«И ЭТО пугает меня еще БОЛЬШЕ. Я даже не могу должным образом подготовиться к этому? То, что быть матерью настолько радикально меняет жизнь, что никто никогда не может быть к этому по-настоящему ГОТОВЫМ? Насколько я прыгаю выше головы? Серьезно??!»

«Ты бы справилась отлично. Ты все равно справишься, если я смогу переубедить тебя сделать аборт. Я верю в тебя, и я верю, что ты будешь отличной матерью».

«Я не готова, Бен. Я не готова».

Я сделал глубокий вдох. «Я слышу тебя».

«Но ты все еще хочешь, чтобы я передумала».

«Да. Это восходит к тому, о чем я говорил с Пейдж. Никто в здравом уме никогда не ХОЧЕТ быть подростком матерью-одиночкой. Для этого просто нет никаких практических причин. Но теперь, когда она ВСТРЕТИЛА своего ребенка, она не может ПРЕДСТАВИТЬ, что выбрала бы какой-либо другой образ жизни. Она видит очаровательное лицо, чувствует пухлые щеки и слышит милые маленькие визги. Зная то, что она знает сейчас, у нее не было бы другого выбора».

«Это хорошая причина завести ребенка, и точка. Не обязательно хорошая причина завести ребенка СЕЙЧАС».

«Я знаю, знаю. Просто… ты уже беременна. Как будто мы на полпути».

«Но мы еще не на полпути. Мы не на четверть пути. Я ЗНАЮ только то, что беременна уже три недели. Плод — это не более чем совокупность клеток, фасоль без головы. или конечностей, или еще что-нибудь. Еще не поздно».

Я вздохнул. «Наверное».

«Я пока не могу этого сделать. Я знаю, что моей первоначальной реакцией было желание оставить ребенка… НАШЕГО ребенка. Но с тех пор все было таким вихрем. Узнав, что я беременна, ты делаешь предложение, а затем мы отправляемся с твоей семьёй в отпуск и называем друг друга женихом и невестой. Все произошло так быстро!»

Я нахмурился. «Ты бы предпочла, чтобы я не делал предложения?»

«Что? Нет… нет. Мне нравится быть с тобой помолвленной, и помолвка на самом деле ничего в нас не меняет, за исключением того, что мы гораздо больше привязаны друг к другу. Но эта беременность… Просто… Это все так внезапно. А мне всего девятнадцать. И я не думаю, что готова так быстро отказаться от своей молодости».

«Ты всё ещё будешь молода».

«Молодая и толстая. Ты бы видел, как Мелиссы истекали слюной по моему телу прошлой ночью. Они думали, что я крутая в старшей школе, и тогда хотели меня трахнуть, но теперь они были просто потрясены мной. Я чувствую себя прекрасно… идеальный вес и размер, упругость груди и ровный живот. В прошлом семестре я религиозно ходила в спортзал, и мой пресс никогда не выглядел так хорошо. Я не могу… не хочу видеть, он выпячивается и мне под кожу засовывают этот баскетбольный мяч. Я не хочу, чтобы мои сиськи начали обвисать раньше времени».

«Тело каждого меняется, и ты всегда говорила, что рано или поздно захочешь детей».

«Рано или поздно! Не сейчас! Пока нет! Господи, Бен. Когда мы начали встречаться, я думала, что мы будем парнем и девушкой еще пару лет, а потом, может быть, ты сделаешь предложение сразу после выпуска, и тогда мы сможем вместе жить и смотреть на мир, ходить на вечеринки, заниматься безумным горячим сексом и делать так много удивительных вещей вместе, прежде чем остепениться. Например… в двадцать семь. Это восемь лет для меня! Мне нужно отречься от ВОСЬМИ лет жизни! Но я еще не готова отказаться от этого! Я хочу продолжать кататься на сноуборде. Я хочу побывать в Европе. Я хочу позагорать на пляже на Багамах с этим идеальным телом и смотреть, как все ревнивые люди пускают слюни на меня. Но я не могу этого делать с ребенком. Я НИКОГДА не смогу этого сделать, если у меня будет ребенок. Мое тело никогда не вернется к тому, какое оно есть сейчас, и у нас никогда не будет времени просто побыть вдвоем в каком-нибудь тропическом отпуске».

«Конечно, у нас будет время. Наши родители, конечно, справляются с этим достаточно часто».

