— А где она? — боязливо спросила Эрна.

— Она наказана, — всё так же серьёзно ответил маг. — Но если ты и твоя мама не будете жаловаться, думаю, когда-нибудь я её прощу.

— А я нет! — решительно отозвалась девочка. — Она меня украла!

— Я знаю, — кивнул Лонгин. — Понимаю, тебе здесь не понравилось, но лет через пять, я надеюсь, ты сюда вернёшься и согласишься пройти обучение.

— Я не знаю, — ответила девочка.

— Там видно будет, — пожал плечами Лонгин. — Только обязательно попроси тётю Вейму объяснить тебе квадривиум.

— Квадри… чего?!

— Она знает. Она расскажет тебе о связи счёта, неба и музыки. Без этого учиться магии бесполезно.

— А почему башня рухнула? — спросила девочка.

— Вот вернёшься и я объясню.

— А ты любую башню можешь обрушить? — заинтересовался до того молчавший Виль. Волшебник покачал головой.

— В Пустоши легко колдовать, но всё-таки нет. Просто я заблокировал белую магию, а башня была построена с помощью волшебства.

— А как ты её заблокировал? — нахмурился Виль. — Сам небось не полез, здесь остался.

— Я разработал теорию, но вам она не будет интересна, — вежливо улыбнулся Лонгин. — А полезли те, кто пока сам теорию разработать не в состоянии.

Он оглянулся на толпу магов и нахмурился.

— Я должен идти, — вздохнул он. — Вашего мальчика вам вернут в целости и… ах, да, телегу с лошадью! Припасы, к сожалению, остались под обломками. Но, если вы хотите, я могу выплатить вам компенсацию… лучше через год, конечно…

— Ничего нам не надо, — оборвал его Виль. — Иди уже, твоё темнейшество.

Лонгин засмеялся и действительно ушёл, зато ведьмочки вернули им Куно, вещи, которые были при мальчишке, когда его поймали, и подвели телегу с конём. Ещё одна девушка принесла припасов в дорогу.

— Магда! — возбуждённо заявил Куно. — Я там чуть не обделался! Я думал, он меня сейчас на кусочки нарежет!

— Не ругайся при ребёнке, — потребовала Магда. Эрна захихикала.

— Мы теперь домой? — спросила девочка.

— Куно — да, — отозвался батрак. — А нам пока туда рановато.

— Я хочу домой! — топнула ногой Эрна.

— Мало ли чего ты хочешь, — хмыкнул Виль. — А твоя мамаша себе на хвост святош посадила.

— Ты с ума сошёл, — сказала Магда. — Чего ты хочешь? Меня ждёт сын и…

— И твоему сыну будет очень весело посмотреть, как его мамашу жгут на костре, — перебил Виль.

— Да что ты несёшь, никто меня не…

— Маглейн, замолчи. Если ты такая дурочка, которая верит каждому святоше на слово, то радуйся, что у тебя есть кое-кто поумнее. Домой мы не пойдём.

— Но я не…

Эрна громко зевнула.

— Ребёнку надо поесть, — настаивала Магда. — Ей надо спать. Ей нужно…

— Маглейн, — очень устало произнёс Виль, — или ты делаешь как велит папаша Виль или в следующий раз тебя спасает кто-нибудь другой.

Магда беспомощно оглянулась по сторонам, но совета было ждать не от кого.

— Мааам, — потянула Эрна и снова зевнула.

— Хочешь, напиши своему барону, — смягчился Виль. — Утихнет тут всё — вернёшься.

— А куда вы собрались? — вылез Куно. Виль бросил на него косой взгляд.

— А вот с Маглейн тебя до края Пустоши проводим, она ж дорогу, небось, видит, а там на север повернём.

Магда посмотрела на дочь, на Виля. До сих пор он никогда не ошибался… и даже не обманывал. Он вернул ей дочь. Сердце заныло от тоски. Леон. Львёнок! Она вздохнула и пошла к тому магу с летающим столиком выпрашивать пергамент и перо. Надо было в самом деле передать барону письмо, может, он поверит ей на слово, что она… а что она? В то, что Виль поведёт её на север, ведьма не верила.

