Джун сложила руки на коленях и уставилась на них. «Это одна из причин, почему я бы предпочла сделать это с ним, если бы у меня было ваше разрешение. Все эти девушки явно высоко ценят твои навыки в спальне. Зачем рисковать и отдавать девственность незнакомцу, которого я еще не встречала, который, возможно, не сможет удовлетворить меня физически? И даже ЕСЛИ у меня была бы стопроцентная гарантия, что незнакомец сможет подарить мне оргазм, зачем рисковать с незнакомцем, а не с единственным близким мне мужчиной в мире?»

«Потому что секс меняет людей» вздохнул я. «Мы не можем этого сделать, потому что наши отношения никогда не будут прежними».

«Ты хочешь сказать, что влюбишься в меня и бросишь всех своих подруг?»

«Чего? Нет».

«Ты беспокоишься, что я влюблюсь в тебя и попытаюсь стать твоей следующей девушкой?»

«Э, нет, не совсем». Если отбросить нелепые предположения, я знал достаточно о Джун, чтобы не предполагать это.

«Тогда в чем проблема? Ты отказываешься от того, что сказал, что я не такая уж отталкивающая?»

«Чего? Конечно нет».

«Я не жду, что ты вскочишь по щелчку моих пальцев и обслужишь меня по команде. В этом меня убеждает наш прошлый неловкий опыт. Это будет процесс, который потребует развития и рассмотрения и, в конечном итоге, правильного времени и места, способствующих началу физически интимной встречи».

Гримасничая, я медленно покачал головой. «Я просто не думаю, что это хорошая идея».

«Пожалуйста, Бен». Специально или нет, но Джун посмотрела на меня прекрасными щенячьими глазами. «Я просто пытаюсь понять часть себя, которой раньше не было. У меня никогда не было никакого оргазма; Я даже никогда не мастурбировала. Я знаю, что эти вещи очень важны для многих людей, но я понятия не имею, чего мне не хватает. Ты знаешь, что я буквально ни с кем не могла бы это сделать. Мне нужен ты».

«Я говорю, ты сделаешь это, Тигр» с энтузиазмом заявила Адриенна. «Покажи ей, что нормальные люди чувствуют каждый день».

Я вздохнул. «Я не думаю…»

«Маленькая девочка должна когда-нибудь вырасти».

«Боже… Серьезно, Адриенна?» Я застонал.

«Чего?»

«Ты можешь уже прекратить эту херню с «маленькой девочкой»?»

«Ещё несколько дней назад она никогда не красилась. Она даже никогда не мастурбировала. Она практически воплощение сексуально незрелого подростка, который еще не понял, что такое взрослый мир. Я бы сказала, что термин «маленькая девочка» вполне подходит».

Я поморщился и потер лоб. «Она 21-летняя женщина с успешной карьерой и дипломом MBA».

«Она социальная неудачница, которой нужно научиться быть частью остального общества, и понимание человеческой сексуальности является важной частью этого».

«Человеческая сексуальность — большая часть ТВОЕЙ жизни, и даже моей. Но не все должны быть такими, как ТЫ. Джун пока прекрасно обходилась без этого».

«Ты называешь то, что она делает, «прекрасно обходилась»? Пух-лиз».

«Бог мой, Адриенна. Просто. ЗАТКНИСЬ». Прижав руки к голове, я недоверчиво уставился на Адриенну. «А еще лучше, просто УЙДИ. Я не хочу, чтобы ты дальше участвовала в этом обсуждении».

«Черт возьми, я что, сделала что-то не так? Я просто говорю то, что мы все уже думаем. Ты уже знаешь, что никто из нас не откажет Джун в разрешении трахнуть тебя, чтобы научить ее тому, чего ей не хватало. Единственный, кто кажется противником этого мнения — это ты, и, как обычно, моя задача — заставить тебя вытащить голову из задницы твоей чрезмерно сознательной морали».

«Это не обо мне. Речь идет о Джун».

«Я не согласна с тобой. Она плохо работает с точки зрения женственности, и ты в прекрасном положении, чтобы помочь её исправить».

«Вот именно! Джун. Нет. Необходимость. Исправлять».

«Конечно нужно. Девушка никогда даже не мастурбировала. Это ненормально».

