«Кто это?!» — заорала я ментально. Чем испугала фамильяра, вздыбившего шерсть, и, похоже, затронула сознание демона, резко обернувшегося ко мне.

«Не ори. Переполошила всех. Пока не время», — последовал ответ, и связь прервалась.

Злясь на неизвестно кого за вмешательство и за глупые интриги, пошла заниматься текущими делами. Горох разваривался, превращаясь в пюре. Осталось туда лук обжарить и тесто замесить, чтобы напечь пирожков.

— Это что такое будет? — манимый ароматом, демон кружил вокруг стола.

— Пирожки с горохом, — ответила, не отрывая взгляда от сковороды. В целях экономии масла пирожки запекались на сухой сковороде. Да и что там жарить? Тесто самое простое, мука, вода и соль — готовится мгновенно, начинка уже готовая. Обжаренные укладывала в стопку, смазывала топлёным маслом и давала пропитаться.

Масло обнаружилось в меньшей жестянке из тех, которые выделили на складе по моей слёзной просьбе о жирах. Царский подарок. Вот еще сварю компот сладкий из фиников, и будет вкусный и питательный обед. Или завтрак? Короче, еда будет.

— Скажи, уважаемый Кетсыл, а что вам обычно выдают для питания? Я список прочитала, но ничего не поняла. Буквы какие-то и цифры.

— Комбикорм, — облизываясь на очередной пирожок.

— Какой такой комбикорм?

— Разный. Например, СЛКК-600 или СПКК-2000.

— И что это значит? — накрывая пирожки глубокой миской и пакуя в стазис, чтобы дольше оставались теплыми, поинтересовалась я.

— Какая ты бестолковая! Всё просто: СЛКК-600 — суперлегкий комбинированный корм, 600 калорий. СПКК-2000 — суперпитательный комбинированный корм, 2000 калорий. Есть еще ОКК-1500 — это обогащенный витаминами, и есть ЭКК-3500 — элитный комбикорм. Но он редко бывает.

— Это вкусно? — ставя на конфорку кастрюлю с водой для компота, продолжила любопытную тему.

— Съедобно. Хочешь попробовать?

— Хочу.

Кетсыл вытащил из буфетного ящика две шуршащие упаковки и из одной высыпал прямо на стол нечто похожее на чипсы, только цвет у них был малоаппетитный — серый с чёрными и коричневыми вкраплениями. Взяла одну, повертела, понюхала, надкусила, попыталась жевать, но зубы свело, как от прикосновения к бумаге.

— Картон обыкновенный, — аккуратно сплёвывая в ладошку, вынесла вердикт этому КК сколько-то там калорий. — Даже страшно подумать, из чего его делают.

— Ты свой паёк открывала? — усмехнулся демон. — Для людиков еще хуже.

В сером мешке ждали своего часа три упаковки мелких гранул.

— На кошачий корм похоже. Филипп, хочешь попробовать? — предложила фамильяру, вскрывая один из пакетов.

Запах, пахнувший из кулька, отбил любопытство и желание дегустации. Наспех поплотнее закрутила пакет и сунула на дно мешка.

— Крыс этим травить и то негуманно, — тщательно моя руки в ледяной воде, бурчала я. — А они людей кормят.

— Что поделаешь — трудные времена, — защищая Закон Справедливости, вздохнул Кетсыл.

— Давно это длится? — осторожно спросила я, боясь спугнуть настроение откровенности.

— С тех пор, как закрылся Большой Разум.

Где-то я уже слышала это название. Точно, тот пёстренький лекмот из склада упоминал.

— Это организация такая?

— Это был координатор жизни нашего мира. Планирование развития, справедливое распределение, контроль производства, обучение на всех этапах жизни, экология… Можно долго перечислять, в каких темах Большой Разум был центром сбора, хранения и анализа информации. С его закрытием мы всё потеряли. Производство стало бесконтрольным, от этого страдала экология, гибла окружающая среда. Системное развитие и обучение отсутствуют. Демоны деградируют. Мы скоро превратимся в расу… — тут Кетсыл замолчал, зло посмотрел на меня и рыкнул: — Ты что должна делать?

— Кормить… — прошептала я, растерявшись от такой резкой смены настроения.

— Вот и корми, а не вопросы задавай!