Высшие посвящённые учили своих младших братьев и сестёр не только резать младенцев и не задавать лишних вопросов. В долгое и подчас жестокое обучение входило ещё умение вызывать у себя полную отрешённость от мира. Прозревший в таком состоянии казался безучастным к своей судьбе, к происходящему вокруг него… он не боялся, не чувствовал боли или жалости. Его можно было резать на кусочки — он не дрогнет, не закричит и не выдаст себя. Можно пытать при нём его друзей, близких — он не пошевелится, не отведёт взгляда. Это состояние не было отуплением, напротив, свободный от страстей разум был готов действовать, перебирал возможности к спасению и мог воспользоваться малейшей лазейкой. Каким бы плохим учителем ни был Ржаной Пень, это умение он во Врени вколотил как следует и к дому Дитлина цирюльница подошла с таким отрешённым лицом, что с неё в пору было писать святую. Она не питала надежд по поводу своей участи. Иргай поймал её у самого перелаза. Он знал, что она собиралась сбежать. Учитывая войну… вряд ли наёмники погладят её по головке и скажут, что всё понимают.

Иргай уже собрался втолкнуть в двери свою пленницу, как вдруг послышался ужасный крик. Врени чуть не растеряла свою отрешённость. Не от громкости, разумеется, а от того, кто закричал.

— Врени! Сестрица! — вопила Марила, углядев цирюльницу с другого конца улицы. Не успел никто и глазом моргнуть, как сумасшедшая налетела с криками и карканьем.

— Кто такая? — нахмурился Иргай, отталкивая Марилу.

— Кто такая?! Кто я такая?! Да ты кто такой?! Что она тебе сделала?! Ты знаешь, кто она такая?!

— Она предательница, — отрезал Иргай. — Уходи. Я тебя не знаю.

— Меня знает баронесса! — возмутилась Марила.

— Я не знаю никакой баронессы, — отмахнулся Иргай. — Уходи пока жива.

— Пока я жива?! Да я… да ты… да я только закричу, от тебя одни косточки останутся!

Иргай не выдержал. Увар велел наёмникам не ввязываться в драки с местными, к тому же Марила была столь явно безумна, что поднимать на неё руку казалось юноше позором.

— Кто она такая? — встряхнул он за плечо цирюльницу. Врени не ответила. — Откуда она тебя знает?! Отвечай?!

— Ты что с ней сделал?! — громче прежнего закричала сумасшедшая. — Почему она у тебя такая?!

— Он ничего не делал! — вылезла вперёд Дака. — Она сама такая стала!

— А ты кто такая?! — повернулась к ней Марила.

— Я Дака, — растерялась девушка. — Я пришла с Уваром.

— Увара я знаю! — обрадовалась Марила. — Ему мой брат мечи и самострелы продал. Знаешь его? Хрольф.

— Хрольфа не знаю, — пожала плечами Дака. — Издалека видела.

Иргай что-то резко произнёс. Дака мотнула головой и косы хлестнули по её плечам.

— У нас подходить к чужим не принято, — пояснила она Мариле, как будто кто-то требовал у неё перевода. — Ты знаешь Врени? Кто она тебе?

— Знаю! — заявила сумасшедшая. — Она сестра моя названная. Она мне ноги лечила. Браслетик подарила, хочешь покажу? А что это у тебя такое красивенькое?

Иргай шагнул вперёд и хлопнул Марилу по тянущимся к застёжке рукам.

— Не твоё, — коротко сказал он.

— Фу-ты-ну-ты, — скривилась сумасшедшая. — Жадина! Отпусти Врени!

— Старшие пусть решают.

Как раз в этот момент в доме Дитлина открылась дверь и появился Берток, один из старших в отряде Увара.

— Вот ты где, — сказал он, хмуро глядя на Иргая. — Кто тебе разрешил уходить?

Юноша вспыхнул и кивнул на Врени.

— Эта сбежать хотела, — пояснил он.

Берток покосился на Врени, потом его взгляд наткнулся на Даку. Лицо наёмника помрачнело.

— Живо в дом. Все трое.

— Эй! — запротестовала Марила. — Она ни в чём не виновата!

— А ты кто такая? — спросил седой наёмник.

— Я - Марила. Я дура её милости, которая теперь её светлость!

— Какая ещё светлость? — не понял Берток.

— Нора цур Фирмин, — надулась Марила. — У неё ещё муж такой смешной. Клосом кличут. Она не велела над ним шутить, представляешь?!

— Клос, говоришь… иди-ка ты, дура её милости. Не до тебя сейчас. Видишь, война.

— Да ты… да я… да…

Марила неожиданно развернулась и побежала прочь. Врени вяло удивилась. В то, что сумасшедшая ей поможет, она, конечно, не верила, но и то, что Марила так быстро отступилась, было странно.