— Да, хорошо. Счастливо! — пожал я руку в ответ. — Набери меня, — достав болванку, сказал Сема. — Сейчас, — я достал телефон, — диктуй. — Девятьсот сорок шесть, двести семнадцать, ноль-два, два-ноль — произнес Сема наизусть. — В общем, если кто доебется до тебя, звонишь мне, и я подъезжаю. Если не смогу сам или будут спрашивать, с кем ты, говори, что с Лапой, — на его экране высветились цифры: — Твои, я так понимаю. Сохраняю. Продолжим. Лапин — моя фамилия. Клич-ка Лапа. Сема Лапа. Если окажется, что кто-то меня не знает, назначай встречу. Я приеду и представлюсь…
— Понял.
— Завтра во сколько сможешь отдать бабки? — Давай в обед. Часа в два.
— Договорились. Позвони мне сам.
— Без проблем.
— Ладно, я поехал. На связи! — протянул мне руку Сема.
— Да вместе идем… я тоже вниз… — пожав руку, ответил я.
Мы спустились и направились каждый к своей тачке. За рулем черного паджеро-мини, куда залез Лапа, сидел какой-то тип. Он пристально смотрел на меня, пока я шел к своей машине… Лапа махнул мне рукой, и они уехали.
Я сел в свою машину, закурил, приоткрыл немного окно и медленно поехал по городу… Лес, по которому я бродил последние несколько лет, с каждым пройденным шагом становился все гуще и гуще. Было даже интересно представлять, что же будет дальше. Однажды на опушке я увижу лешего? Или с лешим я увиделся только что?! А может, это был еще не леший?! Какое чудище мне еще уготовано встретить? Будет ли в моей сказке волшебный единорог и диво-дивное?! Или для того, чтобы увидеть этакое, мне следовало пойти по другому лесу?! Да похер… Все равно интересно… Идем дальше…
На следующий день я отдал бабки Лапе, как мы и договорились с Лариным. Сема перенес встречу с обеденного времени на вечернее и попросил подъехать к одному из ресторанов.
— Привет. У тебя все хорошо? — выйдя из ресторана и сев ко мне в машину, спросил Сема.
— Привет. Да. У меня обычно все спокойно, — я до-стал перетянутую резинкой пачку денег из кармана и передал ему: — Держи. Все, как обсуждали.
— Отлично! — Лапа сдернул резинку с купюр и пересчитал: — …Тридцать, сорок, пятьдесят… Да, все здесь… — сунул деньги в карман, а затем спросил: — У тебя же терки с Гусем были?
— Да, с ним…
— И на чем они закончились? — он был на расслабоне и сидел развалившись, будто в офисном кресле за своим столом.
— Ни на чем. Он угрожал мне на последней нашей встрече. Пару раз я замечал, что он крутится вокруг меня. Но ничего более.
— Ясно. Не ссы… Все решаемо, если че… Кстати, почем ты отдаешь свой вес? Есть шустрое что-то?
— У вас разве своего говна не предостаточно? — удивленно спросил я.
— Да у нас там кое-какие щас перебои… Есть свои сложности. Если нормальная тема, я бы у тебя затарился… Так почем можешь отдать?
— Обычно по два отдаю… но тебе могу за полторы. — Полторы… пойдет. Хорошая? — уточнил Сема. — На любителя. Но не жалуются. Берут… — Завтра сможем организовать? Бабки через не-
делю отдам.
— Да, давай…
— Хорошо. Я побежал. Набери меня завтра, как сможешь, встретимся, — Лапа пожал мне руку и вышел.
Как только дверь захлопнулась, я закурил и задумался на тему всего этого движа. Как интересно все стало меняться… Не только мне от них что-то было нужно. Но и я им стал нужен… Это очередной крючок с их стороны?.. Набрать в долг дури?.. Пробить, что у меня есть, чтобы понять по составу, где в городе это еще перекликается? Оценить мой рынок, объемы, масштабы?.. Или же просто Сема всегда был мутным, а кредитная линия его старших уже давно себя исчерпала, и ему реально просто нужен материал для работы? Кормить многочисленные рты? Или только себя?
Обернувшись назад и убедившись, что никто не по-страдает от моего маневра, я вывернул руль и резко сдал назад. И тут раздался звонок. Это был Паха.
— Здарова, друганя. Ты куда там пропал? — весело начал он.
— Привет. Да так… Мучу-кручу. Кое-какой движ поменялся…
— Ты ко мне заехать не хочешь? Пообщались бы за-одно. У меня тоже есть новости. А ты свои расскажешь.
