Компьютеры будущего будут просчитывать такого рода ситуации. История Шрёдингера про кота, который «не жив, ни мёртв» как раз из разряда историй про изобретение симуляций (декомпозиций), одновременно истинных и ложных. Однако формула «ни жив, ни мёртв» должна быть при этом переформулирована в формулу про кота, который «одновременно и жив, и мёртв». Кот, который «одновременно ни жив, ни мертв» не существует вообще. Мертвым может быть лишь живое. Живущее – это топологический объект (монада), целостность которого существует как в естественной модификации «живущее как постепенно живущее», так и в противоестественной модификации как «живущее как постепенно умирающее». Обе модификации неслиянно нераздельны. Аналогичным образом нельзя сказать, что существуют понятия, которые «и не истинны, и не ложны». Такие понятия не являются понятиями. Следует говорить про понятия, которые или истинны или ложны, или ложноистинностны или истинноложностны.

Ни Деррида, ни Делёз с Гваттари не могли адекватно осознать, в чем состояла историческая роль их склонности к «своеволию дискурса», к деконструкции классической метафизики потому, что исторический смысл этой склонности проясняется задним числом, проясняется лишь с позиций той философии, которая приходит им на смену, а приходит ей на смену неоклассическая философия, о чем они не догадывались. Философия – это топологический объект (монада), который исторически изначально существует в естественной модификации ее целого (как классическая философия), затем в противоестественной модификации ее целого (как постмодернизм) с последующим возвращением в естественную модификацию ее целого (как неоклассическая философия). Появление неоклассической философии будет сопровождаться признанием феномена неслиянной нераздельности бинарных оппозиций и признанием тринарной логики. С точки зрения тринарной логики философия постмодернизма как истинна, так и ложна или как не ложна, так и не истинна.

РЕАБИЛИТАЦИЯ ПОСТМОДЕРНИЗМА. Д. Э. Гаспарян пишет о постмодернизме: «…неклассика предлагает обновить философский словарь – отныне философия, которая всегда была философией Тождества, может попробовать стать философией Различия. С устаревшим проектом, проектом метафизики, следует, наконец, распрощаться… неклассика заявляет о своем выходе из метафизической игры. В явной надежде на то, что в поисках изначального за ее пределами ей посчастливится чуть больше» (Гаспарян Д. Э. Введение в неклассическую философию. С. 348). Если у неклассики (постмодернизма) своя игра, то у нее должен быть и свой язык, отличный от оперирования метафизическими категориями.

Д. Э. Гаспарян пишет, что с появлением постмодернизма «философия, которая всегда была философией Тождества, может попробовать стать философией Различия». При этом она отмечает: «Различие, как мы сказали, не существует и не есть бытие-в-качестве-настоящего, каким бы уникальным, важным или трансцендентным оно ни представлялось» (Гаспарян Д. Э. Введение в неклассическую философию. С. 348. Подчеркнуто мной – Ю. Г.). Тезис Д. Э. Гаспарян «Различие… не существует и не есть бытие-в-качестве-настоящего» будет полезным оспорить. За этим тезисом стоит проблема: если мир непрерывен, неделим, то каким образом на основе неделимости мира существует множественность разделенного существования сущего в мире. Лейбниц сказал, что все сущее в мире существует не в виде рассыпанного песка (множества песчинок), а в виде складок. Эта мысль Лейбница стала опорной для постмодерниста Делёза. Метаметафора «складка» является ключевой для неклассики (для постмодернизма). Однако ни Лейбниц, ни Делёз не объясняют, каким образом сочетаются неделимость мира с его делимостью. Возможно ли вообще в современных условиях объяснить сочетаемость неделимости и делимости сущего в мире?

