– Хватит вам уже… – Глафира смотрела на нас с мягкой улыбкой. Должно быть, уже правнуками имена придумывает. – Таир, я верю, что вы сможете сделать мою внучку счастливой.

– Добро пожаловать в семью, сынок, – протянул открытую ладонь для рукопожатия граф.

И не нужны были какие-то слова, чтобы рассказать о чувствах и эмоциях. Мы, взявшись за руки, смотрели в глаза друг друга, не замечая людей, не слыша музыки и разговоров. Весь мир резко сократился до небольшого пространства, где были всего лишь мы вдвоём. Бабушка с дедом прикрывали нас от нескромных глаз своими спинами и отбивались от жаждущих пообщаться дежурными любезностями. Сколько мы так стояли, я не знаю. Но подбежал церемониймейстер и прошипел:

– Быстро! Быстро идём к Его Великолепному Высочеству.

Так и не расцепляя рук, мы двинулись к помосту. Собираясь на приём, я боялась, того, что меня будут рассматривать и обсуждать, но вот сейчас, идя через зал, поймала себя на том, что все посторонние взгляды и слова отскакивают от меня, никоим образом не влияя на моё настроение. Будто я накрыта защитным куполом.

Вдруг Таир притормозил и спросил:

– Выйдешь за меня?

– Выйду, – просто ответила я своему принцу.

К объявлению нашей помолвки приготовились основательно. Учли даже наше с Таиром разное вероисповедание. Для принятия предварительной клятвы привезли жреца из храма Всевышнего. Того самого, где я прошла вторую инициацию.

Старичок был настолько стар, что я удивилась, как он добрался до ханского дворца и не рассыпался по дороге. Но ясный взгляд ярко-голубых глаз был таким пронзительным, что, показалось, рассмотрел саму душу. Рассмотрел и улыбнулся.

– Дайте руки, дети мои, – прошелестел он, и мы вложили правые руки в его дрожащую ладонь.

Второй жрец, немногим моложе того, что проводил обряд, накрыл наши длани рушником, вышитым по краям широкой нарядной каймой. Мне захотелось рассмотреть рисунок, но он был таким сложным, что только и смогла разобрать мужской и женский силуэты, какие-то растения, и больше ничего не поняла.

– Обещаешь? – требовательный вопрос вдруг вывел меня из непонятного транса.

– Обещаю, – кивнула я и только потом поняла, что суть вопроса от меня ускользнула.

«Ой, надеюсь, не пообещала я перед лицом Всевышнего ничего глобального и идущего в разрез с моей жизненной позицией. А то ведь выполнять придётся», – думала я, с улыбкой глядя в светлые глаза жреца.

И тут руку под полотенцем словно током ударило.

Ай! Это меня за мысли недостойные наказывают, что ли? Хотела было выдернуть ладонь и посмотреть, не сильно ли пострадала рука, но старенький дедок не дал мне этого сделать. Он повернулся к Таиру и тоже его о чём-то спросил. И вновь я не поняла сути вопроса. Только уверенный ответ:

– Обещаю.

И ещё одна резкая боль. Едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. А ведь это только помолвка.  Как же во время свадьбы будет?

Но тут жрец отпустил наши руки, а его ассистент стянул полотенце, и я увидела на руке, чуть выше запястья, тот самый узор, что разглядывала на вышивке. Только был он очень-очень простым. Схематичные мужчина и женщина держатся за руки, и соединяет их браслетом вокруг руки непонятная растительность. Не то вьюнки, не то виноград…

– Невеста моя… – повернулся ко мне Таир.

– Жених мой… – улыбнулась я в ответ.

И тут нас накрыл шквал поздравлений. «Интересно, какое отношение имеют посторонние люди к нашему счастью? Им-то не всё равно ли, кто на ком женится?» – думала я, благодарно кивая и слушая дежурные слова, растянув губы в такой же дежурной улыбке.

Спасибо церемониймейстеру, вышедшему в центр зала и объявившему:

– Господа, прошу всех на свежий воздух. Сейчас начнётся световое представление.

Мы, подхваченные людским потоком, тоже спустились в парк. Я, несколько оторопевшая от быстроты происходящих событий, просто следовала за Таиром. Рядом, не отставая ни на шаг спешили Глафира и Николай Иванович.

