Она сказала мне, что расстается со мной, что больше не может быть со мной в отношениях. Она сказала мне, что пала, что она не тот идеальный ангел, как все думали.
Я ей не поверил. Она была Авророй. Она была МОИМ Рассветом. Она была идеальна во всех отношениях. И почему-то я знал, что это не ее вина.
Это была вина Харона. Он был соблазнителем. Он был разрушителем. Он заслужил УМЕРЕТЬ.
«ГДЕ ОН?» Я снова заорал. Найдите слово «апоплексический» в словаре. Вы найдете там мое лицо.
Рот Карли был открыт, когда она пыталась обработать мой запрос. Все еще находясь в состоянии шока, она пробормотала немного, прежде чем наконец проворчать: «Следующая улица за Шаттуком». Ей потребовалось еще несколько мгновений, прежде чем она смогла выдать конкретный адрес.
Кивнув головой и запомнив адрес, я просто вылетел из комнаты, помчался вниз по лестнице и вернулся к своей ожидающей машине. «Мустанг» блокировал подъезд к дому Три-Дельт под странным углом, дверь водителя все еще открыта. Я запрыгнул, запустил двигатель и выбрался на улицу, сжигая резину. Я проехал обратно в Пьемонт, обратно через кольцевую развязку Ченнинга и резко свернул направо на Хасте. Я увернулся от движущегося грузовика и, опершись на гудок, сигналил ползущему словно улитка «Бьюику», пока тот не убрался с моего пути. И я чуть не попал в лобовое столкновение, когда обогнал 4Runner, парковавшийся на обочине.
Мне было все равно.
Это чудо, что я не попал в аварию. На знаках остановки я едва разогнался до скорости 10 миль в час и чуть не перебрался через Telegraph, но в конце концов добрался до места назначения. Я въехал в красную зону и помчался вверх по лестнице, хлопнув дверью по адресу, который мне дал Карли.
Найти Харона было на удивление легко. Он был тем, кто открыл дверь. Здоровяк нахмурился, когда увидел меня, недоумевая, какого черта я оказался у него на пороге. Но затем его глаза расширились, когда он увидел убийственное выражение моего лица. И его руки поднялись, защищаясь, когда я бросился к его горлу.
«ЕБАНЫЙ ВЫБЛЯДОК!» Я крикнул, когда получил элемент неожиданности, сбив его с ног, так что он упал на задницу, хотя ему удалось оттолкнуть меня в сторону. Я как раз собирался наброситься, когда один из его соседей по комнате внезапно схватил меня сзади за плечо, заставляя меня вертеться. Я пахнул в сторону парня рукой, но он легко уклонился, а я потерял равновесие и остался совершенно незащищенным.
Но как только сосед по комнате приготовился ударить меня по лицу, Харон закричал: «Нет! Не трогай его!»
Сосед по комнате отдернул руку, и я повернулся, чтобы снова взглянуть на Харона. Я бросился на него, мускулистое тело 6 футов 4 дюйма готовилось к удару. Я все еще был любовником, а не бойцом, но за эти годы я попадал в неприятности несколько раз и узнал достаточно, чтобы не выставлять себя полным дураком. Тем не менее, несмотря на мой физический захват, Харон смог оттолкнуть меня в сторону, чтобы не упасть.
Я ударил его кулаком; он заблокировал его рукой. Я бросился на него; он отбросил меня на другую сторону.
«Бен! Бен! СТОП!»
«Ты ебучий ублюдок! Ты трахнул ЕЁ!»
«Бен! Прости! Я думал, что все в порядке!» рявкнул он, защищаясь.
«НАХУЙ ТЕБЯ, МУДИЛА!» Я нанес ему еще один удар.
«Она пришла ко мне!»
«Лжец! Моя Аврора НИКОГДА бы так не сделала!»
«БЕН! Я говорю правду!»
«Скажи правду моему кулаку!» Я нанес еще один удар, на этот раз соскользнувший по его грудной мышце.
Я ударил его достаточно сильно, чтобы он отшатнулся, а затем, вздохнув, тоже начал вступать в бой. Как я уже сказал, я не был слабаком, но у этого парня все еще было 6 футов 4 дюйма мускулов. Он также знал, как себя вести, будь то футбольная тренировка или что-то еще. Дело в том, что в драке меня сильно превзошли.
