До сих пор все, что касается вечера, было обычным делом, вплоть до маленького акта взаимного вуайеризма в коридоре. Но сегодня вечером произошло одно необычное событие, и я не совсем понимал, что с этим делать.

Видите ли, Адриенна действительно увлекалась уходом за кожей, и она меня тоже подсадила, живя вместе в те первые два года в колледже. Как я мог НЕ попасть на крючок, когда ТАКАЯ великолепная женщина хочет каждую ночь раздеваться догола, чтобы ты покрыл ее с головы до ног ароматным лосьоном? Я не задумывался об этом или что-то в этом роде, но у меня вошло в привычку наносить хотя бы слой лосьона на кожу каждую ночь после душа. И в течение многих лет у меня всегда была девушка (или «не-девушка»), чтобы сделать это для меня.

Теперь нет. Не то чтобы это было таким уж большим делом; Я был способен нанести лосьон на себя сам, и у меня было достаточно гибкости, чтобы намазать всю спину… обычно. Вот что было особенным в сегодняшней ночи. Крав-мага забивала мои мышцы в течение последних нескольких недель, и никакие растяжки не могли полностью противодействовать этому, пока мое тело не привыкнет к упражнениям. И любой, кто когда-либо много тренировался, может сказать вам, что ваши мышцы не станут по-настоящему напряженными до следующего дня ПОСЛЕ тренировки.

Крав-мага была в понедельник. Так что следующий день был сегодня. И впервые за очень долгое время я не мог согнуть руки настолько, чтобы нанести лосьон себе на спину.

Конец света? Нет. Но это точно раздражало.

Чувствуя, что связки на моей руке потеряли эластичность, как будто резиновые ленты слишком надолго оставили на солнце, я пытался и пытался, и снова пытался добраться до непокрытой кожи, но безрезультатно. Я не мог добраться до пары квадратных дюймов; мои трицепсы были настолько жесткими, что я едва мог дотянуться до собственной шеи. Когда мои руки скулили, чтобы я перестал заставлять их двигаться в направлениях, куда они двигаться не хотели, я вздохнул и покачал головой, решив, что, может быть, моей спине действительно не нужен лосьон. Больше не было девушки, которая раздирала бы эту часть моей кожи в клочья каждую ночь.

Или… Я мог бы попросить кого-нибудь помочь. Мой еженедельный сеанс секс-терапии с Пейдж закончился несколько часов назад, так что мои яички снова наполнились, и я снова вернулся в состояние, в котором я мог думать о сексе каждые двадцать секунд. У меня не было постоянной подруги, правда, но под этой крышей все еще жили три женщины, которые определенно не уклонялись от такого уровня близости. Это было просто втирание лосьона в мою спину, верно?

Ким определенно смотрела на мою мускулатуру всего несколько минут назад. В то время как болезненные мышцы были довольно неприятным последствием интенсивных тренировок по крав-мага, неплохим побочным эффектом было то, что я определенно выглядел более рельефным, чем обычно, поскольку мои больные и напряженные мышцы не расслаблялись так легко. Мои отношения с красивой девушкой, живущей дальше по коридору были платоническими, но, конечно же, невинное нанесение лосьона не пересекало никаких линий дружбы.

С другой стороны, Ким признавала свое собственное желание возобновить физические отношения со мной и не хотела подвергать себя искушению. Хотя мы, вероятно, могли бы избежать всего этого, не углубляясь в секс, были еще две девушки, которые могли помочь мне без дополнительных осложнений.

DJ, конечно, не колебалась ни минуты, если бы я попросил ее о помощи. Она не колебалась бы, если бы я попросил ее погладить меня до оргазма, позволить мне кончить ей на грудь, а затем растереть по её СОБСТВЕННОЙ спине, используя мою сперму в качестве лосьона. Это само по себе, вероятно, было причиной, почему я не должен спрашивать ее. Точно так же, как Ким не хотела искушения со мной, — Я- не хотел искушения с DJ. Нет, не пока я был так твердо предан идее ждать, пока Аврора найдет себя. Нет, не пока я знал, насколько сильные эмоции DJ чувствовала ко мне и насколько сильно я мог бы к ней относиться, если бы только позволил себе.

