– Что же теперь делать, мы заблудились, здесь нас никто не найдет!

– Ах, воспитатели наверно уже ищут нас – отвечала другая, стараясь успокоить её.

– Да разве мы им нужны! Разве сунуться они в лес, ради нас!

– Ну что ты Наталья Петровна добрая, она сторожа позовет на помощь.

– И зачем мы только пошли в лес! Никому мы не нужны сиротинушки!

– Если бы следы снегом не замело, мы бы нашли тропинку.

– Скоро Рождество. Мало того что наш детский дом останется без подарков, теперь ещё и нас потеряют насовсем!

– Не плач, нас еще смогут отыскать до темна, а подарки привезут, когда снег расчистят.

И обе девочки, обнявшись, стали плакать. Лосёнок смотрел на них с жалостью, он помнил, как тяжело быть сиротой и понимал, что среди людей есть не только те злые охотники, но и такие же одинокие и добрые как он сам. Лосёнок вышел из зарослей к детям. Девочки очень удивились, но не испугались, а наоборот приблизились к нему и стали гладить. Сначала лосёнок нервничал, но потом понял, как это приятно, когда тебя гладят. Девочки говорили о том, какой он милый и хороший, а одна даже обняла его за шею, лосенок чуть не забыл, зачем показался им. Мотнув два раза головой, он побрел, останавливаясь каждые два шага, девочки последовали за ним без сомнений. Вскоре они вышли на окраину леса, впереди было поле, а дальше деревня. Девочки обрадовались и запрыгали, потом обернулись, а лося нет.

– Сонька! А лось то волшебный! Смотри, вывел нас! Вон видишь, группа людей идет нас наверно искали!

– Да! Волшебный снежный лось!

– Эй! Нас спас лось снежок!

Лосёнок растопырил уши и привстал. Откуда эти люди всё знают? Имя своё я им не говорил и язык зверей они не знают…. Как они догадались, что меня зовут Снежок, и что я волшебный?

Лосёнок поспешил к пещере тролля, чтобы рассказать ему обо всём. Тролль что-то шептал, сдирая мох со старого дерева, рассовывая его по карманам клетчатого пиджака. Тролль внимательно выслушал лосёнка и хвост его затрясся.

– Не люблю я этих людей. Ходят в лес, чтобы потеряться, дров нарубить, да животных настрелять. А ещё шишки мои крадут или клады мои ищут. Вот я хвостом и замёл их следы, чтоб перестали сюда соваться!

–Так это ты сделал? Они же сиротки! И у них не будет Рождества! Как тебе не стыдно, а ещё глубокоуважаемый…– рассердился Снежок, и топнул копытцем. Тролль потупил виноватый взгляд.

– Что? Не будет Рождества? Как это так! Даже у людей оно должно быть – вдруг резко произнес он.

– Я слышал, они говорили, что останутся без подарков.

– Хм. Я вообще могу помочь, раз уж провинился.

– А как? – заинтересовался Снежок.

– Я знаю, что люди очень любят. Пойдем покажу – они зашли в пещеру и долго шли по узкому проходу. Борик поджёг факел, они вышли в пещерный темный зал. Их тени вытянулись к пещерному своду зловеще изменяясь под освещением факела.

– Вот, смотри.– В маленьком мешке лежало несколько темных камней – тролль взял один из них и потер. Камень заблестел жёлтым цветом, играя от огня.

– Люди любят это?

– Да им очень нравится, они всё время мечтают найти золото, чтобы разбогатеть

– А как это, разбогатеть?

– Они меняют золото на бумажки, а бумажки на то, что им хочется.

– Довольно странные, эти люди… – призадумался Снежок.

– Ага. Ну да ладно бери мешочек и вези к своим людям, пусть порадуются, пока я добрый.

Тролль обвязал веревкой мешочек c золотом и повесил на шею Снежку. Лосёнок побрел через лес прямиком к деревеньке. Идти к людям было страшно, лосенок остановился возле проселочной дороги рядом с холмом. За ним слышались крики и смех. Лосёнок направился к холму, там дети играли в снежки и скатывались по очереди на санках, им было весело. Увидев его, дети остановились и примолкли на минуту. Потом они закричали все вместе и побежали навстречу лосенку. Лосенок испугался и хотел было бежать обратно в лес, но услышал, как дети кричат: «Это Снежок! Волшебный белый лось! Нет! Это рождественский лось!» Значит, подумал Снежок, они приветствовали его и были рады ему. Лосенок остановился и ждал, пока орава не добежит до него по снежным сугробам. Это было так здорово чувствовать, что тебя где-то ждут! И не жалко никакого золота за эти мгновения! Дети облепили его галдя, вдруг одна девочка крикнула:

– Это тот самый лось, который вывел нас из леса!

