Пока господин Фроуд говорил, мы с Глебом молча смотрели друг на друга. Смотрели, но ничего не говорили. Я – ему в глаза, он – мне. Так продолжалось около минуты, пока бывший Варвар не опустил глаза. И я понял: он до сих пор чувствует свою вину за всё, что случилось тогда, в нашем теперь уже ставшем далеким городе.

Фроуд словно почувствовал, что мы как-то странно смотрим друг на друга и, прервав на полуслове своё путаное повествование, спросил:

– Вы знакомы?

– Да, – ответил Глеб. – Мы знакомы. Это Сергей, – он кивнул в мою сторону. Когда-то мы жили в одном доме с разницей в шесть этажей.

– Было дело, – согласился я.

Норвежец просветлел и улыбнулся.

– О, так вы давние знакомые! Это же замечательно! Может, нам надо отметить это дело?

– Я не уверен, что… – начал было Глеб, но я его прервал.

– Конечно, надо! – сказал и… улыбнулся. В самом деле, зачем ворошить прошлое? Увидев мою реакцию, Глеб очень обрадовался. Кажется, ожидал совсем иного. Вплоть до того, что придётся искать другую автомастерскую.

Я поручил своим парням посмотреть, что там с их «Вольво», а сам вместе с парой нежданных гостей отправился в ближайшее кафе, чтобы, как правильно Фроуд сказал, отметить встречу. Там мы крепко ударили по пиву, и стало на душе намного легче. Я вдруг понял, что всё плохое, связанное с Глебом, осталось далеко позади и незачем его вспоминать. В конце концов, я много лет назад сам ему сказал, что простил. Значит, кто старое помянет – тому глаз вон. Когда бывший Варвар понял это, расслабился окончательно, и я заметил, как сильно он изменился. Стал добрый, вежливый, мягкий какой-то. Приятный во всех отношениях молодой мужчина. Как и его партнер.

Они рассказали, что познакомились при неожиданных обстоятельствах. Столкнулись на мосту в городке Драммен. Причем так «удачно», что Фроуд полетел в воду, а Глеб кинулся его спасать. Так и познакомились. На следующий день спаситель пришел проведать своего «подопечного», они попытались пообщаться, но вышло забавное: Фроуд ни слова не понимал по-русски, а Глеб – по-норвежски, и им пришлось беседовать посредством онлайн-переводчика в смартфоне. Получалось так себе, но зато между ними в эти минуты, что называется, проскочила искра.

Глеб потом стал приходить каждый день, а после того, как Фроуда выписали из больницы (его там задержали на две недели – он сильно простудился из-за ледяного купания), они стали встречаться. Сначала просто беседовать и гулять, ходить в кафе, а после как-то вечером… поцеловались. Фроуд с самого начала не скрывал своей ориентации – у него даже на руке оказался браслет в виде радуги. Глеб сперва думал, что это просто для красоты, но оказалось немного иначе.

– Ну вот, а две недели назад мы стали партнерами. Нас обвенчали в церкви, – завершил Глеб свой рассказ.

– Разве в церквях геев венчают? – спросил я удивленно.

– Ну… далеко не во всех, но в лютеранской, в Норвегии – да. Правда, там особенная литургия, не как у православных, конечно. В общем… мы пара, и для нас это главное, – парни обменялись нежными взглядами. Настал мой черед рассказывать о собственной жизни.

Мы простились на следующий день (ночь Фроуд с Глебом провели в гостинице неподалеку). К обеду их машина была уже готова. Мы тепло простились, и парочка продолжила своё свадебное путешествие. Я долго махал им рукой, пока машина не скрылась за дальним поворотом.

На этом, пожалуй, и завершу свой рассказ. Каждый из нас обрёл своё счастье. И тот, кого называли Варваром, кто вселял отвращение и ужас в сердца многих людей, теперь – я сам убедился в этом – стал милым и добрым человеком. Теперь, если бы Глеб поселился рядом со мной, он был бы мой самый лучший, замечательный сосед.

Конец