– Мистер Вудмейсон тоже ничего, только держится слишком чопорно – англичанин, что с него взять. Уж какой дряхлый старик, а еще ни одной проповеди не пропустил. Что касается молодого мистера Кэмпбелла из Барбекю…

– Малыш совсем изголодался, мэм, – вмешалась девушка, баюкавшая Джемми. И правда, он уже раскраснелся от плача. – Может, покормить его овсянкой?

Я покосилась на котелок, висевший над очагом; каша в нем кипела и булькала, так что можно было не беспокоиться из-за микробов. Вытащив из кармана относительно чистую роговую ложку, я вручила ее девочке.

– Спасибо тебе большое. А мистер Колдуэлл – он, часом, не пресвитерианец?

– Верно! Вы про него слыхали, миссис Фрейзер?

– Сдается мне, что мой зять с ним знаком, – сказала я с усмешкой.

Джорджиана рассмеялась.

– Скорей уж ваш внук. – Она кивнула на цепочку, лежавшую в широкой ладони мистера Макаллистера. – Детки, как сороки, хватают все блестящее.

– Это точно, – тихо ответила я, не отводя глаз от серебряного металла. История со свадьбой предстала передо мной в новом свете. Если Джемми стащил цепочку из кармана мистера Колдуэлла, то произошло это явно до того, как мы отправились крестить детей.

Но Бри с Роджером узнали об аресте отца Кеннета гораздо раньше, и времени у них было достаточно. Пока мы с Джейми разбирались с Розамундой, Ронни и прочими бедами, Роджер вполне мог сходить к пресвитерианскому проповеднику, мистеру Колдуэллу, захватив с собой Джема.

И как только он убедился в том, что католический священник не сможет провести венчание, Брианна сбежала куда-то по своим неведомым «делам». Что ж, если отец Кеннет изъявил желание побеседовать с женихом-пресвитерианцем, то и мистеру Колдуэллу наверняка потребовалось перемолвиться парой слов с невестой-католичкой.

Джем накинулся на овсянку с жадностью оголодавшей пираньи, так что о возвращении в лагерь не могло быть и речи. И хорошо. Пусть Брианна расскажет новости своему отцу: свадьба состоится, со священником или без него.

Я расправила юбки, чтобы просушить намокший подол; пламя отражалось в обоих кольцах на моей руке. Стоило вообразить, что скажет Джейми, как к горлу подкатывал смех. Я подавила неуместное веселье и обратилась к Макаллистеру:

– Можно я заберу цепочку? Мы с мистером Колдуэллом еще увидимся сегодня вечером.

Нам повезло. Дождь закончился, и сквозь рваные тучи выглянула серебристая луна – кривобокая, но яркая, поднимавшаяся над склоном Черной горы. Отлично подходит для свадьбы в узком семейном кругу.

Завидев Дэвида Колдуэлла, я вспомнила, что уже встречала этого невысокого представительного джентльмена, который умудрялся оставаться крайне опрятным, несмотря на целую неделю, проведенную у походных костров. Джейми тоже был с ним знаком и питал к священнослужителю глубокое уважение. Однако когда преподобный Колдуэлл подошел к костру, сжимая в руке потертый молитвенник, Джейми едва заметно стиснул зубы. Я пихнула его локтем, и лицо мужа тут же превратилось в непроницаемую маску.

Роджер бросил взгляд в нашу сторону, потом снова повернулся к Бри. На его губах мелькнула улыбка – или, может, просто игра теней. Джейми шумно выдохнул через нос, и я снова ткнула его под ребра.

– Ты уже окрестил детей, – напомнила я. В ответ он лишь слегка приподнял подбородок. Брианна с тревогой посмотрела на нас.

– А разве я возражаю?

– Абсолютно приличная христианская церемония.

– Я хоть словечко против сказал?

– Тогда улыбнись, черт бы тебя побрал! – прошипела я.

Джейми снова выдохнул, и на его лице расплылась улыбка, выражавшая безграничный восторг на грани слабоумия.

– Так лучше? – спросил он, радостно сверкая зубами.

Дункан Иннес повернулся к нам, вздрогнул и торопливо отвел глаза, сказав что-то стоявшей у костра Иокасте. Белые волосы миссис Кэмерон мерцали в свете огня, глаза закрывала темная повязка. Позади нее замер Улисс; в честь венчания он даже надел свой напудренный парик – в темноте я различала белое пятно, висевшее в воздухе над плечом Иокасты. Потом пятно медленно повернулось в нашу сторону и внизу блеснули глаза.