– Да, это он беленький!

– Смотрите, что у него на шее?

– Какой-то мешочек, а в нем… – самый старший мальчик развязал мешочек и закричал.– Это же золотая руда!

– Ура, Рождественский волшебный лось, одарил нас!

– А может это Дед Мороз прислал его к сиротскому дому с таким подарком – сказала самая маленькая девочка в старенькой шубке и одной мокрой варежке.

– Однозначно без волшебства, тут не обошлось.

В этот прекрасный морозный день лосёнок так набегался и напрыгался с детьми, что когда возвращался к горе, ножки его немного тряслись. Он был счастлив, это было его первое волшебное Рождество. Спустя год лосёнок стал уже крупным и рогатым лосем. С троллем Бориком восседавшем на его мохнатой белоснежной спине и птичкой сидящей на левом отростке рогов они выезжали посмотреть, как там поживают дети с сиротского дома. Крыша у дома была новая, дым ровным столбом поднимался с трубы, а во дворе стояла украшенная новогодними игрушками елка. У входа стоял грузовичок, из него воспитатели выгружали подарки и теплую одежду.

– Значит всё у них хорошо и им тепло – сказал Борик, указывая пальцем на отремонтированный дом.

– Да. Жаль только несколько новых детей появилось, значит осиротели…

– А что делать, такая жизнь Снежок. Ну мы им ещё чего-нибудь подарим, чтоб не грустили. – Сказал с улыбкой тролль, достав из кармана сверкающий зеленый камень, а птичка прочирикала, что поддерживает эту идею.

Моя должность меня обременяла с самого начала. Я делал одну и ту же работу ежедневно, уже не знаю сколько лет, а может и веков. В этой глуши мне было одиноко, хотя лес всё время тихо бормочет и стоит только мне шевельнуть своим длинным и острым ухом, как я уже слышу, что происходит в той далёкой стороне вверенного мне участка, этого дремучего леса. Вот стрекочет кузнец, а там рядом с опушкой шуршит листвой большой черный жук олень. Надо сказать, жук олень был большим зазнайкой, наверняка он причислял себя к дальним родственникам того красавца оленя, что приходит на озеро рано утром на водопой. Его окрас настолько бледно серый, что часто он сливается с туманом, висящим в этой низине до полудня. Оленя выдают лишь покрытые белым лишайником рога, когда он подымает свою голову и вслушивается, как и я обычно, в лесные глубины. Его раскидистые рога торчат вверх примерно на полтора метра от головы. Вот тут и я замираю от правильности их форм и размеров. Его морда всегда горда и спокойна, а походка величава. Мы редко разговариваем и это обидно. Ещё обидно, что я брошен здесь своими сородичами, не знаю за что, вернее не помню. Нет, конечно, они помогают мне, но мы теперь совсем чужие. Раньше, когда я, как и они был стихийным духом, я веселился, играл и не знал преград и скуки. И это все, что осталось в моей памяти из прошлого. Теперь мы не можем играть как раньше, я совсем другой.

Когда я смотрю на своё отражение в озере, я вижу черную остроносую мордочку и черную грудку. Да что там говорить я весь черный! Просто чернота, чернота! Но мои глаза зелёные, такие же как мой лес и поэтому я вижу его истинную красоту и мощь в отличии от заселившихся здесь животных, нескольких духах, кодамов, аосагов, но о них потом. Меня интересует один вопрос – ПОЧЕМУ ЛИС? Почему я остроухий черный лис? Неужели не нашлось у моих сородичей фантазии или там художественного таланта! А, всё равно они меня не слышат и даже на требовательные вопросы отвечают всё реже. В общем, я хранитель этого леса и у меня тут полный порядок, такой полный, что аж скукотища. Последнее время, я, осмотрев и проконтролировав свои территории, стал углубляться всё дальше и дальше, пока не добрался до окончания леса. Там, где высокие толстые сосны частоколом отделяли меня от чего- то большого и неизведанного, была граница моих владений, а дальше холмы, ещё дальше поле, а где- то далеко, далеко за ним виднелись крыши домов и из их труб часто шёл дым. Этот дым доносился до меня с попутным ветром. Пахло приятно… Там жили люди, я знал о них, знал, как они выглядят и с ними связано ещё одно моё воспоминание и почему- то оно доставляет мне боль.