Финиковый отвар, в который незаметно бросила сухие листья мяты, чтобы вкус был интереснее, уже настоялся, и я принялась сервировать стол. Выставила две тарелки белого фарфора, столовые ножи в комплекте с вилками, поставила бокалы из тёмного стекла. Всё это хранилось в дальнем углу буфета и, кажется, не доставалось много-много лет. Для Филиппа поставила десертную тарелку и маленькую миску.

— Уважаемый Кетсыл, тебя не затруднит подвинуть кресла? — попросила работодателя и подняла миску, под которой пропитывались маслом пирожки.

— Ты что, собираешься со мной за одним столом есть? — удивился демон, а заметив дополнительную посуду, и вовсе зашипел: — Еще и зверя своего кормить будешь?

— Буду! — решительно ответила на все вопросы сразу. — Понимаю, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят, но я не собираюсь питаться тем, что мне выдали на складе. И кота своего этой дрянью кормить не буду! Есть буду то, что готовлю, за этим столом, из нормальной посуды. Ты дал мне имя своей праматери. Вряд ли ей было бы приятно знать, что с её тёзкой обращаются как с третьесортным существом.

Как мне на ум пришла прабабка демона — сама не понимаю, но, апеллируя к основательнице рода, надеялась на то, что у Кетсыла очнётся совесть. Что буркнул себе под нос работодатель, я не поняла, но к столу он подвинул два кресла. Вот и славно. В мире жить лучше. На грани сознания промелькнуло чьё-то одобрение моим поступком, но, отстаивая свои права в этом мире на оставшиеся сорок девять дней, я не обратила на это внимания.

Положила на тарелки хорошо прожарившиеся, искрящиеся масляными бочками пироги, в бокалы налила сладкий отвар и пожелала всем приятного аппетита.

Сделав глоток из своего бокала, демон прислушался к ощущениям, посмотрел на просвет, отхлебнул еще глоток и расплылся в глупой улыбке:

— И всё же ты маговар! — отрезал кусок пирога, пожевал, кивая рогатой головой. — Вкусно!

«Отвар тебе сегодня особенно удался, — поддакнул Филипп. — Налей мне ещё!»

Он лёжа лакал из мисочки сладкую жидкость, довольно щурился и был вполне доволен жизнью. С чего бы? Я тоже сделала глоток из своего бокала. Мята! Хотела как лучше, а кот пьяный. Внимательно посмотрела на работодателя, который, покачиваясь в кресле, как-то неловко отпиливал тупым ножом очередной кусок. Получалось плохо. Вздохнул, свернул пирожок вдвое и принялся есть его руками. Ой, мамочка! Демон тоже окосел. Ну я же не знала, что мята имеет такое действие. Не по

делать резких движений, ела, раздумывая о том, как могут вести себя демоны в состоянии опьянения.

— Вот скажи мне, — нарушил молчание Кетсыл, — откуда ты взялась?

Я хотела было ответить, что с мостика упала, но демон продолжил:

— Откуда вы все берётесь? Что вам у нас надо? Сами лезете из щелей Вселенной, как тивоки, — он опять пошевелил пальцами, изображая то ли усики, то ли ножки. — Нас призываете, рисуя пентаграммы…

Он ещё раз вздохнул, посмотрел на опустевший бокал, наклонил голову, опершись лбом на скрещенные пальцы, укоризненно направив на меня рога, и пробормотал едва слышно:

— Моя златовласая Сивкилья, увижу ли тебя когда?

Ой, не ослышалась ли я? Так вот к кому он хотел путь по зазеркалью проложить. Потянула из-под одежды за шнурок кисет свой заветный с артефактами бесценными и выудила из него тоненькое колечко, сплетённое из трех золотых волосков прекрасной демоницы.

— Прости, что дерзко прерываю твои страдания и тоску, уважаемый Кетсыл, а о какой Сивкилье ты сейчас говорил? Не так давно мне довелось встречаться с Сивкильей Бурколо…

Демон в долю секунды оказался около меня, нависая всем телом, вздымая хвостом пыль с пола — я же только вчера всё убирала! — сверкая жёлтыми очами.

— Где ты её видела? Она жива? — он уже тянул ко мне когтистые лапы, но фамильяр внезапно прыгнул ему на грудь и, утробно воя, вцепился в футболку.

Судя по выступившим пятнышкам крови, острые когти Филиппа рвали не только ткань, но и кожу демона. Испугавшись, что работодатель прихлопнет и разотрёт моего фамильяра по своей мускулистой груди, как надоедливого комара, я отскочила от стола и заорала: