Потому, чтобы остудиться немного, мы побежали скорее купаться. И там, стоя по шею в воде, снова соединились в сладостных поцелуях, поглаживаниях и даже интимных ласках – просунули ладошки друг другу в трусики и принялись проводить по щёлочкам, раздвигая губки и дотрагиваясь нежно до горошинок клиторов. Внутрь забираться не решились, поскольку морская вода все-таки недостаточно чиста, потому обошлись мы с моей девушкой одними только плавными скольжениями.

Мне раньше, когда только началась моя половая жизнь, казалось, что она будет неполноценной, если не испытывать оргазм. Но оказалось, что можно вполне и без него обходиться, и что покорение этой вершины сладострастия случается далеко не всегда. Вот как в этот раз, когда мы, погрузившись в прохладные воды Чёрного моря, доставляли друг другу удовольствие, но не спешили забраться на самый его пик.

Нам просто было очень хорошо вместе. Мы купались, ныряли и плавали, потом лежали, взявшись за руки, на круглых камешках. Любовались безупречно прекрасным закатом, когда солнце зашло за горы. И уже в сумерках стали собираться обратно. Впереди у нас были ещё три дня, и мы хотели провести их так, чтобы запомнились на всю жизнь. Потому что вперёд решили не загадывать. Ну, не то чтобы решили, это случилось как-то само собой, тему «что будет дальше?» мы просто не обсуждали.

Мы расстались с Катей поздним вечером, когда наконец добрались до гостевого дома. Шли мы туда неспешно, болтая о разных разностях, прерывая наш путь частыми остановками, чтобы опять начать целоваться. Кажется, за эти два дня я поставила рекорд по этому занятию – прежде столько поцелуев у меня не было. Насчет Кати утверждать не могу, не спрашивала. Но всё, что происходило между нами, мягким шёлком прикасалось к моей душе. Я постепенно забывала всё плохое, тревожившее там, в родном городе, и хотела вернуться туда другим человеком. Внутренне свободным, раскованным.

Лидка нас, улыбающихся и счастливых, встретила уставшей и немного раздражённой.

– Нагулялись? А я тут нянькой была по вашей милости. Ох уж мне этот Максимка! То покорми, то погуляй, то пойдем, тётя Лида, поплаваем, то мороженое хочу, то писать, то спать. Уффф, – шумно выдохнула подруга. – Но мальчишка классный, – она широко улыбнулась. – Я ему сказала: «Максим, может, с нами поедешь? Была у тебя одна мамочка, будет две?» А он так серьезно в ответ: «Мама бывает только одна». Умница!

Мы втроем рассмеялись. Что ж, и нам с Катей пришла пора прощаться. Она отправилась в свой номер, где её сынишка уже давно спал, утомившись за день. Мы с Лидкой пошли к себе. Когда я приняла душ, чтобы смыть с себя морскую воду, и вышла в комнату, соседка подозрительно на меня посмотрела.

– Вы с ней что, любовницами стали?

– С кем?

– С Катей.

– С чего ты взяла?

– Женька, что за невежливая манера отвечать вопросом на вопрос! Я тебя прямо спросила.

– А если и так, то что?

– Ничего себе, – выговорила Лидка поражённо. – Ну ты даешь…

– Я? На себя посмотри, гулёна. Кто вчера с первым встречным-поперечным поехал кататься и всё остальное? – Насмешливо спросила я.

Лида молча потупила взор.

– Так что молчи уж, а заодно спасибо скажи, что Алик этот тебя не подарил своим друзьям-приятелям. Они бы тебя попользовали во все места, а потом бросили где-нибудь. И хорошо, если не со скалы, – сказала я строгим тоном.

– Ладно-ладно, хватит тебе. И так страшно, – сказала подруга. – А у вас с Катей это… серьезно?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Не хочу об этом думать. Нам хорошо вместе, а будущее покажет. Да и не думаю, что мы с ней готовы стать совершенными лесбиянками. Наверное, нам хочется любви и нежности, вот и всё.

– Кому же их не хочется-то? – Озвучила Лида риторический вопрос. – Вот я потому вчера и метнулась к этому Алику, что мне одиноко стало. И вообще… позавидовала я тебе.

– Ты – мне? – Удивленно спросила я.

– Да. Я – тебе. А что? У тебя Максим был, яркий секс и всё такое. Даже свадьба. Пусть ненастоящая, но все-таки. А у меня что? Ничего такого, что хотелось бы вспоминать. Тисканья какие-то и потеря невинности в гараже у одноклассника в машине его отца. Тоска зелёная…

– Как же тебя в гараж-то занесло?

