Мы надеялись.

Признание не было гарантией. На Пейтон лежало бремя уговорить его. А поскольку промежуточный семестр не раньше вторника, а ее результаты не вернутся до четверга, казалось вероятным, что у нее не будет частной встречи самое раннее до пятницы, то есть через целых семь дней.

Она не была уверена, что сможет хранить это в себе так долго, и я не винил ее. Было много проблем.

Но мы собирались попробовать, и я заверил ее, что я на ее стороне. Она снова заплакала, и я обнял ее. И в конце концов она заснула прямо у меня на коленях.

Я держал ее минут десять, прежде чем отнести в свою кровать. На мгновение я подумал о том, чтобы спуститься вниз, чтобы присоединиться к Энди и Джейми, или даже лечь спать в комнате Саши, и попросить ее присоединиться ко мне, когда она вернется с работы. Но я решил, что не хочу, чтобы Пейтон проснулась одна и, возможно, взбесилась. Не сразу после того, как я потратил предыдущие полчаса, убеждая ее, что она не одна. Я подошел к дальней стороне кровати и залез внутрь.

Я не собирался приставать к ней во сне, и на самом деле положил между нами подушку, чтобы попытаться отделиться от ее тела. Но подсознательный Бен — очень возбужденный парень, и поэтому мы проснулись так же, как и обычно. И только когда она произнесла мое имя утром, чувствуя мои руки на ее обнаженной груди и мой член, прижатый к ее заднице, все, что произошло прошлой ночью, наконец, пришло ко мне.

Мои глаза распахнулись, и я выдернул руки из-под ее рубашки. Я дернул бедра назад и физически отодвинулся примерно на шесть дюймов от нее. И с извиняющимся видом я пробормотал: «О боже, мне ТАК жаль!»

Пейтон повернулась в моих руках, и из ее горла послышался веселый смешок, хотя рот ее был закрыт. Ее глаза блеснули, когда она заметила мое испуганное выражение лица, и она потянулась, чтобы коснуться моей щеки. И я начал успокаиваться, когда она нежно погладила её, глядя на меня только с удовольствием, без тени гнева. «Легендарный Биг Бен. Сексуальное существо до конца…»

«Мне очень жаль, Пейтон», — сказал я более спокойно. «Ты пришла сюда вчера вечером в поисках утешения и безопасности от парня, пытающегося отобрать у тебя то, что ему не принадлежит по праву. Я знаю, что последнее, что тебе нужно — это чтобы тебя ощупали во сне…»

Она прервала меня, поцеловав. Мои глаза распахнулись, и руки от удивления поднялись вверх, но она продолжала прижимать губы к моим, пока я не перестал сопротивляться, и, наконец, она отступила, прежде чем улыбнуться мне, кокетливо хлопнув ресницами.

«Ммм… хорошо…» — протянул я, мои глаза все еще были широко раскрытыми от удивления. «Так что, полагаю, ты не расстроена ощупыванием. Но нам, вероятно, стоит поговорить о…»

Что-то взорвалось в моем мозгу, и внезапно язык Пейтон оказался у меня во рту. Ее рука на моей щеке внезапно схватила меня за голову, прижимая к ней. А потом она толкнула меня на спину, заняв доминирующую позицию надо мной.

О, черт возьми, это приятно…

В какой-то момент мы достигли естественного перерыва в поцелуе. Держась надо мной, Пейтон медленно отстранилась, обе ее губы ненадолго прижались к моей нижней, натягивая ее, пока она не вернулась к моему лицу. Ее бледно-зеленые глаза сверкали, когда она смотрела на меня сверху вниз, но она изобразила довольно нервное выражение, закусив губу, пока она оценивала мою реакцию на ее внезапный пыл.

«Ты согласен с этим?» — робко спросила она.

Я ответил, притянув ее к еще одному поцелую. Страсть Пейтон сразу же разогналась с нуля до шестидесяти, и она буквально съела мое лицо от своего энтузиазма. Она держала меня за голову обеими руками, удерживая на месте, целовала так сильно и так глубоко, как хотела (что было чертовски сильно и глубоко). Я позволил ей взять на себя ответственность… ненадолго.

