Однако, прежде чем я действительно встал на ноги, я засунул последний кусок вафли (из смеси, а не замороженных яиц) в рот, проглотил, а затем был вынужден издать громкую отрыжку. Это было достаточно громко, чтобы Ким хихикнула, а Брук закатила глаза и протянула: «Не будь грубым».

DJ села прямо, дважды постучала кулаком по груди, а затем громко произнесла: «[БРАААААП]».

Это заставило всех хихикать.

Я наконец встал, взяв тарелку. «Просто дай мне убрать это в раковину».

«Оставь это», — предложила DJ. «Я все равно встану через минуту».

«Спасибо, детка». Я наклонился и клюнул ее в лоб, заставив красивую блондинку покраснеть. Затем я закинул сумку через плечо и кивнул Ким. «Ну что, пойдем?»

Ким кивнула и пошла по коридору. Я просто улыбнулся и счастливо вздохнул, оглядываясь на суету трех моих соседей по комнате.

Уже не только я.

* * *

«Бен, не мог бы ты остаться на минутку?»

Я все еще сидел согнувшись за столом, только что засунув папку в сумку. Подняв глаза, я увидел, что профессор Исакова жестикулирует в мою сторону. Оглянувшись на полсекунды, я снова посмотрел на нее и кивнул.

Один за другим профессор разбиралась со студентами перед ней, а я терпеливо ждал на своем месте. Это был первый день курса управленческой экономики UGBA 113, и в первый день всегда было больше вопросов. Но сегодня у меня не было других занятий до позднего вечера, так что я никуда не торопился.

В конце концов, класс рассеялся, и я встал и подошёл к своей красивой брюнетке-профессору. Я уже говорил, что Виктория Исакова имела лицо 35-летней и фигуру кого-то еще моложе, и год спустя это всё ещё было актуально. Я не мог не взглянуть на нее в ее строгом и правильном деловом костюме, с нежностью вспоминая летнюю стажировку в прошлом году, когда я мог наклонять ее над ее собственным офисным столом по своему желанию и разрушать ее плотное тело по моей малейшей прихоти. Но позволив себе визуально пройтись по её телу вверх и вниз, я глубоко вздохнул и посмотрел ей в глаза. «Рад снова видеть, профессор».

«И я тебя, Бен», — тепло ответила она. Я расслабился, потому что она не использовала мое полное имя.

«Как прошло твоё лето?» — спросил я, приподняв бровь, с ясным намеком в голосе.

Она скромно улыбнулась. «Приятно, хотя, возможно, не так приятно, как предыдущее». По какой-то причине ее русский акцент добавил к ее комментарию еще больше намёков.

Наши глаза сверкнули друг на друга в ответ на нашу маленькую внутреннюю шутку, но затем на лице Виктории появилось более печальное и озабоченное выражение. «Как ты, Бен? Я слышала кое-что о твоем собственном лете».

Мои брови удивленно приподнялись. Что Виктория могла знать о моем лете? Не зная, что я должен ответить, я на секунду задумался.

Виктория почувствовала мои колебания и объяснила: «Я знаю, что Аврора взяла отпуск. А еще…» Ее глаза скользнули мимо моего правого уха, сфокусировавшись где-то позади меня.

Я повернулся, чтобы посмотреть, и обнаружил, что Ким, ожидающая меня после окончания своего занятия появилась в дверях.

«А ещё я вчера разговаривала с Ким», — закончила Виктория. Когда она сказала это, Ким подошла, закрыв дверь класса.

«Виктория, Эмбер, Линн…» — протянул я своей соседке по комнате. «С кем ты не разговаривала за последние несколько дней?»

Она только подарила мне улыбку Моны Лизы.

Вздохнув, я повернулся к нашему профессору и ровно заявил: «У меня все хорошо. Я, конечно, скучаю по Авроре. Но жизнь продолжается. Кроме того, Ким, кажется, хочет очень хорошо заботиться обо мне».

Виктория улыбнулась и прокомментировала: «Роли немного поменялись по сравнению с прошлым годом».

Я взглянул на Ким, которая встала рядом со мной и взяла меня за руку. «Что-то вроде того».

