы обернуть его вокруг ее стройного тела. Прямо у меня под подбородком она продолжала бегло комментировать достопримечательности, которые узнавала, например, мост Верразано-Нарроуз, соединяющий Бруклин, Статую Свободы и даже некоторые небольшие здания на береговой линии, которых не было ни в одном туристическом путеводителе.