- Помнишь правильно. Но не учитываешь, что тогда я был молод и наивен.

Ужасно наивен. До смешного.

- А теперь?

- Теперь я отлично понимаю, что выхода нет. Не забывай об этом, Язон. Мы с тобой оба моналойцы, и тебе должно быть легче меня понять. Есть такое слово чумринист. Его редко употребляют. Местные - все поголовно наркоманы, им друг друга оскорблять незачем. У султанов - табу, они о чумрите и чумринистах не говорят. Никто из лысых аборигенов не должен знать, что есть чернокожие и в то же время не наркоманы. А среди султанов такие есть. Эмир-шах, например, тоже не наркоман, сам понимаешь. Волосы он себе другими средствами вывел. Никаких чудес, есть такие препараты, от которых и ресницы падают. Ну вот, а среди фэдеров чумринистов больше нет. Один я и остался, другие умерли.

Олаф помолчал, печально задумавшись.

- Фэдеры теперь вообще наперечет. Понимаешь ситуацию? Поэтому им верные люди нужны.

- И это ты-то - верный человек? - изумился Язон.

- Конечно, верный. Мне же деваться некуда. Посуди сам, - принялся объяснять Олаф. - С планеты я улететь не могу. А на Моналои выбор невелик. С фруктовиками горбатиться меня не пошлют, знают: я найду способ умереть раньше, да еще кого-нибудь с собою прихвачу. Так что же мне, обратно в леса бежать? Чего я там не видел? Оголтелых стридеров? Чумовых калхинбаев? Помутившихся рассудком жрецов? Это все мы уже проходили. Что остается? Куратором быть при султане? Тоска, жуткая тоска! В фермеры податься - совсем смешно. Понимаешь, я был очень богатым и очень влиятельным человеком. Я уже не смогу жить по-другому. Тем более теперь, когда владею...

- Ты все время не о том говоришь, Олаф. Мне так понравилось тогда, что ты не захотел торговать людьми. Лекарством, пусть и страшным, торговал, а людьми - отказался. Это красиво. А теперь ты меня разочаровываешь.

Олаф снова остановился и резко повернулся к Язону.

- Вот бы никогда не подумал, что у чумрита есть еще и такое побочное действие, - сказал он.

- Какое? - не понял Язон.

- Делать людей наивными до инфантилизма. Только дети, Язон, могут мечтать о красивых идеях. Жизнь взрослых грубее и проще. На кой черт я отказался торговать рабами, когда уже не первый год торговал "белой смертью", а до этого грабил и убивал? На кой черт? Неужели ты считаешь, что просто приобщать людей к чумриту - лучше, чем гноить их на плантациях? Все едино. Откажись я торговать наркотиками, рано или поздно начал бы промышлять детишками, запеченными в тесте. Когда-нибудь все равно приходится делать что-то подобное. Выбираешь из двух зол меньшее, а оказывается, что это уже какое-то третье, и притом самое жуткое. Иначе - никак.

- Олаф, у меня большие сомнения, кто из нас повредился рассудком от чумрита, - заметил Язон. - Что ты такое несешь? Разве нет на свете людей, которые никого не убивают, даже не воруют, вообще занимаются только добрыми делами и живут вполне прилично.

- Последнее ты очень точно сказал, - поймал его на слове Олаф. - Живут вполне прилично. Таких людей много. Но мы-то с тобой говорим о других. О таких, как я, например. Я привык иметь большую власть и большие деньги. А большие деньги, по-настоящему большие, - всегда в крови.

- Ты абсолютно уверен в том, что говоришь? - переспросил Язон, внутренне содрогнувшись от глубины этого пессимизма.

- Абсолютно, - Олаф вдруг сделался печален, цинизм его заволокло отчетливой грустью, и он добавил: - Особенно после того, как Энвиса убили.

- Кого? - удивился Язон.

Кто-то совсем недавно говорил ему, что Энвис - хороший парень. Кто же?

Такая каша в голове - ничего упомнить невозможно!

- А чему ты удивляешься? Я про Энвиса говорю, про упрямца нашего. Вот был романтик так романтик! Тоже, вроде тебя, считал, что можно огромные деньги благородными подвигами зарабатывать. Рассказать тебе его историю? Или ты и так знаешь?

Это была большая удача. Язон собирался поговорить с Олафом Витом именно об Энвисе, потому что именно Энвис знал больше других о секретах кетчеров, именно ему доверили загадочные хозяева "Овна" управление звездолетом "Девятнадцать шестьдесят один". Узнать как можно больше об этом человеке было стратегической задачей Язона. Вот он и начал издалека - с лирики, философии и морали. Заход удался. Олаф сам вырулил в нужном направлении.

- Я ничего не знаю об Энвисе, - честно сказал Язон, - кроме того, что он сам рассказывал нам с тобою перед смертью. Там, на кетчерском звездолете.

- Ну, тогда слушай.

И Олаф Вит рассказал.

Когда Энвис был маленький, звали его совсем по-другому. Простым именем Томас, весьма распространенным на планете Сигтуна. На благополучной преуспевающей Сигтуне Томас окончил школу, а затем Межзвездный университет в одном из крупнейших центров галактической науки - в Ронтхобе. Специальность получил самую что ни на есть престижную - звездолетостроение и техническое обслуживание тяжелых космических аппаратов. Но все это происходило строго по рекомендации родителей - уважаемых инженеров на солидной фирме. А мальчик мечтал совсем о другом - о большом бизнесе.

Томас Кронгирд вырос в обеспеченной семье, детство его было светлым и радостным, но среди друзей попадались и такие, кто жил несравнимо лучше. Не из-за своих способностей, а просто благодаря родителям. В юные годы это казалось обидным, но не слишком. А вот когда Томас стал взрослеть и обнаружил, что его состоятельные друзья получают в наследство банки, заводы и целые финансовые империи, черная зависть заставила мечтать о собственном бизнесе. И только о Нем. Но он уже неумолимо двигался по проторенной старшими дорожке. О том, чтобы завести пусть маленький, но свой магазинчик, родители и слышать не хотели. "Что за бред?! У тебя голова есть на плечах? Ребенок из семьи Кронгирдов не может заниматься коммерцией. Это недостойно самого рода Кронгирдов!" "То же мне род! - обиженно думал в ответ Томас. - На жалкий межпланетный катер денег не хватает".

В общем, университет он закончил легко, а вот психологически делалось ему с каждым годом все тяжелее. На каком-то этапе серьезной поддержкой стала любимая девушка. Лара верила в успех Томаса. Не только по части учебы и работы, разделяла она и все его нереальные бизнес-идеи, связанные теперь уже не с магазинами продуктов или модной одежды, как в школьные годы, а с грандиозными космическими проектами и дальними экспедициями.