— Ясно.
— Что бы в призеры вошел понятно?!
— Так точно. — вздыхаю я.
Веселая толпа погрузилась в наш школьный старинный автобус, на котором возможно катался еще Глеб Жеглов, с Шараповым, и укатила в ДК Дзержинского. По дороге конечно вопросы продолжали сыпаться особенно про Казанцева Александра, который Казанова. Беременная малолетка перевешивала историю про кассу, тем более деньги уже нашли. Но про Казанцева я как раз и сам ничего не знал.
— Да ничего не будет, ему.
— Да возраст согласия шестнадцать, учите мат часть.
— Четырнадцать, сам иди учи УКа.
— Да ладно?! В четырнадцать можно уже?!
— Угу.
— Да это же вообще…
— Ну свадьба то поди будет?
— Ну не знаю, могут и надавить.
— Смотря кто родители.
— Комиссия то что? Все нет? Задолбали уже строем ходить и в уставщину играть.
Я наконец расслабился, атмосфера у нас в сборной нормальная, лучше, чем на курсе. Полтора месяца уже с ними занимаюсь. Ребята конечно все слишком веселые какие-то как на подбор, клоуны. Команда КВН можно сказать едет на соревнования по самбо. Мандраж отступил и как-то спокойно уже дальше было. Соревнования наши Динамовские, то есть внутри системы МВД, по области. Сетка на таких соревнованиях не особо большая все поединки в один день. Ну может иногда и в два.
Начальник кафедры нас лично готовит, то же очень спокойный мужик, никогда не истерит, всегда все по делу, всегда войдет в ситуацию, разрулит, если надо. Так что кличкой «СС» его именуют только далекие от физпо люди, в смысле курсанты. Хотя курсанты это люди? Не все люди курсанты. Но все ли курсанты люди?
«Правильно ли называть курсанта — человеком?» — спрашивает Гунсунь Лун, представитель Мин-цзя (школы имён) — смеюсь я свои забавным фантазиям.
— Че ржешь? — толкает меня в бок второкурсник Жора.
— Логику вспоминаю.
— У вас уже логика есть?
— Так мы же петеушники.
— Понятно. Лошадь экстраполируешь на все подряд? — предположил Жора.
— Угу.
Андрей Степанович Степанов, вот такое забавное ФИО у нашего начальника кафедры.
— Ему бы еще сыном Степана назвать, — брякнул я едва узнал полное ФИО нашего главного физрука на первом занятии.
— Три тысячи сорок восьмой. — сказал мне один из курсантов сборников.
— Чего? В смысле? — не понял я.
— Ты по счету три тысячи сорок восьмой, кто это говорит. — расшифровал тот с важным видом.
— Что, правда?
— Пфф… Вот еще, делать нечего что ли вас дураков считать!
В общем из кличек физрука мы обычно использовали Сепан Степаныч сложно сказать почему, кто-то ляпнул и закрепилось, наверное. Или просто Степаныч. Ну и Андрей Степанович, если при нем.
Перед дядей я конечно извинился, собственно без этого и нечего звонить было. Покаялся, обещал исправиться, а уж после, посетовал на странную хурму с деньгами. Мало ли вдруг подстава какая-то, непонятно. Ну и про соревнования ясно дело сказал. В общем вроде приняты мои извинения. На соревнованиях дядя появился, причем вместе с начальником ГУВД.
* * *
— Майор Орлов слушает? — снял трубку внутренней связи начальник курса.
— Слушает?! — заорала трубка. — А доложить майор Орлов ничего не хочет?!
— Так точно товарищ полковник! На совещании собирался доложить! — мгновенно понял, что влип начальник курса.
— На совещании?! Это что у тебя? Текущий рутинный вопрос?! А?! Или млять, это мать твою чрезвычайное происшествие, млять! О котором, еж твою медь, надо докладывать незамедлительно!
Орлову пришлось отодвинуть трубку подальше, слышно было слишком хорошо. Казалось из трубки слюни Термитовские, сейчас начнут вылетать. Или даже сам полковник Термитов вылезет прямо из этого отверстия. Как терминатор, расплавиться и вытечет. Про кличку полковника он конечно был в курсе. Орлов посмотрел не показалась ли в трубке расплавленное тело полковника.