«Наши родители СТАРЫЕ. Им как… больше сорока. Почти пятьдесят. Я не могу ждать так долго. Я знаю, что моя мама в хорошей форме, но она никогда больше не будет выглядеть так, как в свои двадцать. А если я оставлю этого ребенка, то у меня даже не будет этих двадцати!»

«Хорошо, DJ, хорошо…» — мягко сказал я, поднимая руки вверх, а затем кладя их ей на плечи, чтобы попытаться успокоить ее. «Я понимаю. Я понимаю. Я сам приводил тебе те же причины, и я их понимаю».

«И тот ВЗГЛЯД, который ты дал мне вчера вечером, когда я пила вино!» пожаловалась она. «Это «О боже, она пьет!» взгляд. Какого черта? Я не готова к этим взглядам. Я не готова к тому, что мне скажут, что я не могу пить алкоголь, или я не могу пойти танцевать, или я не могу пойти и повеселись с друзьями, потому что мне нужно оставаться дома и кормить грудью. Я не готова!»

«Ладно, ладно!» Я сказал немного громче, сжимая ее плечи.

Тогда DJ надломилась, слезы хлынули потоком, когда она рухнула вперед. Я схватил ее и притянул к себе, так что она сидела боком у меня на коленях, рыдая у меня на шее, а я гладил ее по спине и крепко обнимал.

«Все в порядке», — заверил я ее. «Все в порядке. Я понимаю. Я понимаю. Я все еще с тобой. Я все еще люблю тебя. Ты не готова, и это нормально. Я все еще хочу жениться на тебе, и когда-нибудь у нас будет наша семья. Я люблю тебя, DJ. Я люблю тебя…»

Тем не менее, прошло много времени, прежде чем она перестала плакать.

Это потому, что через некоторое время меня действительно поразило осознание, что очаровательный, пухлый мальчик или девочка, растущий в утробе DJ, никогда не родится. А потом — я- тоже заплакал.

* * *

После этого нам с DJ потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. Я уверен, что Брук и ее родители думали, что мы делаем что-то непослушное в спальне, или даже, возможно, просто спим после нашего позднего прибытия прошлой ночью, потому что они оставили нас одних. И не было никаких вопросов, кроме обычного утреннего приветствия, когда мы, наконец, вышли.

Мы с DJ договорились пока не сообщать о ее решении ее родителям. Она все еще хотела провести дополнительные исследования, чтобы выяснить, как на самом деле сделать аборт. Она не просила меня помочь ей разобраться в этих вещах; Полагаю, она поняла, что, хотя я принял ее решение, на самом деле я не хотел этого делать. Как выяснилось позже, Брук почувствовала беспокойство в своей лучшей подруге еще до того, как мы сели за поздний завтрак, и как только еда закончилась, они двое ушли, чтобы подняться в спальню DJ, а я присоединился к Джеку Эвансу на диване, чтобы смотреть телевизор. Я не питал иллюзий, что DJ не расскажет Брук о том, что она решила.

Пару часов спустя DJ и Брук спустились вниз, чтобы забрать меня, чтобы мы могли куда-то поехать. Я не знал, что мы делаем и куда едем, но я последовал за ними и поехал туда, куда мне сказала DJ, пока мы не добрались до небольшого причудливого парка. DJ сказала, что там есть беседка с несколькими скамейками, и это место, куда она ходила, когда хотела подумать.

К сожалению, в парке также была детская площадка, и полдюжины маленьких детей лазили по перекладинам, в то время как их родители либо смотрели, либо гнались за ними. Мы втроем не вышли из машины, и я даже не выключил двигатель. DJ увидела выражение моего лица, и именно Брук предложила с заднего сиденья, что, может быть, мы должны найти что-нибудь еще.

Оказалось, на удивление трудно найти место, где не было бы никаких детей. По крайней мере, не в торговых точках. В итоге мы наткнулись на загородный деловой комплекс с пустыми улицами и рядами смешанных двухэтажных офисных зданий и складов. Парковки были абсолютно пусты, и в конце концов мы просто остались в машине, полностью изолированные.

Там девушки рассказали мне, что они выбрали ближайшую клинику для абортов и что у нее, по-видимому, есть хорошие отзывы в Интернете о непредвзятости и низком давлении. Они договорились о встрече на понедельник, в первый день, когда клиника будет открыта для процедур. Мы уезжаем, мы возвращаемся, и ее родители никогда не заметят разницы. Затем, когда она будет готова, DJ сообщит им новости.