Мой путь продолжился дальше… с Ангелом на плече. Мы тонули с ней в любви, захлебываясь от счастья. Как же она красиво и мило смеялась, а уж я-то умел рассмешить. У меня никогда не было проблем с чувством юмора, а девушки любят посмеяться. За всю мою жизнь я уяснил, что чувство юмора — это главное оружие мужчины в борьбе за женское внимание. Вы можете быть тощим или толстым, кривым или лысым, белым или черным, но, если у вас получается рассмешить девушку, она будет вашей. Плюс еще, конечно, толика обаяния и умения оказывать знаки внимания. Девушка лучше будет хохотать до упаду, сидя рядом с жирдяем, чем скучно тупить с красавчиком модельной внешности. Хотя, может, и сбегает разок-другой к красавчику — убедиться, что там все так же скучно, но потом снова прибежит к своему любимому веселому толстяку. Лишний вес-то сбросить можно… и даже нужно… было бы желание. А вот за чувством юмора в спортзал уже не сходишь…
Мы часто катались по вечерам на машине, которую мне купила мать, взяв кредит, после того, как выслушала тонну обещаний, что бизнес, который я затеял, скоро пойдет в гору и все вернется за считанные месяцы. Уйдя из клуба, я остался даже без денег на бензин, и мы заправлялись на деньги из стипендии Лизы. Нам тогда очень повезло, что она хорошо училась. Она не была скупой и не жалела ни рубля, да и я не наглел. Казалось неправильным покупать пиво и сигареты на ее деньги, поэтому мы ели мороженое по вечерам. Тот один из первых месяцев нашего знакомства, спонсором которого был местный университет, казался самым романтичным. Наверное, действительно, у человека нужно отобрать все, что ему не нужно, чтобы он как следует оценил единственно важное. В те дни мне нужна была только она, а ей — лишь я. Тогда я уяснил для себя одно… Если вам вместе плохо без кафе и ресторанов… Денег… Шмоток… Прогулок по торговым центрам… Левых людей и прочего мелодрамно-рекламного дерьма… То вряд ли у вас есть чувства друг к другу. Вы, может быть, хорошо смотритесь вместе… Или кому-то одному из вас удобно находиться рядом… Но кроме внешней глянцевой упаковки со вкусом тирамису вас больше ничего не связывает. И вот у нас тогда действительно все было сильно и по-настоящему! Глаза в глаза! На край света! В огонь и воду! Но это безнадежное счастье не могло продолжаться вечно… Звонили долги…
Ангела хотелось баловать. Она того заслуживала, хотя никогда и не просила ничего. Да и маме пора было уже начать помогать — хотя бы гасить кредит за тачку. Также не выходил из головы ребенок, которого нуж-но содержать. Не говоря уже о настойчивых звонках людей, которым я задолжал… Та самая периодическая игра по телефону под названием: «Придумай новую отмазку кредиторам». Но благо за сочинения в школе у меня почти всегда была пятерка. Врать я умел хорошо. Лепил на ходу такие истории, что аж сам порой начинал в них верить. Но пелена надежды от того, что рассказанная сказка все-таки сбудется, застилала мой разум обычно недолго. Реальность быстро ставила меня на место и давала понять, что деньгам взяться в тот момент было неоткуда. Начинать с кем-то бизнес у меня особого желания уже не было, а клубная индустрия пока еще вызывала тошноту. Да и в маленьком городе слухи расходятся быстро, поэтому давать денег тому, кто всем должен, вряд ли бы кто-то стал. А я б, наверное, уже и не просил.
Однажды мне позвонил один из моих знакомых и спросил про тот всем известный порох в пачке, смогу ли достать такой. И уточнил, что ему понадобится пара пакетов. Я ответил, что узнаю. В голове не было мыслей сделать на этом денег. Тогда я даже об этом не думал. Отнесся к вопросу как к просьбе помочь, так как знал, где достать…
Написал смс своему теперь уже приятелю Болгарину. Тот сообщил, что товар есть и что могу заезжать с деньгами. Ценник всегда плавал от трех с половиной косарей до пяти за пачку. Я встретился с заказчиком, забрал у него десятку рублей и объяснил, что цену не спрашивал и, если будет сдача, то обязательно привезу вместе с товаром. Позднее подъехал по адресу, который мне указал в смс Болгарин. Поднимаясь по лестнице нужного мне подъезда, увидел, что тот уже ждет меня на лестничной площадке между вторым и третьим этажом.
— Йо, ман, здарова. Как сам? — с искренней улыб-кой на лице произнес Болгарин, протягивая мне руку. Я пожал ее в ответ.
— Да все четко. Ты как?