— Какого хрена я узнаю от генерала что у меня на одном из курсов происходит?! А?! А какого хрена начальник школы узнает о том, что у него в школе происходит от начальника ГУВД?! — проорала трубка. — Опять…
— Артаньянов… — раздался мучительный выдох Орлова.
— Что?! Что ты там шепчешь, майор, твою мать?! Ко мне в кабинет! Бегом!
* * *
Первый «А» курс построен возле казармы на плацу номер два.
— Товарищи Курсанты, вы все уже в курсе произошедшего. Ваша стипендия была украдена из канцелярии. — объявил начальник перед строем. — Мы пока все еще не сделали официального заявления. Эти оперативники, — кивнул Орлов на странную парочку в гражданке, — они пока находятся тут неофициально. Деньги уже возвращены. Да и сам совершивший это курсант нами уже найден. Никто не хочет скандала, он не нужен никому, ни руководству школы, ни руководству курса, ни даже вам. Длительные разбирательства никому не нужны. Курсант конечно будет отчислен, а если признается сам, то может уйти и по собственному.
— Видать доказухи нет. — шепчутся в строю.
— Или вообще не знают кто украл.
— Да как не знают, все знают уже давно.
— Угу, Борзый спер.
— Да ладно?!
— Ага, его с бабками прям поймали.
— Гонишь?
— С фига-ли, Борзый?
— Да его с пакетом денег поймали в туалете!
— Да не Борзыч это! Он туда зашел и увидел пакет.
— А кто?!
— Ларри это.
— Какой Ларри?
— Да комод который дежурный по курсу стоял со вчерашнего вечера Илларионов.
— А?!
— Вот и «а». Реально знают уже. Его же с наряда даже сняли.
— Там весь наряд сняли, они может просто косячники, мало ли с нарядов снимали что ли?
— Там же тумбочка дневального. А он обоих дневальных отправил мусор выносить.
— Ну все так-то отправляют, урна то неподъемная.
— Да? А на тумбе то он тогда и остался. Или видел или взял, так выходит?
— Мы конечно можем пойти официальным путем. — тем временем вещал Орлов впервые игнорируя столь явные разговоры в строю. — Сделать официальное заявление, провести официальные допросы, ставки, экспертизы. Но кто от этого выиграет? Школа только что прошла проверку.
— А ну понятно откуда ветер дует. — очередной шепот в строю.
— Комиссия может видать и передумать.
— А чего будет если нас институтом назовут?
— Да хер его знает.
— Видели Ларри в туалете, когда он бабки прятал. Он думал один в туалете, а там был кто-то.
— Кто?
— Не знаю.
— А чего тогда свистишь?
— Да точно говорят есть свидетель.
— Мы уже позвонили родителям этого курсанта, что бы они приехали и переговорили с сыном. Он конечно совершеннолетний, но своим упорством делает глупость. Если делу будет дан официальный ход, это будет судимость, какой бы ни был приговор, судимость — это судимость. А то может и срок реальный. Оставить такого курсанта в наших рядах мы никак не можем. Или можем?! — опять прибавил голоса начальник — Так нет?! Курсант Илларионов?!
— Ларри! Верни деньги! — выкрик из строя.
— Ты дурак что ли деньги же и так вернули уже? — такой же выкрик, но тише.
— А?
— Чем слушаешь придурок?
— Вот я как в воду глядел. — неожиданно снова, не стал обращать внимание на выкрики начальник курса. — Украли крыски ваши денежки. Конечно я думал, что крыски себя проявят, но утащить всю кассу… — продолжил вещать начальник.
— Эй Ларри! Ты крыса! — последовал новый выкрик.
— Эй крыс! — присоединился еще один.
— Крыс! Крыс! Крыс! — вскоре это переросло в скандирование, на такое из окон казармы стали выглядывать другие курсанты. И даже офицеры других курсов. А начальник все не обращал на это внимание.
— Слышь вы чего разорались? — как всегда нашлись и альтернативно мыслящие, это с четвертого взвода Сухомлинский.
— Так крыса же.
— Ты видел нет? — присоединился Сушенцов.
— Пацан к успеху шел, вообще-то, а вы?! — возможно и в шутку добавил Сугробов.
— Внимание курс! Равняйсь! Смирно! Сейчас личное время. Ориентировочно построение через двадцать минут.
