Annotation
Кто думал, что в один обычный день произойдет одна из самых крупных аварий на метрополитене Москвы, и наша главная героиня окажется в гуще событий? Рассказ очевидца трагедии в московском метро. Основано на реальных событиях.
Мелисса Горковская
Мелисса Горковская
Катастрофа в метро
Все события в истории правдивы. Персонаж, от лица которого ведется повествование, на самом деле пережил все описанное.
– Извините, вы не подскажете, как выйти к Парку Горького – Спросил кого–то женский голос за моей спиной. Мужчина, к которому обратился этот голос, что–то недовольно пробурчал и ушел.
Спрашивающая была типичная цыганка: в длинной яркой юбке, с бусами из крупных круглых шаров на шее, в красном платке и с клетчатой набитой сумкой. Рядом с ней стояла девочка лет семи, хорошенькая как куколка, современно одетая: в светло–голубые джинсы и жёлтую футболку с улыбающейся Теклой.
–Девушка – обратилась уже ко мне цыганка. Мне нужен Парк Горького, как туда попасть?
«Странный вопрос, наверное для затравки» – подумала я: « Сейчас, будет стращать болезнями, родовой порчей и прочим»
Было ранее утро, вестибюль метро в спальном районе Москвы, в таком из непрестижных.
– Здесь нет Парка Горького – сказала я. – Вам нужно совсем в другое место, на станцию Парк Культуры.
– А вы не подскажете, – спросила вдруг женщина со смущенной улыбкой – можно ли здесь где–то поблизости поесть?
Я растерялась и принялась вспоминать, может ли сейчас работать хоть какое–то заведение общественного питания, а потом предложила женщине: – Попробуйте дойти до рынка, здесь недалеко минут пять, там киоск с пирожками. Думаю, это единственное, что сейчас может быть открыто. А еще есть магазин пятерочка: надо выйти из метро налево и идти прямо, примерно минут 7.
Далее минуты три цыганка подробно расспрашивала про качество пирожков и дорогу к киоску, а я расслабилась, так как предложения погадать не следовало, и активно придумывала варианты, где поесть, а после слов цыганки, что ребенок очень голодный, отдала девочке яблоко, предназначенное на перекус на работе.
Мне надо было идти, но у цыганки была своя программа, ее голос вдруг изменился и она заговорила с совсем другой интонацией: «Девушка, ты такая хорошая, давно таких добрых не встречала, давай все тебе расскажу про тебя»
«Таки я не ошиблась» – мелькнуло в голове. – «Все ж мне сейчас проведут спектакль про порчу»
– А ты замужем? – Продолжала цыганка – дети есть?
Я замужем и дети есть, но кольца я не ношу, и уж, конечно, я не собиралась откровенничать о семье: еще не хватало, чтобы моим близким пророчили разные несчастья в желании отжать денег.
– Нет, я не замужем, одна живу – соврала я и состроила грустное лицо для правдоподобия.
– Да, я сама вижу, что нет мужа– лукаво улыбнулась цыганка – Ты хорошая, но семейное на тебе проклятие – замуж выйти не сможешь, пока не снимут. Я умею, давай сниму, много времени не займет.
– Спасибо, не надо! – Мне стало весело – мне и с проклятьем неплохо живется.
– Зря так говоришь! Плохое проклятие, если не снять, будет болезнь! Зря не веришь! – разволновалась цыганка – Надо снять проклятье, семью заведешь, дети будут. Ты такая хорошая, добрая, давай помогу.
Мне стало противно: пытаешься к людям хорошо относиться и получаешь в ответ попытку тебя обмануть. Я стала отходить к турникету. Вслед понеслось: «Пожалеешь!» и откровенные проклятия, которые я даже не хочу здесь приводить.
«Ну да! Ну да! Пожалею, как же».– я юркнула в турникет и пошла на платформу. Дождалась поезда, плюхнулась на сидение и открыла книгу, но читать не смогла. Разговор с цыганкой произвел неприятное впечатление, в ушах еще звучали проклятия. Ехала я тогда на работу, в Крылатское. От моей станции, чтобы туда доехать требовалась одна пересадка с моей линии на Арбатско–Покровскую. Моя станция – конечная, ехать мне долго, когда книжка не читается, я стараюсь подремать, вот и тогда в какой–то момент я задремала, а проснувшись, обнаружила что, не что бы опаздывала, но, что стоит идти на пересадку быстрее.