«Что ж, я оставляю тебя в надежных руках», — заявила Виктория, кивнув головой, показывая, что разговор подходит к концу. Но, прежде чем она вернулась к своим материалам за кафедрой, она тепло улыбнулась мне, улыбкой, которая не вписывалась в ее образ Ледяной Королевы и протянула руку, чтобы коснуться моей ладони, сказав: «Пожалуйста, помни, что я здесь, если тебе когда-нибудь понадобится поговорить. У меня есть небольшой опыт в этих вопросах, и я была бы рада дать вам несколько советов. Вы оба очень важны для меня, и я хочу убедиться, что у вас все в порядке».

«Спасибо», — ответил я, принимая ее предложение в том духе, в котором оно было сделано.

Ким молча кивнула и сделала шаг назад, потянув меня за руку. И, в последний раз улыбнувшись Виктории, я позволил Ким увести меня.

* * *

«Так каков план на обед?» — небрежно спросил я, пока мы с Ким шли по тропинке в сторону дома. Наши занятия заканчивались в 11 утра, а мои следующие начинались только в 16:00. Так что у меня было много времени, которое нужно было убить.

«Это зависит от тебя».

Я с улыбкой приподнял бровь. «Что? От меня? Наш обеденный перерыв не является частью твоего великого генерального плана? Я думал, ты скажешь мне, что отправляешь меня на произвол судьбы и поэтому «научись есть в одиночестве, не завися от общества» или что-то в этом роде».

Ким хихикнула на мою инсинуацию и покачала головой. «Нет. Никакого генерального плана. Просто обед. Что ты хочешь съесть?»

«Я готов ко всему».

«Нет, правда. Что ты хочешь съесть?»

Я усмехнулся. «Это предложение приготовить?»

«Если хочешь». Глаза Ким почтительно опустились.

Я услышал изменение ее тона. На короткое время вернулась покорная Ким, и я остановил нас. Инстинктивно я твердо скомандовал: «Ким, скажи мне, что ты хочешь съесть».

Я не хотел отдавать Ким команду. Во всяком случае, я хотел, чтобы Ким приняла решение без моего участия. Но мой тон оказался сильнее, чем я ожидал, и Ким перестала идти и замерла, склонив голову. «Я хочу то, что ты хочешь съесть».

Покорная Ким определенно вернулась. «Ким…» я устало вздохнул.

Она моргнула, и ее губы медленно расплылись в улыбке. «Бургеры или пицца?» — спросила она с огоньком в глазах.

Я ничего не мог с собой поделать. Мои мысли вернулись к нашим старым теориям личного интереса, и смешок вырвался из моего горла еще до того, как я даже задумался об этом. «Бургеры», — ответил я, и это первое, что пришло мне в голову.

«Как хочешь».

«Я имел в виду пиццу».

«Как хочешь».

«На самом деле я думаю о суши».

«Конечно, сэр».

«Тебе сейчас надо мной очень весело, не так ли?»

«Абсолютно.» Ким улыбнулась. «Но ты знаешь, что не в этом мой интерес. Я действительно хотела бы накормить тебя той едой, которую ты хотел бы съесть сегодня на обед. Мне не особо важно, что есть, и счастье, которое я испытала бы, оставив тебе выбор в этом вопросе перевешивает то счастье, которое я испытала бы, съев что-нибудь по своему выбору».

«Думал, что я больше не твой «Мастер».

«Нет. Но я все еще хочу доставить тебе удовольствие. Возможно, ты еще не готов взять на себя эту роль, но я все еще остаюсь собой».

Я закатил глаза и сам улыбнулся. «Хорошо. Мы идем домой, и ты приготовишь мне обед, который понравится мне. Но я не скажу тебе, какую еду я хочу».

«Тогда бургеры», — ответила Ким, взяв меня за руку и снова возвращая нас к прогулке. «Летом я нашла новую приправу, которая, думаю, тебе понравится».

«Подожди, откуда ты знаешь, что я хочу гамбургеры?»

Ким одарила меня улыбкой Моны Лизы, и ее глаза снова блеснули. «Потому что я просто знаю».

Она была права.

* * *

«Ооооооооо…» — восторженно простонал я, еще глубже зарывшись в сиденье и позволив ногам разъехаться в стороны. Я запрокинул голову и закрыл глаза, погружаясь в безмятежность блаженных ощущений, пробегающих вверх и вниз по каждому нерву по всему моему телу. Повышение уровня триптофана в моем мозгу превратилось в приятный серотонин и мелатонин. Мои конечности стали тяжелее, чем обычно, и я почувствовал, как отвисла моя челюсть, пока я боролся с желанием заснуть.