К счастью, Джун попала в разряд настоящих друзей. Ей было наплевать, что у меня была знаменитая девушка. С того момента, как мы встретились в том зале ожидания Манхэттена, где М. Джон Фицерберт III был уволен в наш первый день ориентации, она судила меня, прежде всего, по моим способностям как сотрудника, и позволяла всему остальному обо мне быть лишь фоновым шумом.
Наш тренер Макс предупреждал нас тогда, что мы, новички, всегда будем связаны друг с другом и что совместная работа может принести нам только пользу. Мы с Джун сразу же согласились с этой концепцией, и с первого понедельника в офисе в Сан-Франциско мы вместе заключили договор, чтобы помочь друг другу добиться успеха. Помогло то, что в течение первых двух месяцев нам давали задания, над которыми мы работали вместе. И только после того, как мы зарекомендовали себя как способные аналитики, предоставляющие качественный материал, мы начали работать над разными проектами. Тем не менее, мы часто были партнерами, и, если кто-то из нас был недоступен, мы были назначенной резервной копией друг друга.
Это означало, что большую часть прошлого года мы с Джун работали бок о бок, выполняя одни и те же или похожие задания, изо дня в день. По большей части мы продолжали обсуждать бизнес, но даже самые прилежные из прилежных ботаников не могут говорить о работе ВСЕГДА.
Джун была трудной, и она приехала на работу в тот первый понедельник утром прошлого года, самостоятельно выяснив, что Адриенна Деннис не из Сан-Бруно, несмотря на мой комментарий в первый день ориентации о том, что моя девушка из этого города. Тогда мы были еще почти незнакомцами, и я еще не знал, действительно ли я могу ей доверять, но вместо того, чтобы сочинять ложь на месте, я просто объяснил, что имел в виду другую подругу, которая действительно была из Сан-Бруно. Перейдя прямо к делу, Джун прямо спросила меня, настоящие ли мои отношения с Адриенной или просто фикция для публики, и сначала я начал давать ей ту же чушь, что и всем остальным. Но она была умнее этого, а я все еще не был лучшим из лжецов, поэтому Джун прямо сказала мне, что будет легче, если я просто открою ей правду. Она не была сплетницей и не собиралась болтать; она просто хотела знать. И мой инстинкт говорит мне, что я мог ей доверять, я признался, что встречаюсь с двумя девушками одновременно, что трое из нас жили вместе в этой новой квартире, куда мы только переехали, и в то время как Саша тоже была моей девушкой, всем было проще, если бы мир верил, что мы с Адриенной были романтической парой, а Саша — просто нашей соседкой по комнате.
Реакция Джун была в значительной степени «хорошо, неважно», просто еще одна точка данных в папке ее банка знаний, которая называлась «коллега Бен». Информация не имела никакого реального отношения к моей способности выполнять свою работу, поэтому она оставила ее как простое объяснение, чтобы устранить очевидное несоответствие в моем предыдущем комментарии о Сан-Бруно. И мы оба двинулись дальше.
Конечно, в то время как сталкерацци из Сан-Франциско не были такими навязчивыми, как в «Большом яблоке», СМИ все же в конце концов выяснили, что у нас с Адриенной была соседка по комнате — и к тому же красивая, грудастая брюнетка. Учитывая хорошо известную бисексуальную ориентацию Адриенны, не говоря уже о физическом сходстве Саши с брюнеткой в маске из секс-видео, слухи, конечно же, поползли. Сначала мы планировали пойти дальше и признать, что я встречался с двумя женщинами одновременно, даже если мы не старались изо всех сил афишировать этот факт. Но после того, как Саша взглянула на жизнь под микроскопом, она немного потеряла самообладание и решила, что лучше будет вести себя сдержанно — старая привычка со времен работы стриптизершей.
Итак, мы с Адриенной публично заявили, что Саша была просто нашей старой однокурсницей по колледжу и что мы даже не дружили с ней до моего третьего курса — спустя много времени после свидания на секс-видео — так что она не могла быть той из видео. Так что слухи никогда не стали ничем, кроме слухов, и когда самый красивый человек в мире по мнению журнала People, Эшлин Скотт, оказалась беременной ребенком Джонатана Квонга, давайте просто скажем, что мир в целом перестал действительно заботиться об определении наших настоящих отношений с Сашей.