«Кто, блять, умер и сделал тебя королевой «Нормальности»??! Господи, Адриенна, ты стала такой же снисходительной СУКОЙ, какой была в ПОСЛЕДНИЙ раз, когда она была здесь!»

Отодвинув стул назад, Адриенна встала и уперлась кулаками в стол, бросая на меня угрожающий взгляд. «Назови меня сукой… ещё хоть один раз…» предупредила она.

Саша положила руку Адриенне на бедро, призывая: «Медовая… успокойся…»

Я вздохнул, качая головой. «Ты не понимаешь: Джун не нуждается в «ремонте». Она отличается от тебя, да, и от всех остальных в этой комнате; но это не значит, что она «не работает». Она мне нравится, мы с ней ладим, но ты находишь это странным и интригующим, и ты хочешь выяснить, что движет ею. Ты думаешь, что знаешь, что лучше для всех, как будто путь Адриенны был ЕДИНСТВЕННЫМ способом, которым люди должны прожить свою жизнь. Я согласился с тобой, что макияж покажет Джун другой способ, которым она может продемонстрировать себя миру, но ты сделала этот шаг вперед и заявила, что она должна носить макияж, одеваться по-другому, и быть «секси». Ты видишь, как кто-то живет без человеческой сексуальности, и сразу думаешь: «Маленькая девочка должна вырасти» когда-нибудь; и мне нужно ее исправить».

«Она должна. И я могу».

«Нет, она не должна» настаивал я. «И даже если ты можешь, это не значит, что ты должна. Тот факт, что Джун никогда раньше не видела пару обнаженных сисек, не означал, что ты ДОЛЖНА была вытаскивать своих девочек прямо за обеденным столом».

«Девушке нужно немного расслабиться» пробормотала Адриенна, качая головой, и снова села.

«Это не твоё решение! Но ты все равно сделала это и поставила ее в затруднительное положение, независимо от того, какую неловкость это могло вызвать. Потому что Адриенна знает, что лучше».

«Пошел ты, мудак». Она отвернулась и уставилась на стену.

Я покачал головой: «Я люблю тебя до смерти; ты знаешь это. Но ты переходишь черту, и не твоё дело «исправлять» её».

«Я не понимаю, чего ты закусил удила» проворчала Адриенна. «Мы с Джун хотим одного и того же: чтобы ты научил ее сексу. Какая у тебя неисправность?»

«Сейчас моя единственная неисправность — это ты. Что касается маленького «процесса» Джун, чтобы я научил ее человеческой сексуальности, хорошо… может быть, я смогу это сделать. Я понимаю, что в мире нет никого, к кому она могла бы обратиться за этим, и я достаточно забочусь о ней, так что, если она сможет убедить меня, что это действительно то, чего она хочет, тогда я готов быть таким другом. Но ТЫ отчаянно нуждаешься в изменении своего отношения к этому вопросу. Хватит комментариев о «маленькой девочке» и очевидной насмешки в твоем голосе. Хватит снисходительного отношения, как будто Джун незрелый ребенок, отчаянно нуждающийся в твоем руководстве. Она отличается от тебя, окей. Она не подходит под твой определение «нормального», окей. Ты бы хотела помочь, это тоже нормально. Но не надо из-за этого быть сукой, ладно?»

Адриенна возвышалась на своем сиденье, скрестив руки на груди. То, что она все еще злилась, было совершенно очевидно, но она также была достаточно умна, чтобы слушать то, что я говорил. Посмотрим правде в глаза, я не очень часто ставил ногу и противостоял Адриенне, обычно гораздо более охотно плывя по течению того, что она хотела. Так что в тот редкий случай, когда я противостоял ей и назвал ее сукой, ей пришлось остановиться и обратить внимание.

«Мне жаль» пробормотала она стене, столь тихо, что ей едва можно было услышать.

«Жаль чего?» спросил я.

Закатив глаза и глубоко вздохнув, Адриенна нахмурилась, прежде чем с трудом повернуть голову обратно, чтобы смотреть на стол, и выдохнула: «Мне жаль». Она звучала так, как будто слова сами по себе казались ей рвотой во рту. «Я не должна была называть ее маленькой девочкой».

Саша хлопнула ее по плечу. «В точности то, что я сказала тебе после того, как она была здесь в последний раз».

«Послушайте, мне очень жаль. Чего еще ты хочешь от меня?» раздраженно пожаловалась Адриенна.