Для Деррида эта проблема обрела актуальность, когда он пытался объяснить, каким образом при повторе в процессе «вечного возвращения» (о существовании которого говорил Ницше) рождается новое. «Вечное воз-вращение» в себе непрерывно, оно циркулярно (как циркулярна проведенная циркулем окружность), вместе с тем «вечное возвращение» имеет какой-либо смысл лишь тогда, когда при повторе старого рождается новое, когда одновременно с повтором (отождествлением) появляется различие. Как я полагаю, Ницше со своей идеей «вечного воз-вращения» на вакуумном уровне соотнесен с идеей вечного воз-вращения монад, воплощенных в диаду своих модификаций. Об этом соотнесении на вакуумном уровне, разумеется, не догадывались ни Ницше, ни постмодернисты. Деррида уверен, что нечто новое рождается одновременно с повтором старого, но он прямо заявляет, что объяснить это на языке метафизических категорий невозможно, как невозможно при объяснении этого парадокса обойтись вообще без метафизических понятий. У постмодернизма должен быть какой-то свой язык и Деррида изобретает неографизм диффе'рАнс (разли’чАе). Этот неографизм вроде бы основан на метафизическом понятии «различие», однако он призван, по мнению Деррида, именовать нечто такое, что не именуемо с помощью классических (метафизических) категорией в условиях, когда мышление философа остается метафизическим. Выйти за пределы традиционного, то есть метафизического, мышления невозможно, и потому, как он говорит, «Для нас разли’чАе остается метафизическим именем, и все имена, принимаемые им в нашем языке, поскольку это имена, все еще являются метафизическими» (Разли’чае / Диффе'рАнсе. // Жак Деррида. Поля философии / Пер. с фр. Д. Ю. Кралечкина. М. Академический проект. 2012. С. 50).

По сути Деррида предлагает: то, что нельзя именовать именем, можно просто увидеть: «Не будет имени, пусть даже имени бытия. И это надо продумать без ностальгии… Напротив, следует утвердить это – в том смысле, в котором Ницше вводит утверждение в игру, в некий смех и в некий шаг танца. Из этого смеха и этого танца, из этого утверждения, чуждого всякой диалектике…» (Разли’чае / Диффе'рАнсе // Жак Деррида Поля философии. С. 51). Деррида интуитивно ощущает свою правоту, но не может перевести свое интуитивное ощущение в философское объяснение. Для перевода своего интуитивного ощущения в философское объяснение ему требовалось сменить жанр философствования: перейти от традиционного (метафизического) типа философского мышления к предметоцентрично-философскому типу мышления. Предметоцентричное мышление построено на принципе: «увидеть, чтобы понять». Если смотреть на «шаги танца», то мы увидим, что каждый шаг танца – это очередной поворот, а поворот это изгиб, благодаря изгибу рождаются две разные противоположные стороны, которые не только противоположны друг другу, но они еще и неслиянно нераздельны! В данном случае от Деррида требовалось перейти на позиции лентомёбиусного мышления. Однако все, что мог сделать Деррида на основе своей интуиции, это обратить внимание на существование в каждом шаге танца различия с торможением – он изобрел неографизм Разли’чае / Диффе'рАнсе. Деррида ощущал присутствие в Разли’чае / Диффе'рАнсе торможение, но не смог внятно объяснить, что тормозит в изгибе танцевального шага различие двух сторон. С точки зрения предметоцентричного философско-топологического подхода сгиб тормозит различие сторон в танцевальном вечно воз-вращающемся шаге танца. В сгибе следует видеть неслиянную нераздельность сторон танцевального шага.

В тексте Д. Э. Гаспарян мы читаем: «Различие, как мы сказали, не существует и не есть бытие-в-качестве-настоящего». Д. Э. Гаспарян видит в различии сторон не «торможение» в виде «сгиба», а пустоту. Она ошиблась. Различию присуще бытие-в-качестве-настоящего. Различие всегда есть ключевой элемент бинарных оппозиций. Когда мы видим сгиб (складку) разных сторон, то мы видим в настоящем времени неслиянную нераздельность противоположных сторон. Мы видим в сгибе сторон противоположность двух сторон в естественной противоположностной модификации и в противоестественной слиянно-раздельностной модификации. Неслиянная нераздельность – это топологический объект, который существует в естественной модификации своего целого как неслиянная нераздельность и в противоестественной модификации своего целого как слиянно-раздельностное. Неслиянно-нераздельностное и слиянно-раздельностное можно понять, увидев их. Видеть значит понимать – эта ситуация типична для осмысления топологических объектов. Сам Деррида не осознал, что, предлагая видеть «некий шаг танца», он предложил перейти от языка метафизических понятий к языку философских мета-метафор, философских образов, которые придется интерпретировать с помощью метафизических понятий.