— Вот же блядь! — вырвалось у кого-то.

— Та-ак, разойдись! — не мог уже потерпеть мата офицер.

— В смысле чего не будет проверки? — не догнал кто-то.

— Поверки.

— Да похер мне как она называется!

Долбаная вечерняя поверка! Первый день ладно было смешно, ну допустим и во-второй, тем кто заехал с домпро поржать над кучей диковинных фамилий. Но сейчас-то чего ржать, уже можно и привыкнуть к весьма забавным фамилиям. По идее поверку читает старшина, как мне сказали, но иногда ее может читать и дежурный офицер. Причем каждый из них делает это по-своему, кто-то быстрее, например, как Фурзиков, кто-то медленно и меланхолично как Иванов, кто-то не реагирует на большую часть шумов как опять же Фурзик и Иванов, а с Йовдием или Мягковым поди чихни и все капец, начинает читать с начала. Мягков понятно поверку не читает иначе мало кто поймет, что надо сказать я. Сейчас мы явно сами виноваты. Довели лояльного офицера своим ржачем. А с Ивановым всегда вовремя раньше ложились.

— Курс выходим строится! — орет «дед», который старшина, он же понятно Баран, потому как Баранов.

— Да пошел ты на хер, Баран! — доноситься из почти каждого кубрика.

Но тем не менее, под воздействием замков и комодов курс снова выстраивается на взлетке. Выкрикнуть откуда-то из толпы это одно, но лицом к лицу все сразу делают вид что это были не они. Баранов он как бы вроде и нормальный, особенно если с неадекватным армейским старшиной с параллельного курса сравнить, но все равно он же старшина, так что условно нормальный. Полностью нормальным старшина быть не может впринципе, с нашей пацанской точки зрения. Начинается опять перекличка. Отбой в десять, сейчас уже одиннадцать. Йовдий мог и на плац всех выгнать и пару кругов побегать дать, для проветривания мозгов.

— Вы сами отнимаете свое время на сон. — в тон моим мыслям делано безразлично бубнит наш офицер.

— Абакумов!

— Я!

В который раз за сегодняшний вечер начинается перекличка. Она идет повзводно, сначала все фамилии первого взвода, потом второго. Да нашего сегодня пока еще не добрались ни разу. Иногда такое случается попадает что называется смешинка в рот всему курсу разом. Все уже явно устали, никто не реагирует.

— Базыров? — вопросительно говорит Иванов, явно спрашивая будем опять ржать и соревноваться в остроумии или нет?

— Я.

— Что все устали? — хмыкает довольный. — Ладно едем дальше — Бобриков!

— Я.

— Наебауэр? — опять будто предлагает нам посмеяться младлей.

— Я.

Даже и подумать не мог в принципе, что такие фамилии могут существовать в реальности. В повисшей тишине отчетливо слышно, как кто-то дергает входную дверь, но ее уже закрыли на щеколду.

— Не понял? — поворачивается наш младлей к входу.

Конечно есть вариант что помдеж или дежурный приперся проверить наряд. Но есть вариант, что до сих пор кто-то не явился, свалив в самоход. Например, из нашего же взвода, его же до сих пор не пересчитали. А я сегодня за старшего, как неудачно вышло. Оглядываюсь пытаясь понять не хватает ли кого? Пара замков оглядывают свой личный состав явно подумав о том же.

У входной двери есть глазок, так что кому попало не откроют. Дежурный по школе требует конечно не закрывать дверь. А как иначе ловить спящий наряд? Даже не знаю нафига Пудовый дверь закрыл?

— Спите тащ курсант?! — влетел внутрь с обвинениями Орел, едва Пудов щелкнул задвижкой. И тут же увидел весь курс на взлетке.

— Никак нет, никто не спит. Проводится вечерняя поверка. — довольный ответил Пудов.

— Защелку зачем закрыли?

— Это я распорядился, — вмешался Иванов. — Что бы опоздавших отсеять.

— Почему все еще идет поверка? Почему курсанты не спят? В чем дело? — посыпались вопросы начальника.

— Повышаем дисциплину, не можем пока без смеха фамилии товарищей слышать. — опять же отвечает ничуть, не смутившись Иванов.

Как мне кажется за те дни что я тут, наш командир взвода сильно прибавил в уверенности в себе. В самом начале мне казалось он реагирует на начальника практически также, как и мы. Сейчас стал поувереннее, чувствуется что он все же не курсант, а офицер и готов принимать самостоятельные решения.