– Давайте свернём здесь. Тут есть небольшая уединённая беседка, из неё будет самый лучший вид на зрелище, – пригласил нас принц, отодвигая ветки, скрывающие проход.

Мы стояли у балюстрады и поглядывали вверх в ожидании фейерверка. И дождались – раздался залп. Вот только огней, должных расцветить небо, не было. Полыхнуло зарево со стороны дворца и ещё один взрыв потряс воздух и беседку, в которой мы стояли.

– Отец, – рванул к выходу Таир.

Но Николай Иванович перехватил его.

– Остановитесь, Ваше Высочество. Если мой друг хан Кирим жив, то бежать туда, бросая наших дам одних, не стоит. Если же случилось нечто трагичное, то вам и вовсе делать там нечего. Есть дворцовая охрана, есть специальные службы, и создавать излишнюю суету тоже не надо. Давайте немного подождем. Обещаю вам, что через двадцать минут мы все вместе пойдём узнавать, что же там произошло.

Таир, не отводя глаз от разгорающегося зарева, подошёл ко мне, обнял за плечи и прижал к себе.

– Как же хорошо, что ты рядом.

Глава 8

Таких длинных минут, никогда не было в моей жизни до сего дня и, надеюсь, больше не будет.

Положившись на опыт Николая Ивановича, мы выжидали, когда можно будет относительно безопасно подойти к дворцу. Стоя рядом с Таиром и касаясь его плечом, я чувствовала напряжение, исходящее от жениха. Словно тетива натянутого лука, вибрировала каждая мышца, а любой нерв был готов отдать команду действовать. Но разумные доводы бывшего посла удерживали принца в беседке.

– Ваше Высочество, – вдруг обратился к Таиру граф. – Вы выросли в этом дворце, должно быть, и парк хорошо знаете. Подскажите, как можно пройти к месту… эээ… несчастья незаметно?

Принц растерянно осмотрелся, нахмурил брови – наверное, вспоминал тайные тропки, – потом лицо его немного просветлело.

– Вот здесь вдоль газона есть высокая живая изгородь. За ней как раз и проходит служебная дорожка. Там садовники тележки катают с удобрениями, инструментами и мусором, слуги иной раз бегают, чтобы дорогу сократить… По ней до подъездной площадки пройти можно.

– Ведите. Только не торопитесь излишне, Ваше Высочество. Помните, что обувь наших дам не предназначена для прогулок по гравийным дорожкам, – напомнил Николай Иванович.

И мы пошли.

Чем ближе подходили к дворцу, тем громче слышались крики людей, крепче воняло пороховой гарью и становилось понятнее, что без жертв не обошлось.

– Так, друзья мои, – опять взял на себя командование граф, – вы пока останьтесь здесь, под прикрытием кустов и тени, а я осторожно разузнаю, что же произошло. После этого будем решать, что делать дальше.

Тут Таир взбрыкнул. Похоже, запас его смирения закончился, и принц, чуть дёрнув подбородок вверх, заявил:

– Пойду я.

Николай Иванович шаркнул ногой по мелким камням, покрывающим дорожку, и почтительно склонил седую голову, демонстрируя готовность подчиняться. Правда, когда выпрямил спину, то взглянул в лицо принца без должного подобострастия.

– Что ж, это ваше право, но прежде позвольте мне сказать несколько слов, – и не дожидаясь разрешения, продолжил. – Думаю, вы, как и я, догадываетесь, что это за взрывы были. Скорее всего, заряд заложили на балконе, откуда наместник и его ближайшие люди собирались смотреть фейерверк. Кто там должен был быть?

– Отец, братья, два или три советника… – начал перечислять Таир и осёкся.

Граф положил ему руку на плечо и продолжил:

– Если по милости Триединого или счастливой случайности их там не было, всеночную на коленях отстою, благодаря Создателя за спасение друга моего. Но если допустить самое плохое, то…

– …Таир наследует гиримское ханство, – ахнула молчавшая до этого Глафира.

Мы смотрели на закусившего губу принца в ожидании каких-то слов.

– Я не хочу! – заявил жених. Обвёл нас злым взглядом, словно это мы устроили его престолонаследие, и повторил ещё раз: – Я не хочу!

– Понимаю, Ваше Высочество, власть – тяжкая ноша и не каждому по плечу. Но сейчас давайте я просто узнаю, что произошло, – ещё раз поклонился Таиру граф, чётко, как на плацу, повернулся и пошагал к скоплению людей.