Поппи готовила холодную закуску. Она выкладывала столовое серебро и тарелки на обеденный стол, думая при этом, должна ли она немедленно известить Харри о гибели катера. Что делать? Она боялась отвлечь Харри, который ясно дал понять, насколько важна его встреча с Лайлой. Он затратил немало усилий, чтобы пикник прошел успешно, и не захочет прерывать его раньше времени. Все равно ему уже не спасти лодку.
Она отошла от стола и с бокалом в руке приблизилась к бару, где Рик смешивал напиток для себя самого.
- Ты хочешь, чтобы я отправился к Харри? - спросил он, взяв у неё бокал и бросив в него лед.
- Мне бы не хотелось беспокоить его без необходимости, - неуверенно сказала она.
Они посмотрели друг на друга, изучая улыбки, выражения лиц, движения рук. Внезапно Поппи пронзило желание прикоснуться к Рику; она с трудом продолжила беседу.
- Если они не вернутся через несколько минут, тебе придется отправиться за ними.
- Наверно, - произнес вслух Рик, в то время как его глаза говорили Поппи: "Эй, я люблю тебя, хочу тебя, подойди ближе", - Харри предпочел бы, чтобы мы сообщили ему новость немедленно...
- Дадим им ещё полчаса, - сказала Поппи; она замерла, посмотрела на Рика и повторила своим взглядом его безмолвное сообщение.
Внезапно они услышали резкий голос Сидни Голаба:
- Если бы моя лодка оказалась на дне озера, я бы хотел об этом знать.
Поппи заставила себя покинуть магическое поле Рика. Появление Макса, пришедшего из патио, помогло ей сделать это, поскольку отвлекло её внимание. Макс подошел к бару, медленно налил себе виски. Он казался персонажем шарады. Повернувшись лицом к комнате, он заговорил с бокалом в руке.
- Я не могу посмотреть в глаза Харри.
Его язык немного заплетался, он с большим трудом держал голову прямо.
- Как, черт возьми, следует извиниться перед человеком за то, что ты взорвал его лодку? Вы были правы насчет меня. Я сумасшедший. Да, вы были правы. Я не способен управлять лодкой. Теперь все счастливы?
Он посмотрел на них с яростью во взгляде. Он хотел сказать им, что в происшедшем виновата сама лодка и они все. Почему она не могла взорваться, когда на ней находился кто-то другой? Рик ничего не сказал насчет ран Морин, о том, что она могла погибнуть, но он мог сказать это в любое мгновение. Макс чувствовал, что все идет к этому. Они с Морин оба могли погибнуть; для него такой исход был бы счастливым избавлением. Прекрасным решением всех проблем. Он поднес ко рту бокал с "Джей & Би" и почувствовал, как спиртное проскользнуло по горлу.
- Вы могли сильно обгореть, - сказал Сидни Голаб. - Вам повезло, что вы отделались поверхностными порезами.
Макс поморгал, глядя на Голаба, словно он забыл о присутствии в комнате этого человека.
- Я бы хотел, доктор, отделаться только поверхностными порезами, но, боюсь, мои раны весьма глубоки.
- Не налегай на виски, Макс, - сказал Рик, увидев, что Макс наливает себе новую порцию.
Макс проигнорировал совет Рика и снова заговорил, обращаясь к Сидни Голабу.
- Если вы остаетесь на обед, доктор Голаб, вы должны научиться получать удовольствие от нашего либидинозного климата. Если у вас аллергия на секс или спиртное, на вашем теле может в любой момент выступить сильная крапивница. Воздух здесь отравлен.
- Макс, замолчи, - сказала Поппи.
- Вы должны бражничать и прелюбодействовать наравне с нами, продолжил Макс, поднимая наполненный бокал.
- Макс, пожалуйста, замолчи.
- Если бы я умер, как упростилась бы жизнь, - сказал Макс. - Однако в смерти весьма мало достоинства. Наверно, поэтому мы все заворожены насильственной смертью. Как умрет каждый из нас? Утратим ли мы ту незначительную гордость, которую имеем? Я вспомнил историю моего друга, который никогда не ходил к докторам. Он умер внезапно однажды утром, когда надевал туфли. Его жена в это время отсутствовала, а слуг у них не было. Стояла сильнейшая жара. Труп обнаружили, когда жители верхней квартиры пожаловались на ужасную вонь. Полицейским пришлось надеть противогазы, чтобы приблизиться к нему. Аутопсию делать не стали, и истинная причина смерти осталась неизвестной. Матрас, кровать, постельное белье пришлось унести и сжечь.
- Макс, ты не хочешь поговорить о чем-то радостном? Перестань быть таким мрачным.
Поппи подумала, что она оцарапает Макса ногтями, если он не замолкнет.
- Не груби олимпийцу, Поппи. В моих венах течет ихор... кровь богов. Если ты заглянешь в словарь Вебстера, то найдешь там два значения этого слова. Второе... "злокачественный гной, выделяющийся из раны". Примерно так. Это не кажется вам своеобразным парадоксом?
- Почему мы не едим, Поппи? Обед готов? - перебил Макса Рик. - Думаю, нам всем не помешало бы подкрепиться.
- Макс, поешь крабов. Харри специально заказал их доставку самолетом. Они выглядят восхитительно, - сказала Поппи, кивком головы приглашая Макса в столовую.
- Возможно, я буду есть. Один момент.
Он снова обратился к Голабу.
- Доктор, я бы хотел услышать ваше мнение по одному вопросу. Вы считаете, что возбуждение, вызываемое дорогим спиртным, сильнее и приятнее возбуждения, вызываемого дешевым самогоном? Я думаю сейчас о рядовом алкоголике.
- Я сомневаюсь в том, что существует существенное отличие.
- Какая напрасная трата средств.
- Возможно, вы окажетесь в больнице быстрее, если будете употреблять дешевые напитки, - добавил Голаб.
- О, больницы. Медицинские обследования. Это интересная тема.
- Господи, не дайте ему развить её, - сказала Морин, закатив глаза. Ты шокируешь доктора Голаба.
- Шокирую? По-моему, я не могу его шокировать. Человека, познавшего всю людскую гротескность, слышавшего околесицу, произносимую его коллегами, видевшего леность и бездушие медсестер, ухаживающих за беспомощными, знакомого с алчностью родственников, дрожащих над умирающим...
- Меня трудно шокировать.
- Да. А как насчет вивисекции, доктор? Как насчет очаровательных опытов по перерезанию голосовых связок у лабораторных животных, чтобы они не могли издавать звуки, корчась от боли?
- Мне кажется, сейчас неподходящее время для обсуждения таких вещей.