– Да просто всё. Мы с ним ещё в одиннадцатом классе стали дружить. То да сё, пятое-десятое. То домой проводит, то в кафе, кино. Дома была у него пару раз. Правда, там только целовались, потому что родители и две сестры с ним живут. Не разгуляешься. Ну, как-то жутко нацеловались, а это уже после выпускного было, и он предложил пойти посмотреть отцовскую тачку. Я сразу поняла, к чему дело идёт, но мне тоже хотелось очень. В общем, пошли мы туда. Ну, а дальше всё просто – пообжимались, ну и… всё остальное.

– Подожди-подожди, – сказала я. – Ты вчера, когда слезами обливалась, сказала, что это Алик тебя невинности лишил. Получается, врала?

– Нет, – грустно ответила Лидка. – Тот мальчик, с которым мы после окончания школы… в общем, я ему сделала минет. Остальное у него не получилось – разволновался очень.

– А что же Алик?

– Этот козёл… меня во все дырки поимел, – тяжело вздохнула Лидка. – Попа до сих пор побаливает. Там.

– Ладно, – сказала я. – Главное, чтобы ты не повторяла таких ошибок. 

– Не буду, – сказала соседка.

– Надеюсь.  

– А вы завтра с Катей снова куда-то поедете?

– Хотели на пляж. Про детский лагерь «Орлёнок» слышала?

– Да, он же где-то рядом.

– Вот туда и поедем. Там песчаный пляж, очень большой и красивый.

– Можно мне с вами?

– Конечно! И Максимку с собой прихватим.

– Ох уж эти мне Максимы, – ворчливо заметила Лида.

– Ну, этот наверняка вырастет другим, – сказала я.

– С чего такая уверенность?

– У него мама хорошая, – я подмигнула подруге.

Всё хорошее проходит. Вот и нам пришла пора прощаться с Катей и Максимкой. Точнее, мне, поскольку Лида постаралась избежать этого момента. Сделала вид, что ей срочно понадобилось купить орехи в меду. Здесь, в Новомихайловском, она увидела их на базаре. Местные торговцы выкладывают орешки внутри баночек красивыми узорами, потом заливают патокой, которую выдают за продукт пчеловодства. «Со своей пасеки в горах», – излюбленная фраза. Хотя, если присмотреться, там от мёда один только запах.

Так вот, когда Катя уезжала, то Лидка, предчувствуя расставание (она их терпеть не может) удрала на рынок, и мы остались с моей новой подругой вдвоем. Максимка перед отъездом плескался в «лягушатнике» с какой-то девочкой – дочерью семейной пары, прибывшей вчера. В номере, где лежал собранный чемодан, мы сидели на кровати и не могли разойтись, расцепить наши руки.

– Не пропадай, хорошо? – Попросила Катя.

– Не пропаду, – обещала я. – А ты… к родителям?

– Да, куда же мне ещё, – улыбнулась девушка. – Надеюсь, бывший теперь уже приставать не станет. Хотя, конечно, попробует у меня отсудить возможность общаться с Максимкой. Посмотрим, чья возьмёт. Лишь бы не попытался его увезти к себе. Хотя вряд ли. Он ведь к семейной жизни не приспособлен. Попрыгун по койкам.

– Родители уже знают?

– Да, я им всё рассказала, они нас ждут. Даже диван-малютку купили – для Максимки. Будем с ним жить в комнате, которая когда-то была моей. Теперь станет нашей, – рассказала Катя. Помолчала и добавила, не глядя мне в глаза: – Знаешь, эти несколько дней были самыми счастливыми в моей жизни. Я никогда прежде… с девушкой… А тут ты…

– У меня тоже, – тихо ответила я.

– Правда? – Катя подняла на меня глаза. Они были полны слёз.

– Правда, – искренне ответила я.

Мы обнялись. Я ощутила, как на мое плечо упали тяжелые капли.

– Не плачь. Всё будет хорошо, – сказала я.

– Хорошо. Я постараюсь, – ответила Катя.

Так мы и сидели, обнявшись. Не знаю, сколько времени это продолжалось, а прекратилось всё, когда Максимка раскрыл дверь и радостно прокричал:

– Мамочка! Уже едем?

Мы разъединились, я утёрла Кате мокрое лицо, и она слабо улыбнулась.