Я все еще не мог поверить всему, что происходило, но в тот момент в вере больше не было необходимости. Все, что мне нужно было сделать, это посмотреть в глаза DJ, и я ЗНАЛ, что она имела в виду каждое слово. Я ЗНАЛ, что после всего этого времени, после всего, через что мы прошли, и взлетов, и падений, и страданий, и горя, она НАКОНЕЦ полностью открылась.

Вопрос не в том, принимаю я ее или нет: она уже была моей.

Речь не шла о том, чтобы ждать, пока один или оба будут готовы: это было неизбежно.

Вопрос не в том, поженимся мы или нет: DJ уже была моей женой.

Так что я перевернул ее и сделал всё, что мог, чтобы она стала матерью…

…вновь.

* * *

— ПЯТНИЦА, 15 СЕНТЯБРЯ 2006 ГОДА, ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ —

Я не торопясь складывал учебные материалы. Когда моя сумка была упакована, я вытащил свой телефон и пролистал текстовые сообщения, прочитав те, которые я получил во время урока, и набрав ответ, подтверждающий, что я все еще двигаюсь по расписанию.

Через пять минут она закончила отвечать на последний вопрос студента, и молодой человек, с которым она говорила, повернулся и направился к выходным дверям, даже не взглянув на меня.

Она тоже не смотрела на меня.

Я смотрел, как она складывала бумаги в свою каштаново-коричневую кожаную сумку. Она оглядела комнату, чтобы убедиться, что ничего не забыла. И, наконец, она уверенно зашагала по проходу и вышла в коридор.

Она не смотрела в мою сторону. Как будто меня не существовало, невидимая тень отсутствовала в ее поле зрения, когда она повернулась и направилась к лестнице. Я незаметно последовал за ней, неопределенно двигаясь в том же направлении, но не так близко, чтобы случайные прохожие могли подумать, что мы вместе. Был поздний вечер пятницы, и в здании уже почти никого не было. Никто не видел, чтобы я поднимался по лестнице через шесть секунд после того, как она это сделала, и коридор перед ее офисом тоже был пуст.

Дверь ее офиса была закрыта, но не заперта. Когда я вошел в комнату, она стояла ко мне спиной, но не обернулась. Стоя возле своего стола, она была занята копанием внутри своей сумки, и даже когда дверь за мной захлопнулась, она вела себя так, как будто меня там даже не было. До сих пор я был призраком, невидимым и нематериальным, а она продолжала вести свой распорядок дня.

«Виктория», — сказал я глубоким властным голосом, в то же время мои руки взяли ее за бедра. Только сейчас она отреагировала, ее тело напряглось, когда она ахнула от удивления. Наклонившись вперед, я прижался выпуклостью к ее заднице, прижав губы прямо к ее уху. Зарычав в горло, я пробормотал: «Не двигайся», а затем дернул ее голову вниз и в сторону, наклонившись и прижавшись ртом к ее обнаженной шее.

Пятнадцать минут спустя 42-летняя русская красотка укусила край своего стола, царапая зубами дерево, когда она изо всех сил пыталась сдержать оргазмический крик. Возможно, вместо этого она хотела бы зажать рот ладонью, но это было невозможно, так как я прижал оба ее запястья к пояснице, она держалась за материал своей свернутой юбки-карандаша, которая в настоящее время обвивала ее талию.

Встав на цыпочки, я использовал свой рост и угол наклона, чтобы по-настоящему трахнуть мою бывшую преподавательницу на протяжении всего ее оргазма, до такой степени, что ее таз, вероятно, получил ушиб о стол. Но как только ее оргазм пошел на убыль, я снова опустился на пятки и дернул ее за руки, чтобы поднять, развернуть и толкнуть перед собой на колени моего типично надменного и гордого ледяного профессора.

Плотный пучок каштановых волос Виктории стал изрядно взлохмаченным, и его завитки падали в разные стороны. Одна конкретная прядь, упала на лоб и правый глаз. Пододвигая свой ствол правой рукой, я нацелился на ее разинутый рот, а левой дернул ее череп вперед. И я был вознагражден влажным сглатывающим звуком вокруг головки моего члена, входящим за пределы ее рвотного рефлекса.

