Войны. Бесконечные войны. Сколько себя помню, а Тёмная Русь всегда воевала с Белым Советом. Но как и всему, сражениям рано или поздно всегда приходит конец. Тёмная Русь всё же смогла захватить все наши города и до последнего истребить мой народ. Они не брали в плен людей с Белого Совета, точно так же как и мы и не брали жителей Тёмной Руси. Я уже не помню когда последний раз отдыхал. Бесконечные войны вымотали меня, нанесли множество больших и малых шрамов. Еды нет, воды нет, жажда и голод заставляли тело слабеть. Как оказалось позже этот бой стал для меня последним. Выжженная, засыпанная труппами земля не давала вдохнуть грудью. Запах мёртвых, разлагающих тел с дымящейся плотью оставляли неприятную горчинку в лёгких.

— Сдавайся, Михаил! Твоя страна пала, твои города сожжены до тла! Не осталось больше никого кто смог бы вступиться за тебя или хотя бы просто постоять рядом! — высокий крепкий мужик в чёрных как уголь латах вышел из толпы солдат, держа в одной руке огромный двуручный меч. — Обычно я не беру пленных, но ты хорошо показал себя в бою. Я предлагаю не плен, а услужение.

Для меня это было смешно. Занимательно было смотреть на человека, который больше пятидесяти лет пытался истребить мой народ. Услужение? Нет. Победа, либо смерть. Лет двадцать назад, я бы мог выкосить десятки тысяч солдат за один бой, однако сейчас, из-за множество серьёзных ран смогу забрать с собой только тысячу.

— Ты же знаешь, что я откажусь. — мне уже было совсем всё равно на жизнь. — Сожми крепче рукоять своего меча, иначе ты умрёшь так же быстро, как все твои подчинённые лежащие за моей спиной.

— Что же… Я тебя понял. — мужчина опустил забрало шлема и сделал шаг вперёд.

**********

Очнулся я в каких-то ледяных покоях. Глыбы переливались тёмно-синим светом, изредка появлялись светлые голубые переливы. Встав с пола я посмотрел на себя в большое квадратное зеркало, которое находилось напротив места где я проснулся. Мне было на вид лет тридцать, во всяком случае я себя помню в тридцатку именно таким. Неплохо. Больше всего меня очень порадовал тот факт, что моя рука на месте, а глаза два, а не один, как было в тридцать два, после битвы за столицу Белого Совета. Именно тогда всё пошло по одному месту. Однако после этого мы держались неплохо. Почти тридцать лет достойных битв.

— Я думаю мне рассказывать о твоей смерти нет нужды, от слова совсем. — низкий старичок в белой рубахе, затянутой синим поясом, серых штанах и лаптях, с длинной белой бородой медленно шёл ко мне опираясь на небольшую металлическую трость.

— Я помню как меня убили. Задавили числом. Сколько я успел забрать? — интерес вызвал у меня небольшой азарт.

— Пятьсот тридцать четыре человека. — старик недовольно покачал головой. — Знаешь, а твой мир мной изначально задумывался как добрый, вечно цветущий. Может расскажешь мне как получилось так, что вы камня на камне не оставили, потеряли в бою почти всех женщин, уничтожили всех животных и растения? Эх. Выжившие с тобой в бою люди проклинать тебя должны, а точнее то, что ты не смог их зарубить. Они остались в этом аду, думая о славной победе. Дураки.

Старик посмотрел на меня тяжёлым взглядом. Как никак, а отчего-то мне показалось, что наш рассвет мира и его закат он видел от начала до конца, не отвлекаясь на перерывы или перекус.

— Что от меня требуется? Я не так себе представлял зал героев. — мне действительно было не ясно, что вообще происходит и что этот дед от меня хочет. — Нам говорили, что после смерти мы попадаем в место где стоят накрытые столы, ждут много знакомых, которые упиваются пивом каждый день, рассказывая о былых, великих битвах.

— Я хочу тебе помочь. Ты был лучшим воином не знающим добра и хорошей жизни. Обговорив с одной Богиней мы пришли к общему мнению переместить тебя в её мир, чтобы ты смог вкусить человеческие желания. Вкусно поесть, попить, уютно поспать, весело провести время с шикарными женщинами. — старик, сказав про время с женщинами, явно повеселел.

