Пляжная вечеринка закончилась далеко за полночь, и я с непривычки настолько ошалел от музыки, веселых разговоров на разных языках и обилия рома в коктейлях, что даже не запомнил, как в итоге добрался до своего отеля. Не знаю, удалось ли мне сохранить свой престиж и моральный облик отставного инженера…

Когда будильник на телефоне зазвонил в девять утра, я с огромным трудом проснулся, и первое, что всплыло в сознании – это, почему-то, горы золота, бриллиантов, разных инкрустированных драгоценными камнями кинжалов и скипетров – и прочих вычурных сокровищ. Уж не знаю почему всю ночь у меня в перегруженном мозгу мелькали эти образы – возможно, вспышки клубных огней и сочетания красок в бокалах с коктейлями породили такие ассоциации. Впрочем, сновидения были довольно приятными, хотя и с осадком смутной, непонятной тревоги.

После завтрака я провел ревизию своих наличных средств и обнаружил, что у меня осталось всего восемьсот рупий (не считая неприкосновенной заначки в сто долларов, которую я всегда хранил отдельно от прочих денег). Хотя жизнь в Гоа была, в общем-то не из дорогих, этого все-таки было откровенно мало для уверенного самочувствия. Нужно было отправляться в центр Морждима, где посреди деревенской толчеи, мотопарковок, ларьков, магазинчиков и прочих торговых точек располагался банкомат. Далековато и жарковато для пешей прогулки, но наличные были необходимы, да к тому же я уже несколько дней нигде не бывал кроме своего номера, пляжа и тибетского кафе. Так что после недолгого раздумья я решил пройтись.

Погода была та же самая, что и вчера, и все десять дней, что я пробыл здесь, в Северном Гоа. Жарко, влажно, беспощадное солнце – и ни облачка на небе. Я знал, что точно такой же погода будет оставаться еще несколько месяцев, до наступления сезона дождей. В этом и была прелесть зимнего Гоа. Полная предсказуемость природы. А вот про людей здесь трудно было сказать то же самое… Во всем, что касалось человеческих отношений – коммерческих ли, романтических или творческих – всегда на добрую половину жизнью управлял странный, порой веселый и дурашливый, а порой жестокий или даже агрессивный хаос. Впрочем, и это тоже составляло местный особенный колорит.

Выйдя из номера и спустившись на первый этаж, я наскоро раскланялся с хозяином гестхауса, надел темные очки и соломенную шляпу и вышел на улицу.

Жара навалилась на меня сразу же – вместе со звуком клаксонов , русско-хинди-английской голосовой какофонией и характерным гоанским запахом воздуха – чуть сладковатым неуловимым оттенком влажного леса. Беспорядочно ездили туда-сюда байки и машины, по обочинам ходили туристы и местные индийцы. Во множестве прохлаждались в тени ленивые собаки; а порой по улице вальяжно проходили коровы или зебу.

–Такси? Такси, май фрэнд? – сразу же обратилось ко мне несколько голосов. Прямо рядом с входом в отель располагалась стоянка арендуемого транспорта, и пара-тройка индусов-водителей всегда сидела в тени под небольшим цветным навесом.

–Нет, спасибо, – вяло отозвался я и с места быстрым шагом отправился на юг, к центру деревни. Заблудиться тут было невозможно – прямая асфальтированная дорога, она же главная улица вела несколько километров до центральной развилки Морджима.

Я пошел пешком потому, что мой байк недавно вышел из строя, аккурат на третий день после того, как я заплатил восемь тысяч рупий за месячную аренду. Взять его назад в нерабочем виде хозяин отказался, вот я и сдал треклятый аппарат в местную мастерскую. Это резко снизило мою мобильность, и чтобы переместиться, скажем, из Морджима в Панаджи, приходилось искать попутчика или брать такси. Но до банкомата было всего несколько километров – вполне по силам и пешеходу.

Я добрался примерно за час. Немного натер ноги в новых сандалиях и чуть было на попал под колеса какого-то лихого грузовика, но в целом прогулка оказалась приятной. Мне еще не приелись виды потертых индийских зданий, как бы вросших в буйную пальмовую зелень, яркие сари торговок-индианок, парящие в синем небе хищные птицы, индуистские постеры, граффити с изображением Шивы – и вся прочая пестрая индийская экзотика. По пути я глазел по сторонам и старался уложить все эти необычные картинки в памяти – так, чтобы суметь потом применить накопленный опыт в работе; ведь именно за этим я и отправился на южную зимовку.