– Кто это, Grand-mère?

Жермен, вновь сбежавший от родителей, выглянул из-за моих юбок и ткнул пальцем в сторону преподобного Колдуэлла.

– Это пастор, солнышко. Тетя Бри и дядя Роджер собираются пожениться.

– C’est quoi пастор?

Я уже набрала в грудь воздуха, но Джейми меня опередил:

– Кто-то вроде священника. Но не совсем священник.

– Плохой священник? – Интерес Жермена к преподобному Колдуэллу заметно возрос.

– Нет-нет, – сказала я. – Понимаешь, малыш, мы католики, а дядя Роджер пресвитерианец…

– То есть еретик, – услужливо подсказал Джейми.

– Нет, не еретик. Милый, Grand-père просто шутит. Пресвитерианцы – это…

Но Жермен уже не слушал мои объяснения и с любопытством разглядывал лицо Джейми.

– А почему Grand-père корчит рожицы?

– Потому что мы очень счастливы, – ответил Джейми, продолжая благодушно улыбаться.

– А-а-а. – На подвижной мордашке Жермена мгновенно появилось точно такое же выражение: широкая ухмылка, стиснутые зубы, выпученные глаза. – Вот так?

– Да, милый, – едко сказала я. – Именно так.

Марсали посмотрела на нас, моргнула и подергала Фергуса за рукав. Фергус прищурился.

– Папа, мы счастливы! – Жермен указал на свою сияющую улыбку. – Видишь?

Губы Фергуса дрогнули, и он перевел взгляд на Джейми. Пару мгновений его лицо оставалось неподвижным, а потом расплылось в таком же неискреннем белозубом оскале. Марсали пнула его в лодыжку. Фергус поморщился, но улыбаться не перестал.

По другую сторону костра Брианна и Роджер разговаривали с преподобным Колдуэллом. Бри обернулась, отбрасывая волосы, заметила стройный ряд широченных улыбок и застыла от удивления. Я только пожала плечами.

Брианна стиснула губы, но ее плечи затряслись от сдерживаемого смеха. Рядом со мной мелко дрогнула рука Джейми.

Преподобный Колдуэлл вышел вперед, заложил молитвенник пальцем, нацепил очки и радушно улыбнулся собравшимся. Встретив вереницу ехидных лиц, он только изумленно моргнул.

Наконец пастор откашлялся и открыл книгу.

– Возлюбленные братья и сестры, сегодня мы собрались здесь перед лицом Господа…

Я почувствовала, как Джейми слегка расслабился, прислушиваясь к незнакомым словам. Наверное, ему еще не доводилось участвовать в протестантском обряде – если не считать того крещения, которое Роджер провел среди могавков. Как и всегда, вспомнив о юном Иэне, я закрыла глаза и быстро вознесла за него молитву.

– Вспомним же о том, что Господь установил брак и благословил его для счастья рода человеческого…

Открыв глаза, я увидела, что внимание всех собравшихся было сосредоточено на Роджере и Брианне. Они стояли лицом друг к другу и держались за руки. Красивая пара: почти одного роста, она светлая, а он темный, словно фотография и негатив. В чертах лица не было ничего общего, но фигуры отличались гордыми изгибами и смелой статью, доставшимися им обоим в наследство от клана Маккензи.

Я бросила взгляд через языки пламени – туда, где стояла Иокаста, такая же гордая, рослая и красивая. Она жадно впитывала каждое слово, обратив слепое лицо в сторону пастора, потом опустила руку на плечо Дункана, и длинные белые пальцы бережно сжались. Преподобный Колдуэлл предлагал обвенчать их, но Иокаста предпочла дождаться католической церемонии.

– Нам же некуда торопиться, правда, милый? – спросила она Дункана, хотя ее показное почтение никого не смогло обмануть. И все же перенос свадьбы не сильно расстроил ее жениха – скорее он вздохнул с облегчением.

– Устами своих апостолов повелел Он брачующимся чтить и любить друг друга…

С удивительной нежностью Дункан накрыл ладонь Иокасты своей. «И пусть в этом браке не будет любви, – думала я, – зато он исполнен почтения».