Она зашла в вагон и прошла вглубь, чтобы взяться за свободный поручень. Всего несколько остановок, и она будет в безопасности. Что может случиться? Это всего лишь метро. Всего лишь метро…
Двери закрылись. Сердце чуть ускорило ритм. Нельзя поддаваться панике, иначе может снова подскочить давление, а тут никто ей не поможет. Кому она сдалась и ее проблемы? Она постаралась отвлечься, глядя на рекламу на маленьком экране в вагоне, но мысли не желали уходить из головы.
Она огляделась по сторонам. Это совершенно не похоже на ту ситуацию много лет назад. Тогда ею завладел страх. Теперь же она не даст ему контроль над собой. Она давно взрослая женщина, ей нельзя быть слабой, нельзя поддаваться панике на ровном месте.
«Ты сильная. Знаешь же, Тань?» – снова этот голос из прошлого, но на этот раз он говорил то, что помогало ей держать себя в руках.
«Маленькая наша, ты в безопасности. В полной безопасности, я обещаю тебе. Ты же чувствуешь тепло от моих рук?»
Голос принадлежал ее подруге Оле, теперь она вспомнила. Почему-то они с ребятами не уехали на другую станцию, будто зная, что она приедет на следующем поезде.
Гирзанов помог мужчине, который вытащил ее из вагона, усадить ее на скамейку, а Оля старалась достучаться до потерянного в страхе сознания подруги. Ее слова, руки, забота и поддержка возвратили ее назад и успокоили. Топот ушел, а вместе с ним и страх. Теперь перед глазами были друзья, и это действительно помогало ей чувствовать себя в безопасности.
Как же сейчас не хватало теплых рук Оли, ее слов поддержки. Теперь ее никто не ждал на следующей станции. Ей через все нужно проходить одной.
Но у нее все еще была дочь. Вот только она была не здесь.
Воздуха стало значительно меньше в вагоне. Загудела голова, и она чуть пошатнулась, крепче хватаясь за поручень. Страх пошел в наступление, но она сдаваться не собиралась. Не в этот раз.
Нужно было позвонить, написать, да что угодно! Она почувствовала в тот момент, что без родного человека в этой ситуации вряд ли справится. Но руки ее так тряслись, а глаза отказывались видеть четкую картинку, что она просто не могла даже держать в руках телефон.
«Видишь, мы всегда тебе поможем. Не бойся», – слова Оли заставили ее сделать над собой усилия и осмотреть людей в вагоне в поисках помощи.
Ей нужно было отдать кому-нибудь телефон, чтобы попросить дочь встретить ее. И наконец, ее взгляд пересекся с какой-то молодой девушкой. Та будто почувствовала что-то неладное, встала со своего места и быстро подошла к ней, чтобы взглянуть в лицо поближе.
– С вами все хорошо? Вам нужно присесть, – девушка ласково попыталась взять ее за руку, но она лишь помотала головой.
Нет, она справится. Ей не нужна помощь. Это все лишь страх. Только страх.
В этом и заключалась ее главная ошибка тогда.
«Не бойся быть слабой, Тань. Отказ от чужой помощи не делает тебя сильнее».
Не отдерни она тогда чужую руку со своего плеча, не откажись она от помощи, возможно, все было бы иначе. Ее бы не выносили буквально на руках из вагона, она не пугала бы так друзей. Может, ей следовало просто обернуться, когда к ней протянулась та рука, кивнуть и дать тому человеку себе помочь. Почему же она так рьяно старается справляться со всем сама?
Она подняла глаза на девушку и протянула ей свою руку. Как только она присела, стало немного легче. Кто-то протянул ей бутылку воды. И уже через несколько минут вокруг нее образовался кружок неравнодушных. Кто-то разговаривал с ней, стараясь отвлечь, кто-то махал руками, нагоняя воздуха. Страх отступал, и она даже стала вновь улыбаться. Вернулся здоровый румянец, дыхание нормализовалось.
Поезд подъехал к нужной станции, и она подошла к выходу, поблагодарив всех за помощь. Девушка рвалась проводить ее до выхода, но она отказалась. Все-таки она и так сделала многое. Даже не пришлось тревожить дочку.
Двери вагона открылись. Она вышла из поезда и почувствовала себя свободной от своего страха. На какой-то момент она представила себя вновь девятнадцатилетней, как она сама выходит на «Кропоткинской» и видит своих друзей.
– Вот это Ванька устроил нам забег! И что он натворил? – Гирзанов подошел к ней и обнял. – Хорошо, что ты тут. Мы остались вас ждать, боялись, чтобы вас не поймали.
– Ваня идиот! Больше не будем его звать. Мало ли что могло произойти, – Оля надула губы и поправила чехол на спине. Ей явно не понравилось бегать с инструментом за спиной.
– Я за тебя переживал, Танюш. Ты все-таки так плохо в метро ориентируешься. Хорошо, что ты в порядке, – парень еще раз крепко обнял ее, а затем поцеловал, будто почувствовав, что в его отсутствие произошло что-то нехорошее.
Все ведь могло быть и так, будь она чуточку умнее в свои девятнадцать. Наконец-то, спустя столько лет она чувствовала освобождение. Наверное, стоило пройти через это вновь, чтобы прийти в нужную точку. Доехать, наконец, до нужной станции.
Она толкнула тяжелую дверь и вышла на улицу, наслаждаясь теплым летним воздухом.
– Мам, ты чего трубку не берешь? Я сейчас буду ехать в отель. У тебя все хорошо? – как всегда громкий и бодрый голос дочери, который не позволял забыть, что ей уже точно не девятнадцать.
– Все в порядке. Подхожу к отелю. Буду ждать тебя, доча.
Она завершила вызов и пошла прочь от метро, отчетливо ощущая, будто только что под землей прошла целая жизнь. И в каком-то смысле это было действительно так. Метрополитен – часть ее истории. Она в ней когда-то заблудилась, остановилась возле указателей. И ей следовало вернуться через тридцать лет, чтобы кто-то подал ей руку и указал путь. И вот она приехала.
Двери, наконец, открылись. Следующая станция…