Так что оставалась Брук. Она была моей сестрой. Нам было комфортно с телом друг друга, и что с того, если невинное трение превратится в невинное желание подурачиться? Ничего особенного. Вероятно, мне это понравится даже больше, учитывая, что мы с ней уже несколько недель не были близки. Привет, сестренка. Нужна помощь. Всего пару недель, пока мое тело не привыкнет к этим тренировкам и я не верну свою привычную гибкость. Хорошо?

Надев шорты, я спустился по лестнице топлесс и обнаружила, что Брук и DJ сидят в гостиной и делают уроки, как всегда. Они обе приняли твердое решение в этом семестре заниматься учебой в доме Вивиан Ван, пока их группа отдыхает, но это длилось всего пару дней, прежде чем они вспомнили, что общение слишком сильно отвлекало. Обе девушки подняли глаза на мой вход, DJ сразу же оживилась и поприветствовала меня знойным: «Ну, ПРИВЕТ, грудные мышцы…»

Моя сестра закатила глаза и сразу же вернулась к своей книге. Но я не сводил с нее глаз и сказал: «Хэй, Брук. Как думаешь, ты можешь сделать мне одолжение?»

У меня был план, хороший план. Все имело логический смысл, но не все получается так, как вы это планировали. Брук, безусловно, была готова; просто DJ могла быть довольно настойчивой, когда хотела.

Вот как я оказался лицом вниз на кровати, полностью обнаженный, в то время как раскаленная блондинка решила, что моему ВСЕМУ телу нужен свежий слой лосьона, а не только спине. Через пять минут она пришла к выводу, что ее грудь отлично подойдет для нанесения кремообразной жидкости. И через две минуты после этого одна часть моего тела, которую она НЕ покрывала лосьоном (мой член), полностью погрузилась в ее горло.

Такова жизнь.

Книга 5. Глава 2. Один. Часть 4

«Так вот и все? Ты отказываешься от отношений?» — спросил сладкий голос на другом конце линии.

«Разве ты не этим занимаешься? Нет парня. Никакой романтики. Просто сосредоточилась на учёбе и много занимаешься самоанализом, готовясь вернуться к своему Дэвиду?»

Эмбер засмеялась. «Может быть. Но твоя ситуация не совсем такая, как у меня. Или ты собираешь переосмыслить своё настойчивое намеренье, что ты не сможешь слепо простить Аврору за все, что она с тобой сделала, и безоговорочно забрать ее обратно?».

«Нет, нет. Конечно, нет. Я не знаю, что произойдет в будущем со мной и ею, но я достаточно умен, чтобы понимать, что все не может просто вернуться к тому, как было раньше».

«Она звонила снова?»

«Да, вчера».

«Это два раза, меньше, чем за неделю. Так что это хороший знак. Она поддерживает с тобой контакт, и это лучше, чем я могу сказать обо мне и Дэвиде».

Я вздохнул. «Может быть. У меня создается отчетливое впечатление, что она действительно просто хочет услышать мой голос. Но меньше чем через пять минут она извинилась, что ей нужно пойти, и мы повесили трубку».

«Все действительно неудобно?»

«Да. Я не думаю, что кто-то из нас действительно знает, что сказать. Я говорю о колледже и спрашиваю ее о лагере. Она спрашивает о наших сестрах, и на этом действительно все. Никто из нас не может серьезно говорить о наших отношениях или о том, что произойдет в будущем».

«Может, вам, ребята, и не стоит».

«Хм?»

«Ее нет меньше месяца. Вы оба все еще в шрамах и страдаете, и потребуется время, чтобы эти раны зажили. Помни, что я сказала о том, почему я не могу заставить себя даже позвонить Дэвиду: это просто слишком больно. Несмотря на то, что Авроре удается поддерживать с тобой контакт, ей все равно нужно приложить некоторые усилия, чтобы просто набрать твой номер. Ты говоришь, что тебе неловко говорить с ней по телефону, но я готова поспорить, что ей ещё хуже».

Я выдохнул, откинулся на спинку стула и уставился в потолок, прижимая телефон к голове. «Тогда почему тебе не неловко разговаривать со мной? У нас тоже был довольно сложный разрыв».

«Это разное. Наш разрыв был обоюдным», — объяснила Эмбер. «Аврора предала тебя, и она никогда не забудет этого. Сейчас она, вероятно, чувствует себя обязанной звонить тебе и оставаться на связи — как будто она должна тебе по крайней мере это… Но это должно быть для неё почти как утомительная работа».