— Ставрос не хочет, чтобы ты знала. Он не хочет, чтобы вообще кто-нибудь про это узнал. Он по-прежнему считает, что справится.

— Бог мой, — я сглотнула ком в горле, испытывая тошноту. — Боже. Бедный Ставрос.

— Он объявит себя банкротом в начале следующего года. Если повезёт, то он продержится до весны.

— Я не успею отложить денег на квартиру, даже если бы я захотела остаться, — заметила я.

— Всё дело в доверии? Или… — у Трекса заходили желваки на челюсти. — Или ты просто не хочешь жить со мной вместе?

— Я не могу тебе доверять! — заорала я. Мои глаза наполнились слезами, которые тут же покатились по щекам.

— Ладно. Ладно! Тогда позволь мне помочь тебе! Я найду тебе квартиру. Просто… не уходи, — сказал он. В его голосе звучала мольба. — Дарби, я с ума по тебе схожу. Неужели ты не видишь? Я бы не променял возможность быть рядом с тобой ни на что другое. Если ты уедешь… не заставляй меня бросать моих людей.

— О чём ты?

— Они все переехали работать в Спрингс только потому, что я их попросил.

— Я не прошу тебя уезжать со мной.

— Дарби… — Трекс переминался с ноги на ногу, собираясь с мыслями. — Ты любишь меня? Скажи мне. Потому что я люблю тебя, — его голос дрогнул. — Нет такого места в этом мире, где я мог бы быть счастлив без тебя.

Моё горло сдавило, во рту пересохло.

— Я люблю тебя, — сказала я, утирая слёзы с лица.

Расслабив плечи, Трекс опустил голову и выдохнул.

— Хвала богам, — тихо сказал он. — Я понимаю, что у тебя проблемы с доверием, и я их только усугубил. Я задыхаюсь от одной только мысли об этом.

— Ты не будешь платить за мою квартиру.

— Это бессмысленно. Ты бы предпочла переехать в чужой город, одна, зная, что Шон преследует тебя?

— Я так уже делала! — крикнула я.

Трекс сжал зубы, прежде чем ответить. Его лицо побагровело.

— Хочешь, чтобы я оформил документы на твоё имя? Я, #####, так и сделаю.

— Не матерись при мне.

Он испустил тяжкий вздох. Трекс изо всех сил пытался сохранить спокойствие, но ему это не удавалось.

— Извини. Я просто не понимаю. Почему ты не разрешаешь мне помочь тебе, Дарби? Если мы любим друг друга и хотим стать семьёй, почему бы просто не замять этот конфликт?

— Потому что ты солгал мне, — ответила я, поджав губы. — И потому, что когда я в прошлый раз…

— Когда ты съехалась с кем-то в прошлый раз, он оказался склонным к насилию говнюком.

— Да.

Трекс замотал головой, таким злым я его ещё не видела.

— Я не он, Дарби, — Трекс тщательно следил за своим тоном, стараясь не повышать голос. — Я не знаю, что ещё мне сделать, чтобы доказать это тебе.

Каким бы злым он сейчас не казался, и какой бы взвинченной я не была, опасаясь, что он вдруг сорвётся на меня, я потянулась к нему. В глубине души, за гранью инстинкта, который велел мне защищать себя и своего нерождённого ребёнка, я знала, что Трекс ни за что не причинил бы мне вреда. Возможно, это и было самым важным. Помедлив секунду, он взял меня за руку. Большим пальцем он поглаживал мою кожу, но его прикосновение было другим. Даже у самых терпеливых мужчин есть предел. Мы были вместе, почти что семья. Он не мог понять, почему я артачусь, а я не в силах была ему объяснить.

— Знаю. Но ты солгал мне.

— Ты же только сегодня раскрыла мне свою настоящую фамилию. Имей снисхождение.

Я посмотрела на дорогу. Всего пару мгновений назад я не замечала шум, но теперь грохот проезжающих мимо фур начал меня отвлекать.

— Останься, — сказал он. — Когда я буду на работе, дом будет оснащён первоклассной охранной системой, камерами, сигнализацией и кнопками тревоги в каждой комнате. Я превращу дом в грёбанную крепость. Это будет самым безопасным для тебя местом, обещаю. Дело не только в том, что твой бывший разыскивает тебя. Ты можешь оступиться на лестнице, потерять сознание, у тебя могут начаться преждевременные роды, а у тебя даже телефона нет… да мало ли что может случиться.

— С кем угодно может случиться «мало ли что».