— Да тоже норм. Отдыхаю со своей здесь в гостях. Тебе две надо, да? — резко, по-деловому, перевел тему приятель.
— Да, две просили. Какая цена? — спокойно ответил я.
— А, так ты не себе берешь? — с легкой ухмылкой спросил Болгарин.
— Не… тип один попросил помочь с этим вопросом. Зависали как-то пару раз. Вот его десятка, сколько с меня? — протягивая две оранжевые купюры, спросил я.
— Цена три косаря… тебе. Но я так понял, ты хочешь помочь ему бесплатно?! Это как-то тупо… Цена этой темы в городе пятерка… и он это знает, — как учитель ученику втолковывал Болгарин. — Не гони! Вези ему два пакета за десятку. Четверку себе, — ухмыляясь, добавил он.
— Да хуй знает… — я все еще сомневался… — Ты либо делаешь на этом капусту, либо не морочься. Сам пусть ищет. Но если и найдет, то бодяженный или не целый грамм за ту же пятерку. Здесь нет приятельских подгонов. Это риск! Он же тебя впулит потом, если его однажды прижмут… если, конечно, ты уже сейчас не едешь по его контрольной?! Да ладно, это я стебу! Не ссы! Все легально, как и говорил, но это ненадолго, а мы в отсталом закрытом городе, где мусора делают, что захотят. Твое дело, конечно, но свое мнение я тебе сказал на этот счет.
— Лады, я подумаю. Есть сдача? — спросил я спокойно.
— Да, щас! — развернувшись, ушел в одну из квартир на третьем этаже.
Через минуту он вышел обратно и, спустившись снова на пролет, протянул мне четыре синих купюры.
— И да, кстати, — продолжил Болгарин с умным и деловым видом, — если все же решишь, то в следующий раз можешь приехать и взять под реал сразу десятку, также по три рубля, чтоб не бегать каждый раз за одной пачкой ко мне. А как набьешь сумму, подвезешь бабки сразу за все и возьмешь снова.
— Понял. Подумаю…
Мы еще раз пожали друг другу руки, и я пошел вниз. — Подумай-подумай, — бросил он мне еще раз вслед.
Выйдя из подъезда, я сел обратно в машину, где ждала моя подруга. Весь путь к заказчику прокручивал в голове слова приятеля… Сопоставил свою финансовую ситуацию с той возможностью, что мне представилась и, встретившись со знакомым, передал ему пакеты в пачке из-под сигарет «Парламент» и следом добавил, что цена была пятерка за штуку. Но знакомый совсем не расстроился. Он получил желаемое, а я заработал четыре тысячи рублей за тридцать минут катаний по городу. Это была половина месячной стипендии моей девушки, хороший ужин в ресторане на двоих с бутылкой вина или два бака бензина для моего прожорливого «крокодила». Я слабо помню, куда тогда потратил эти деньги. Наверное, заправили машину, пожрали, ну и немного осело в моем кошельке. Не зря, как я узнал впоследствии, наркоманы называют деньги воздухом. Как дуновение ветра — быстро прилетели, легко улетели.
Уже спустя пару дней тот же человек, а потом и еще один знакомый позвонили мне с разницей в час с просьбой помочь в известном вопросе. Я ответил, что узнаю, у кого нужно, и перезвоню. Еще раз обдумал все. Сопоставив недавний доход со своей сложившейся ситуацией, принял решение связаться с Болгарином и взять у него предложенную ранее десятку. Мы встретились и проболтали с ним около часа на кухне в его новой квартире, пока его пассия валялась в спальне, вероятно, после бурной и продолжительной ночи.
Квартирка была вполне симпатичной. Недавно при-обретенной — как он сказал мне, буквально на днях — двушкой. Хороший евроремонт, полный фарш из мебели и техники, все в белом цвете, что на фоне кремовых стен и кирпичных вставок под лофт смотрелось очень неплохо. Болгарин встретил меня в одном из своих любимых домашних прикидов — черные спортивки «Адидас», белая майка, плотно облегающая значи-тельно раскаченный торс, и сверху белая мастерка сборной Англии по футболу. Болгарин, эта шпала под два метра роста, был как всегда на позитиве. Улыбка во все отбеленные тридцать два зуба, нос с горбинкой, явно указывающий на его болгарские корни. Встретив такого в клубе, в баре или на улице, вряд ли скажете, что он один из самых влиятельных и наглых барыг города, имевший уже одну ходку по двести двадцать восьмой и снова продолживший банчить, едва выйдя из тюрьмы… причем еще жестче и еще наглее. Он был парнем вполне приятной, даже модельной наружности. Любил говорить о музыке и по большому счету в не связанное с толканием дури время занимался в основном ей… и регулярно ходил в тренажерку, пристрастившись к железу еще в тюрьме…