— Я думал это уже давно прошли. Так давайте читайте я послушаю. Кому тут смешно?

Остаток поверки прошел идеально и быстро.

— Зачем начальник приперся на ночь глядя?

— Что бы проверка прошла «без Базыра» — пошутил очередной остряк.

— Ага, «без Базыра» — нашлись все еще те, кому до сих пор смешно над фамилиями.

— Ну дык надо же иногда проверять, наверное.

— Тревога поди будет опять.

— Что?!

— Да еперный театр!

— Это чего? — спрашивает Витковский одного из «новеньких» курсантов.

— Одеяло. — пожимает плечами тот.

— Ха! — усаживаюсь я на кровати дабы получше увидеть этот сюрреализм.

— Шилов ты откуда вообще взялся?

— С «Б» курса перевели.

Кадра и впрямь перевели с «Б» курса, им Малину нам Шилова, кто такой мы пока даже и не видели, поскольку тело сразу затихарилось на больничку и косило там бы и далее, вплоть до окончания КМБ, но видно выставили его вон. Так что сегодня можно сказать мы его впервые увидели.

— Слушай, а что на Б курсе прокатывало вот так красиво устроиться? — кивнул я на домашнее ватное одеяло с домашней же пуховой подушкой.

Впрочем, одеялом он понятно не укрылся, а использовал как дополнение к матрацу.

— Хер знает, что там было на Б курсе, но сюда он заехал явно не красиво. — явно затеял наезд Витковский.

— Угу народ в наряды ходит, а он косит в санчасти. — подключились остальные жители кубрика.

— Да я реально простудился. — оправдывался тот.

— Ха-ха-ха, сказал бы уж ноги натер, простудился. Жара блин под сорок!

— В кубрике надо бы прописаться, а то можно ночью очнуться возле туалета, — сделал заход Костя.

— Чего за прописка? Вы чего пацаны? Гоните?

— Какая будет прописка то уже тебе решать. У нас тут кубрик вообще-то для блатных.

— Ага, тебя вот толстый точно надо в соседний переселить.

— А ну-ка цыц. Так что… — продолжить играть пьесу Витковскому было не суждено.

— Что тут происходит опять?! — неожиданно в кубрик вошел Орлов и зажег свет. — Что тут опять за болтовня сплошная у меня за стенкой? Почему в этом пэтэушном взводе… А это еще что такое?! — уставился начкурса на чудное сооружение на кровати Шилова.

— Товарищ курсант!

— Курсант Шилов — встал тот.

— Это что такое?! Это что за чудеса такие? Что это за принцесса на горошине? — ходил полукругом возле кровати Орлов, срывая с нее последовательно простынь, одеяло и так далее. — Товарищ младший лейтенант, это же ваш взвод?

— Так точно. — печально признал это, зашедший следом Иванов.

— Что же это у вас курсанты тут словно барышни. А где командир отделения.

— Курсант Витковский.

— Курсант Артаньянов.

— Так я не понял? Два командира отделения рядом, а у них тут кровати не по уставу? Почему это вы в одном кубрике кстати? Взвод разделен на два отделения. Один кубрик одно отделение. Это очень простая математика! Почему у вас во взводе такой бардак, а товарищ Иванов?

То ли к сожалению, а может уже, и к счастью, один из провидцев был прав. Начальник залетел на ночь глядя не спроста. Опять тревога. Да едва ли кто глаза закрыть успел и отрубиться, даже в других взводах. Кучи лиц выглядывали посмотреть на комедию, происходящую в нашем взводе. Поднят был каптер, дабы немедленно сдать лишнее имущество Шилова в капетрку. А нашей веселой компании, грозило расселение по разным камерам, то есть кубрикам конечно же. И тут прозвучал спасительный звонок внутреннего телефона, на тумбе дневального.

— Курс тревога!

— Выходим строиться!

— Быстрее-быстрее…

— Повзводно подходим и получаем противогазы и спецсредства!

— Да вашу маму…

Минут через двадцать грохочущий «полк» средневековых рыцарей с мечами и щитами бежит на первый плац. Б-ешек невидно, видать мы их сегодня делаем. За углом наш ждет сюрприз, Б-ешки уже стоят ровненько в полной готовности.