— Но это «мало ли что» не обязательно должно случиться с тобой, — он раздосадовано вздохнул. — Мы можем быть соседями. Можешь жить в хозяйской спальне на первом этаже, а я займу спальню наверху. Ты сможешь оплачивать символическую аренду и часть счетов, подпишем договор. Если что пойдёт не так, я съеду, пока ты не подыщешь себе новое место.

— Я не хочу быть твоей соседкой.

— Прости, что солгал тебе, — Трекс положил руки мне на колени, а затем коснулся живота. — Прости за всё, что случилось, и за то, что ты не чувствуешь себя больше в безопасности. Позволь мне загладить свою вину. Позволь всё исправить.

— Прости, — ответила я, вытирая лицо.

Он охнул, словно я только что дала ему под дых.

— Значит, ты уходишь. Ты бросаешь меня.

Я медленно помотала головой, снова заплакав.

— Да нет же. Прости, что наорала на тебя.

Трекс крепко обнял меня — так, что я чувствовала, как бьётся его сердце.

— Ты просишь прощения? Иисусе, Дарби. Я не знаю, какого чёрта я делаю. Наверное, пытаюсь в конец всё испортить, — проговорил он, отстранившись на расстояние вытянутой руки. — Значит ли это, что ты остаёшься?

Мне было больно видеть отчаяние в глазах Трекса, так что я прикрыла лицо руками. Я не знала, что меня так расстроило. Я прошла и через худшие вещи с Шоном, не проронив и слезинки. Может, всё дело в беременности? Или это из-за того, что с Трексом впервые поссорились. Или же всё дело в том, что я только что заявила во всеуслышание, что не могу доверять ему, да и вообще никому, и от этого мы с Горошинкой испытывали острое чувство одиночества.

— Иди сюда, — сказал он, обнимая меня.

Я чувствовала себя ужасно глупо, рыдая у него на плече, но остановиться я не могла.

— Милая… — сказал он ласковым голосом, укачивая меня. — Не плачь.

— Я в порядке, — сказала я, отстранившись, чтобы вытереть слёзы. — Просто… — заныла я, шмыгнув носом, — Ты не заслуживаешь, чтобы на тебя так орали, и это первый раз, когда ты задел мои чувства.

Сплетя пальцы на макушке, он наблюдал за тем, как я плачу. Чувство вины и стыда переполняли его настолько, что он готов был провалиться под землю.

— Мне очень жаль, Дарби, — сказал Трекс, обняв меня и прижавшись щекой к моему виску. — Я чувствую себя величайшим мудаком.

— А я чувствую себя величайшим дитём, — ответила я, посмотрев на него. Трекс поцеловал меня в кончик носа.

— Просто… выслушай меня, ладно? Я не стану докучать тебе этим снова. Не важно, является ли этот ребёнок мои биологически или нет, но для того, чтобы вышвырнуть вас с ребёнком из нашего нового дома, нужно быть конченным мудаком. Я не такой, Дарби. Ты знаешь это. Просто… задумайся об этом, ладно? Это всё, о чём я прошу.

Он отпустил меня и отошёл в сторону, направляясь к бескрайнему полю, тянущемуся вдоль дороги. Под его ботинками хрустел гравий.

— Мы всё ещё едем на восток? — спросил он, уставившись на горизонт и на скудные деревья в отдалении, обдуваемые лёгким ветерком.

Повернувшись ко мне, он ждал ответа. Я кивнула.

Трекс подошёл ко мне и убедился, что я уселась удобно. Закрыв дверь, он обошёл машину. Повисло неловкое молчание, снедая нас обоих, словно паразит. Мы проехали вывеску «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КАНЗАС», затем Канорадо. Жестом указав на огромную водонапорную башню, Трекс впервые за этот час нарушил молчание.

— Ну вот. Гудланд, Канзас. Родной край «Первого Собрания Господня» и пятнадцати других церквей, население четыре с половиной тысячи человек.

Трекс свернул на втором съезде, а затем, петляя по небольшим дорогам, доставил нас в конечную точку. Мы остановились перед небольшим белым домиком с тёмно-красным крыльцом в конце тупика. В доме имелось две передние двери, так что я на миг растерялась, разглядывая их.

— Раньше это был дом на две семьи. Церковь приобрела его, перестроила и превратила в дом приходского священника.

Трекс выбрался из машины и открыл заднюю дверь, чтобы вытащить чемодан, который он мне одолжил, и свою спортивную сумку.