Ким оказалась немного проще для средств массовой информации, чтобы понять, а также стала источником более пикантной истории. Публичные записи показали, что я был отцом BJ, поэтому, когда он родился, произошел небольшой скандал. В течение нескольких недель различные таблоиды публиковали статьи о том, как Адриенна зла на меня, как ощущает себя преданной, и утверждали, что все это время я скрывал от нее свою мамочку, поскольку Ким оставалась жить со своей семьей в Саннивейле вплоть до рождения BJ. Никто из нас не обращал внимания на эти истории, и Ким и BJ переехали в свою спальню рядом с моей. Но когда Адриенна продолжала появляться на публике со мной как со своим парнем, в то время как Ким и BJ жили с нами, и она заявила на камеру, что в этой ситуации нет ничего страшного, фурор довольно быстро утих.
Адриенна меньше веселилась, воздерживалась от наркотиков и в целом становилась довольно скучной, если судить по таблоидам. Саша ходила на работу, тусовалась с нами всей группой и избегала любых открытых публичных проявлений привязанности. А Ким гуляла с BJ по городу и, как правило, держалась в тени любого из нас.
Мы были скучными. Мы не делали ничего кричащего. У нас не было проблем. И мы даже не пытались прятаться. Мы просто вели свою повседневную жизнь, как будто средств массовой информации не существовало, и через некоторое время они действительно перестали существовать, поскольку их поиски какой-нибудь истории постоянно оказывались бесплодными до такой степени, что они просто перестали пытаться. Насколько мне известно, Адриенна была моей девушкой, Саша была нашей соседкой по комнате, а Ким была мамой моего ребёнка. Не более того; больше не о чем сообщать. В отличие от Нью-Йорка или Лос-Анджелеса, в Сан-Франциско изначально было не так много папарацци, и те немногие, что были там, быстро начали рыскать в поисках более интересной рыбы для жарки.
Конечно, некоторые из моих коллег никогда не переставали интересоваться моей сложной личной жизнью, и они продолжали делать не столь тонкие расследования на эту тему даже год спустя. Я не особо много общался с этими людьми. СМИ рассказывали им все, что можно было выяснить, и я не говорил ни о чем, кроме этого. Итак, хотя последние публичные приключения моей всемирно известной подруги все еще обсуждались на многих обедах, собраниях All-Hands и других мероприятиях компании, люди привыкли получать от меня без ответов. Я все еще не был лучшим лжецом, но я довольно хорошо научился «без комментариев». И если бы это не сработало, я бы начал заливать о том, каким очаровательным был BJ, как он так быстро рос и насколько отвратительно могут пахнуть даже самые маленькие кусочки какашек в его подгузнике.
Но я не мог полностью стать закрытой книгой. Мир бизнеса — это социальное место, поэтому я дружил с коллегами, ходил с ними в бары и вообще со всеми ладил. Все поверхностное — например, где я вырос, сколько у меня братьев и сестер и где я ходил в школу — рассказывалось свободно. С другой стороны, глубоко личные вещи оставались именно такими: личными. К счастью, большинство людей это уважали, некоторые люди стали настоящими друзьями, а некоторым избранным даже доводилось время от времени встречаться с Адриенной, Сашей, Ким и BJ.
Тем не менее, только одна из моих коллег когда-либо была в моей квартире: Джун.
Мы с ней работали вместе. Мы много работали вместе. JKE платил очень хорошо, но это требовало много времени и энергии, и никто не работал только сорок часов в неделю. Те первые несколько месяцев были испытанием огнем, и я не могу с уверенностью сказать, что я бы выжил без ее помощи. А поскольку 20-летняя Джун все еще жила дома со своими родителями в Сан-Бруно, в какой-то момент стало проще пригласить ее ко мне, вместо того, чтобы оставаться в офисе до поздней ночи или встречаться в кофейне. К тому же это было тише.