Стоя на коленях и с горлом, полным пульсирующего члена, моя бывшая профессор скрестила руки за спиной и позволила мне трахнуть её рот, положив руки ей на голову. Ей не пришлось долго с этим мириться, потому что всего после шести или семи толчков я почувствовал, как у меня начало покалывать яйца.

Она немного поперхнулась, но не успокоилась, когда я наполнил ее живот своей спермой. Она глядела на меня темно-синими глазами, я видел, как по ее щекам катились слезы, когда она терпела легкий дискомфорт ради моего удовольствия. В конце концов, она проглотила каждую каплю, прежде чем я отпустил ее череп и позволил ей повернуться, чтобы схватить ртом воздух.

Тяжело дыша, я повернулся и поплёлся к столу для совещаний, что было не из легких вещей с моими штанами и нижним бельем, сбившимися вокруг лодыжек. Но я сделал это без происшествий и плюхнулся в свой старый знакомый стул.

Все еще стоя на коленях, Виктория оперлась, положив руку на стол, глубоко дыша, приходя в себя, прежде чем поднять палец и вытереть заплаканные глаза. Вскоре она посмотрела на меня и искоса ухмыльнулась. «Нам действительно не следует делать это снова».

«Ты просишь меня остановиться?»

«Нет, конечно, нет. Но факт остается фактом: ты — мой нынешний ученик».

«Повлияет ли то, что мы делаем, на мои оценки?»

«Ты знаешь, что повлияет. Я уже сказала тебе, что, вероятно, поставлю более высокую оценку, просто чтобы убедиться, что я не делаю тебя фаворитом».

«Ты бы сделала это просто из-за того, кто я, и точка», — ответил я, пожав плечами. «И до тех пор, пока я буду трахать тебя изо всех сил в качестве расплаты, это меня устраивает».

Виктория задрожала, когда по ее спине пробежало покалывание, и широко улыбнулась мне. Сделав глубокий вдох, она подтянулась к столу, чтобы встать на ноги. Оказавшись в вертикальном положении, она начала осматривать пол в поисках чего-то, возможно, своих трусиков.

«Они здесь», — заявил я, выуживая из кармана тонкое черное кружево, хотя штаны оставались на лодыжках. Я на мгновение намотал их на палец, а затем наклонилась и сунула их обратно в карман. «Но я сохраню это как сувенир».

«До тех пор, пока ты в конце концов продолжишь их возвращать. Они очень дорогие».

Я усмехнулся и ответил: «Конечно». Раньше я украл у нее трусики шесть раз, хотя в итоге пять из них вернул. Я скоро верну шестые, теперь, когда у меня были седьмые; Мне просто понравилась идея постоянно держать одни из них в спальне.

Достигнув пояса, Виктория начала разворачивать черную ткань своей юбки-карандаша, снова прикрываясь до колен, прежде чем заправить круглую грудь обратно в чашки соответствующего черного кружевного бюстгальтера и застегнуть пуговицы накрахмаленной блузки.

«Не застегивай её полностью», — предупредил я. «Мне будет приятно смотреть, как ты снова раздеваешься, но мы не должны делать это больше, чем нужно».

«Ты еще не закончил со мной?»

Я фыркнул. «Не слишком удачная шутка. Думаешь, будет только один раунд?»

Ее брови приподнялись. «Мы находимся в моем офисе и все еще в опасной ситуации. Может быть, если ты захочешь остаться в моем доме сегодня вечером?..»

Я с ухмылкой покачал головой. «Расслабься. Сегодня пятница. Все ушли».

«Можно было бы подумать, что ты увидишь иронию того, что мы делаем после несчастного случая с профессором Ратледжем».

«Мы делаем совершенно разные вещи. Моя совесть чиста».

Покачав головой, Виктория вздохнула и села на стул. Она провела рукой по волосам и обнаружила, насколько они растрепаны. Так что, потянувшись за спину и расстегнув пучок, она позволила своим длинным пышным локонам упасть ей на плечи. «Хотела бы я сказать тебе «нет», но ты слишком хорош в том, что делаешь. Лучшее, что у меня когда-либо было».

Мой рот слегка приоткрылся, и я вздохнул, чтобы взглянуть на ее царственную красоту с головы до ног. «А такая женщина, как ты, заслуживает только самого лучшего».

Глубоко вздохнув, Виктория кивнула, подняла руки вместе в Первой позиции и спросила: «Что дальше, Мастер? Могу я встать на колени и оживить тебя?»