К его чести, Харон меня не бил. Он не пускал своего соседа по комнате в драку и более или менее делал все возможное, чтобы я не был СЛИШКОМ сильно ранен. Он продолжал пытаться извиниться, объясняя: «Она сказала мне, что ты разрешаешь», в то время как я яростно плевал на него ненормативной лексикой. Я чувствовал себя плохо, думаю, он позволил себе нанести мне пару сильных ударов.
В конце концов, я оказался лицом вниз на полу, с коленом Харона в моей спине, а моя рука была скручена позади меня. Он не пытался причинить мне боль. Вместо этого он просто держал меня прижатым, чтобы ему не приходилось продолжать отклонять мои удары. Я боролся и боролся намного дольше, чем должен был, до такой степени, что ему почти пришлось выдернуть мою руку из сустава, чтобы я перестал пытаться его ударить. И когда мои силы иссякли, я просто рухнул на половицы, всхлипывая от всего моего жалкого сердца.
«Как ты мог?» Я рыдал, не в силах видеть из-за огромного количества слез, наполняющих мои глаза.
«Это просто случилось», сказал он печально.
«За моей спиной!»
«Она сказала мне, что вы, ребята, открыты в этом дерьме».
«По крайней мере, она позвонила бы мне».
«Это не было запланировано. Ее чуть не сбила машина, пересекавшая Шаттук, а потом одно повлекло за собой другое и…»
«Нет. Никогда. Не Аврора. Она бы позвонила мне. Она бы спросила меня. Она не такая. Она никогда бы этого не сделала».
«Чувак… Мне очень жаль», вздохнул Харон.
Моя сила иссякла, я уткнулся носом в пол. Я почувствовал, как слизь сочится из моих ноздрей, присоединившись к луже слез, катящихся по моим щекам, когда я заставил себя посмотреть правде в глаза. Аврора уже во всем призналась. Она охотно пошла с Хароном в его дом, даже инициировав процесс. Хотя я все еще хотел верить, что он каким-то образом принудил ее против ее воли, улик просто не было.
Это не была вина Харона.
Мой Рассвет на самом деле изменила мне.
Вот что, должно быть, чувствовали Меган и Кэссиди, когда я им сказал. Вот как, должно быть, чувствовала себя Адриенна. Так больно не от полового акта, а от предательства. Это была вера в то, что ваш любимый человек предан вам, был вам верен. Но они доказали, что всё обстоит иначе.
Я делал это сам. Я делал это с тремя прекрасными людьми, девушками с золотыми сердцами, которые действительно заслуживали лучшего. Это была карма, которая вернулась, чтобы укусить меня за задницу. Это была месть за грехи, которые я совершил раньше.
Я ее потерял. Я знал, что больше никогда не смогу ее потерять. Я снова и снова повторял себе, что в следующий раз, когда мы с Авророй будем вместе, это будет навсегда. Я нуждался в этом, в этой концепции вечности. Это был мой якорь. ОНА была моим якорем. И мой якорь исчез, оставив меня плыть по течению.
Я так старался, чтобы это сработало. Я видел, как другие молодые пары рушились, не оправдывая ожиданий будущего, и очень старался сдерживать свои ожидания. Конечно, я хотел брака, детей и всю «мечту»; но я не настаивал на этом с Авророй. Я понял, когда она хотела «повеселиться» после отношений с Райаном. Я понял, что она все еще молода и еще много чего хотела бы сделать, прежде чем остепениться. И я сделал все возможное, чтобы приспособиться к ней, дать ей полную свободу.
Несмотря на то, что дал Авроре свободу, я потерял ее. Возможно, ПОТОМУ ЧТО я дал ей эту свободу, я потерял ее. Трахнула бы она Харона, если бы она еще не занималась с ним сексом? Было бы ей комфортно делать это с любым другим мужчиной, если бы я не дал ей до этого тройничок и другой? Черт возьми, были ли тройки ОТВЕТСТВЕННЫ за ее измену, давая ей вкус чужого члена и вдохновляя ее тягу к большему?
С другой стороны, была ли Аврора всего лишь бомбой замедленного действия, слишком незрелой, чтобы остепениться со мной, и готовой взорваться в любой момент? Неужели тройнички и другое лишь отсрочили неизбежное, подпитывая ее пристрастия и сдерживая их лишь так долго, насколько это было возможно?
Я не знал.
Это меня волновало.
Я пытался. Я очень старался, чтобы все заработало. Разве мы не были так счастливы? Разве мы не были образцовой парой, к которой стремились все остальные? Мы явно любили друг друга. Мы явно обожали друг друга. И там, где другие пары проявляли ревность и привязанность, мы были открыты и любезны.