Я позволил Пейтон подняться на мое тело, оседлав мои бедра и прижав мой член к моему животу. Теперь настала ее очередь ощупать МЕНЯ. И она прижалась промежностью к моему стержню, согнувшись настолько, чтобы продолжала целовать меня.

Я позволил ей положить свою левую руку мне на грудь и прижать меня спиной к кровати, пока она села и взмахнула волосами. Она ухмыльнулась мне, как будто она одержала какую-то победу, будучи сверху. И она довольно сексуально провела правой рукой по лицу, шее и груди, прежде чем опустить её по своему телу и схватиться за подол ночной рубашки.

Я позволил ей наблюдать, как я взволнованно наблюдаю за ней, когда она поднимала свой подол вверх, показывая мне бриллиантовый кулон в ее пупке и ненадолго обнажая нижнюю сторону обеих обнаженных грудей, прежде чем опустить свою рубашку и дразнить меня, высунув язык. Она хихикнула и повторила это снова, показывая дюйм за дюймом под грудью и почти обнажая свои соски, прежде чем снова прикрыться, и я извивался под ней, демонстрируя, как будто я действительно хотел встать, но только ее физическое превосходство держало меня в страхе.

Я позволил ей поверить, что она держала меня именно там, где хотела, когда она, наконец, сняла рубашку и снова прижала обе мои ладони к своей груди. Я взял ее твердые бугорки идеальной формы, увенчанные крупными ареолами и толстыми сосками. Я радовался их весу в моих руках, на мгновение поиграв с ее грудями, прежде чем скользнуть руками по ее бокам, чтобы погладить ее по спине.

А потом я схватил ее.

В какой-то момент Пейтон закричала надо мной, отмечая мое очарование её сияющей красотой и обнаженным телом. В следующий момент я физически перевернул нас обоих, так что ОНА была прижата ко мне. А потом она застонала от удивленного удовольствия, когда я поцеловал ее, одновременно управляя ее чувствительными сосками своими проворными пальцами.

Как только она осознала, что произошло, я отстранился и ухмыльнулся. Она удивленно посмотрела на меня, ее светлые глаза теперь были немного напуганы. На мгновение она поверила, что контролирует меня. Несомненно, она брала на себя доминирующую роль в некоторых из своих предыдущих отношений, если не во всех. Но ни один из этих парней не был похож на меня. Ни один из них не заставил ее почувствовать себя так, как я заставил ее почувствовать себя той роковой пятничной ночью всего две недели назад. Я был первым парнем в истории ее жизни, который когда-либо одолел ее, и я делал это снова.

Пейтон не сопротивлялась. Пейтон похоронила свое эго, похоронила ту часть себя, которая хотела отбиться от меня и восстановить контроль. Вместо этого она посмотрела на меня с выражением чистого желания. И когда она открыла рот, было нужно сказать только одно слово.

«Пожалуйста…»

Зарывшись большим пальцем правой руки под пояс ее пижамных штанов и трусиков, я зарычал с ухмылкой: «Совершенно верно».

* * *

«Трахни меня, Бен… трахни меня… Ох, трахни, МЕНЯ-Я-Я-Я-Я!!!»

Последнее слово Пейтон переросло в крик восхитительного удовольствия, когда она запрокинула голову и достигла кульминации в шестой раз за это утро (или это было седьмой?). Мои чувства были хорошо настроены на сигналы женского оргазма, и я обычно довольно хорошо определял точный момент, когда кончала одна из моих любовниц, но четвертый оргазм Пейтон длился так долго и был наполнен таким сжатием, что я не смог этого сделать. Я не совсем уверен, был ли это один кульминационный момент или два подряд. Тот факт, что я был отвлечен собственной эякуляцией, начиняя её сзади кремовой начинкой, был частью проблемы.

Но в этом оргазме не было двусмысленности. Помимо очевидного разрывающего уши крика, ноги Пейтон бесцельно брыкались в воздухе, ее пальцы впивались в мои лопатки, и, конечно же, очевидным было то, как мышцы ее киски сжимались вокруг моего вторгающегося члена. Прижатая ко мне, закинув ноги мне на плечи, она была беспомощна сопротивляться, когда я продолжал сверлить великолепную грязную блондинку, наполняя ее собой, одновременно кормя ее своим сырым и хорошо прожаренным мясом.

А потом мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО захотелось «накормить» ее своим мясом.