Когда я подходила к станции пересадки, там уже стоял мой поезд.
«Поезд следует до станции Молодежная» – сделал объявление машинист. Мне надо на Крылатскую. Крылатская – дальше Молодежной. Это значит, что надо выходить на Молодёжной и ждать состав, едущий до Крылатского и дальше в Митино. Я никогда не сажусь на поезд до Молодежной. Предпочитаю пропустить состав и сесть в тот, что идет до Крылатской и ухватить еще немножко сна. Но тогда, меня буквально толкнуло в данный поезд. Я вскочила в первый вагон буквально за секунду до закрывшейся двери.
Удалось сесть, причем так удачно, сбоку, с возможностью прислонить голову к стенке. Я люблю ездить в метро, как ни странно, но грохот несущегося поезда действует на меня расслабляюще. Уже к Арбатской я счастливо спала. В какой–то момент поезд остановился в тоннеле. В метро так часто бывает. Когда я переехала в Москву, и поезд остановился между станциями в первый раз, я помнится слегка занервничала. Но все стояли спокойно, никто даже головы от книжки не поднял. Было такое время, еще до смартфонов, когда люди в метро читали. Поезд тогда постоял чуть–чуть и поехал. Потом я тоже привыкла, поезда часто останавливаются в тоннеле, иногда даже свет выключается. Эти остановки мне даже нравятся, можно рассмотреть как выглядит тоннель.
Вот и в тот день: поезд остановился, и свет выключили. Я проснулась и спросила соседку, где мы. Оказалось, что проехали Парк Победы и едем к станции Славянский бульвар. Обычно машинист в таких ситуациях информирует пассажиров об отправке поезда. Но тогда, если мне не изменяет память, первые 10 минут стояло полное молчание.
Сначала все соблюдали спокойствие и продолжали заниматься своим делом. Большинство глядело в смартфоны, кто–то дремал, кто–то читал. Парень напротив слушал музыку и сейчас в тишине , несмотря на наушники, я смогла различить знакомую мелодию. Моя соседка собирала замысловатый пазл на своем смартфоне.
Первыми занервничали стоящие пассажиры. Таких было немного, в основном мужчины. Они стали переминаться с ноги на ногу, менять места.
– Когда же мы поедем? – Прервал тишину голос бабушки, сидящей через одно место от меня. – Меня ведь внучка ждет! Все разом загалдели: «что происходит?», «почему стоим?».
Многие стали нажимать кнопки на телефоне, пытаться кому–то, звонить, но связи не было. Где–то отдаленно начались разговоры сотрудников метрополитена между собой по громкой связи. Были слышны отдельные команды, но общая суть происходящего оставалась не понятной. Люди звонили машинисту по экстренной связи: ответ был, что–то в стиле: «Просьба сохранять спокойствие», «Поезд скоро отправится». Знай я, что мне придется писать этот рассказ, обязательно бы запомнила, что точно говорилось тогда.
Стоящие пассажиры сели на пол, облокотившись спинами о двери. Какой–то женщине уступили место. Паники не было, все опять успокоились. Хотя было понятно, что произошло чрезвычайное происшествие. Все терпеливо ждали, что будет дальше. Никто не устраивал истерик, как это бывает в американских фильмах про катастрофы, никто не строил из себя героя, не порывался выходить из вагона или бить окна. Пожилые женщины строили предположения, что могло произойти. Все склонялись, что это техническая авария, перебой электроэнергии, из–за которого отключилась подача тока и что надо ждать, когда починят. Время шло, уставшие сидеть, ходили по вагону, чтобы размять ноги, кто–то просил воды, и ему передали бутылочку. Парни рядом упорно пытались куда–то дозвониться, кто–то чертыхнулся. Женщины попросили мужчин открыть те немногие окна, которые еще были закрыты.
Время ожидания приблизилось к часу, когда машинист объявил об эвакуации. В этот момент многим стало неуютно и тревожно. Все–таки большинство надеялось, что поезд быстро починят, и мы поедем.