Когда я, наконец, добрался до неприметной банковской конторки, солнце стояло так высоко и припекло меня за этот час так сильно, что перед глазами плавали мерцающие точки, и безумно хотелось пить. Я купил колы в стоящем тут же маленьком продуктовом ларьке, мгновенно выпил всю бутылку и вошел в отдельно стоящую кабинку с банкоматом.

Деньги удалось снять без проблем и очередей. Но на этом и закончились обычные, стандартные туристические повседневности. Дальше началась психоделика – причем чем дальше, тем больше.

Когда я вышел из кабинки, то от неожиданности запнулся, резко взмахнул руками и уронил шляпу с затылка. Сердце в груди забилось с удвоенной скоростью.

В метре от двери стоял здоровенный черный пес, ростом мне по грудь. По виду он смахивал на что-то среднее между догом и доберманом, только с более массивной головой и тупой мордой. Невероятно огромный – ему даже не пришлось бы подпрыгивать, чтобы схватить за горло… Увидев меня, он придвинулся еще ближе ( при этом чуть не наступив на упавшую шляпу) настороженно приподнял голову, обнажил жуткие желтоватые клыки и низко зарычал.

–Хорошая собачка… Умное животное… – пробормотал я, стараясь выглядеть спокойно и не делать резких движений.

Через несколько секунд зверюга, вроде бы, утратила интерес, перестала рычать и повернула было свою громадную голову к торговому киоску, но тут вдруг зазвонил телефон у меня в кармане. “Умное животное” тут же снова пристально уставилось на меня своими маленькими, красноватыми, но на удивление выразительными глазами.

Напомнив себе, что убегать от собак опасно, я медленно вытащил из кармана телефон и посмотрел на экран. Мне пришло голосовое сообщение от Джеймса – индийца, с которым я пару дней назад познакомился на пляжной вечеринке. Мы долго разговаривали тогда, сошлись на общности интересов и вкусов и договорились как-нибудь встретиться и выпить по пиву.

–Привет, Иван. – зазвучал из телефона его веселый индо-английский говор. – Ты сейчас не в Морджиме? Если да, буду рад встретиться. Сейчас у меня свободное время.

Черный пес продолжал неотрывно смотреть на меня и легонько качал головой, словно предлагая мне отказаться от предложения Джеймса. Ох и здоровенные же у него были клыки…

У меня почему-то появилось ощущение, что этот огромный зверь не отпустит меня до тех пор, пока не узнает, что я отвечу Джеймсу. Глупое ощущение… возможно, так я подсознательно пытался объяснить себе собственный страх, боязнь сдвинуться с места первым. Дрожащей рукой я поднес телефон ко рту и послал ответное голосовое.

–Привет, Джеймс. Да, я как раз в Морджиме. Буду рад. Скинь ориентир, как тебя найти.

Как только сообщение записалось и отправилось, пес громко зарычал и тряхнул головой, продолжая глядеть мне прямо в глаза. Я огромным усилием воли поборол инстинктивное стремление рвануться с места и побежать с максимальной скоростью. Если он кинется сейчас на меня, защититься положительно нечем…

Но пес вдруг отвернулся и совершенно спокойно побрел прочь по улице. Я глядел ему вслед до тех пор, пока он не повернул на примыкающую тропку во дворы, скрывшись из вида.

Телефон снова звякнул, доставляя местонахождение Джеймса.

***

Примерно через двадцать минут, в десятый раз повернув на очередной грунтовой развилке, я, наконец-то, увидел это дерево. Впрочем, это чудо природы с натяжкой можно было назвать одиночным деревом. Баньян… Огромный, широченный ствол, окруженный со всех сторон сотнями свисающих воздушных корней. В большинстве своем эти корни, не дотянувшись до земли, засохли, но кое-где все-таки достигали зеленой подстилки, и, окрепнув, подпирали основную тушу дерева словно причудливые костыли с картины Сальвадора Дали.