— Что-то ты не договариваешь, старик. — я знал, что ничего в мире просто так не делается.

Воинов в моём мире было предостаточно, даже со стороны противника. Выбирать там явно было из кого. Да, я был одним из лучших, но не самым. Если бы я действительно что-то из себя представлял, то смог бы спасти Белый Совет от нашествия Тёмной Руси. Пятьсот убитых за последний бой. С каждым сражением мои показатели становились всё хуже и хуже. Я был медленнее, слабее и менее выносливей.

— В её мире открылись порталы, откуда вышли разные орды монстров. Если ничего с этим не сделать, то её мир превратится в твой. Они и так насилуют во всю как женщин, так и мужчин, а это между прочим, я скажу тебе, так не задумывалось. Насилие это очень плохо. Оно порождает только насилие. — старичок тяжело выдохнул, показав пальцем позади меня.

Обернувшись я увидел огромную карту материка. На нём было около десяти больших городов, тридцати деревень и прочих различных мест.

— Маленький мир… — я почесал затылок. — То есть, ты, сказав, что хочешь меня отправить в мир дабы я вкусил человеческих желаний, решил снова отправить меня на войну? Только в этот раз против каких-то монстров и прочей нечести.

— Верно. — седой улыбнулся. — Я дам тебе своё благословение. Как ты уже заметил, а все твои части тела на месте, даже рука с глазом. Ты подумал что тебе сейчас лет тридцать, но так ты выглядел в свои восемнадцать. — старик указал на зеркало. — Глаз вернул, но как видишь остался небольшой шрам. Да и сил у тебя сейчас конечно не так много как было скажем в двадцать восемь. У тебя тело сейчас с того периода, когда ты только начал участвовать в крупномасштабных сражениях.

— Шрам это пустяки. Главное что обзор теперь больше. — мне стало скучно и я зевнул.

Опять сражаться? Если честно мне это надоело, однако умирать в настоящее время отчего-то совсем желания никакого не было. Всё же жить после смерти хотелось, тем более с рукой и отличным зрением.

— Ну что? — седой ожидающе посмотрел на меня. — По рукам?

— Хорошо. Что мне стоит знать? — неподготовленным появляться в каком-то незнакомом мире совсем не хотелось.

— Я тебя перемещу в лес возле деревне Белодорожников. Там сейчас проблема с монстрами. Это самый дальний уголок мира. Ты в нём сможешь освоится, а лучше найди себе какую-нибудь компаньёншу, да с большой грудью и хорошим задом, чтобы она тебе могла и информацию рассказать, и ублажить после боя. — улыбка деда была чеширской. — Ты как только вкусишь любовь женщины, так сразу почувствуешь в чём блаженство этого дела.

До меня совсем не доходило, что этот старый маразматик от меня хочет. Какие ублажения? Что это вообще такое? Блаженство? Слова такие странные. Может что-то с деньгами связанное? Ублажение звучит как вполне себе налог, похоже за защиту, а блаженство как накрытая поляна, где имеется вкусное сочное мясо, промаринованное и пожаренное.

— Я не знаю, что это но если меня будут кормить и ещё за защиту монеты давать, то я готов работать. Надоел этот голодомор и кормление блох и клопов в осаждённых замках. — я стукнул себя в грудь. — Только снаряжение мне дай хоть какое-нибудь. Меч и доспехи прочные.

— Много дать не смогу, но чем смогу тем помогу. — седой прищурил глаза, да так, что показалось, что он их совсем закрыл. — Сейчас будет.

Хлопнув в ладоши, старик стукнул тростью об пол из которого тут же начал выдвигаться небольшой сундук из такого же тёмно-синего прочного материала как и комната. После того, как дед указал на него, я подошёл и открыл этот, своего рода, небольшой ящик. Одноручный меч, немного кожаной брони и одежда. На первое время сойдёт. Так же обнаружил чуть ниже меча небольшой тканевый кошелёк с монетами внутри. Много их было или нет, старик мне так и не сказал.

— Тебя хоть как зовут? — мне показалось, что нужно всё таки узнать имя седого.