— Давай подъеду. Ты дома?
— Да… Захвати бутылочку коньячка… У меня тут крабик есть…
— Крабик? Давно не жрал. Пиво брать? А то я ж тебя знаю…
— Не… Шлифануть есть чем. Коньячок вези. Жду! — Паха отключился.
Стоя в очереди за смесью из качественного этилового спирта с правильными красителями и ароматизаторами, помещенной в красивую бутылку с надписью: VSOP, я думал, рассказать Пахе все как есть или же стоит о чем-то умолчать. Или наоборот… приврать для пущей важности, ее мне как раз не хватало. Но решил, все обдумав, что мой новый друг побольше моего в теме и дохера кого знает. Не исключено, что позднее он может узнать все и сам… Ну и к тому же мама учила меня, что врать нехорошо…
Купив пойло, я поехал к Пахе. Припарковал машину на снежной горе у подъезда, словно в одной из реклам внедорожника. (И будь моя воля, я бы именно в та-
ком контексте и проводил пиар-акции в нашей стране: «Хочешь иметь возможность выбраться из двора рано утром зимой и успеть вовремя на ту хуйню, на которую опаздываешь? Не хочешь стоять с остальными баранами общим хороводом в узкой колее, которую скоту отмерили среди сугробов? Бери сие ебанистическое чудо японского автопрома и хуячь прям по желто-бело-се-рым полям насквозь с дико восторженной улыбкой!») Опять отвлекся… О чем я вещал раньше? Ах, да, под-нимаюсь я, значит, по сколотым, старым и обоссаным ступенькам на последний этаж и звоню в дверь.
— Ну наконец-то! — открыл мне дверь Паха: — Да-вай сразу покурим!
Из квартиры послышался голос его жены: — Давайте только тише!
— Да ну куда еще тише? — возмутился Паха. — Малая спит уже… — она вышла к нам в коридор:
— Привет, Андрей.
— Привет, — ответил я, — мы тихо.
— Да знаю я ваше тихо! Если ты его сегодня опять вытащишь из дома, а ночевать он не вернется… жить переедет к тебе!
— Баста Раймс я! — иногда я так коверкал слово «постараемся».
— Все… не баламуть! — Паха закрыл дверь за женой, и мы спустились покурить на пролет ниже. — Рассказывай, как дела хоть? — Паха закурил и протянул сигарету и мне.
— Да как-как… Друзья у меня новые появились… — ухмыльнулся я.
— Очень интересно… — поднял бровь Паха, — рас-сказывай!
— С Лариным меня свели… Димой… — Чуть тише говори… Тут соседка вечно уши греет… кляча старая. Уже всему двору рассказа-ла, что я бандит… — Паха выдохнул дым в сторону окна и засмеялся: — Не подтверждай догадки бедо-лаги!
— Короче, жирного помнишь? В очках? На линкольне? Мы еще в баре как-то вместе стояли…
— Может быть… может, и нет. Не суть. Жирный этот — костюм Ларина?! — засмеялся Паха.
— Ага, как в «Люди в черном», — поддержал я шут-ку.
— Во-во, тот хер, что с тараканами бегал! — Если серьезней, то этот жирный спалил мой стаф перед Лариным. Да и вообще всей его шушерой, как я понял…
— Ясно… Нежданчик… — Паха затушил бычок о край банки. — Ладно, пойдем в хату. У бабки уже ухо подзамерзло. Еще простынет… сдохнет. Меня потом совесть загрызет.
— Зато днем и ночью, считай, сторож тут у тебя бесплатный!
— Сторож-стукач. И там, и там на полставки… — Паха открыл дверь, и мы зашли в квартиру. — Давай флянец, проходи на кухню…
Я передал ему пакет и сел за стол. На столе уже красовался камчатский краб килограмма на два. Рядом с крабом лежали две пары хирургических ножниц. Паха разлил коньяк в два стакана, сел напротив:
— Рассказывай дальше.
— В общем, жирный пару дней назад приехал и на-кинул мне, что, мол, негоже торговать таким добром и никому не отстегивать за это. И, по сути, хуй от-кажешься… — я чокнулся с Пахой и залпом осушил стакан.
— По сути, да… Тонкий ультиматум… — Паха тоже маханул стакан и уточнил: — Так они жрали твою дурь? — Я понял, что да… В ночь, когда приехал общаться с Лариным, толстый до этого втарился. Они были
прилично угашенные…
— Сумма? Ведь, я так понимаю, они не за спасибо тебя пригласили тереть?! — Паха принялся раздербанивать краба.
