Я решил быть настойчив с ней. Рано или поздно, Снежная королева сдастся и окажется в моей власти. И тогда… М-м… У меня есть много классных идей, где заняться сексом.

Я уверен, что она активна и уступчива в интиме. Могу поспорить на что угодно, что муж у неё был единственный партнер за всю жизнь, и мне становится сладко от мысли, что я стану вторым. А я стану. Потому что ловлю на себе Иришкины пронзительные взгляды. На словах говорит одно, а думает – совсем другое. Я давно её раскусил.

Знаю, наглости мне не занимать. Но Иришка будет моей. Весь отпуск, до самого последнего дня. Я вытрахаю из неё обиды на всех мужчин из-за одного-единственного мудака.

Я заказал для неё цветы, но Иришка пока не догадалась, что они от меня. Сюрпризы только начались. Я умею быть обольстительным, и мне даже нравится, что она посылает меня, не стесняясь в выражениях.

Скольжу взглядом по её великолепным ножкам. Гладить руками пока нельзя, но ласкать глазами можно. На одном только предвкушении я смогу долго протянуть. Хотя эта женщина влияет на меня неадекватно. У меня начинается стояк в общественном месте. И всё мне нравится в ней: невысокий рост – едва достает мне до плеча, роскошная грудь с торчащими сосками, крутые бедра. Короткая стрижка и окрашивание блонд. От неё пахнет сексом – диким, ярким, необузданным сексом.

– Купить тебе коктейль, Иришка?

– Уже Иришка? – усмехается. – А мне тогда, как тебя называть – Тимофейчик?

Губки у неё что надо. Представил их на своём члене и чуть не улетел.

– Да как хочешь, так и называй, – милостиво разрешаю.

– Тогда будешь просто Петрович.

– Фу, как какой-то слесарь алкаш.

– А вот слесарей обижать не надо.

– Ладно-ладно, как бомж Петрович. Бомжей обижать можно? Кстати, бездомных на Гавайях огромное количество. Правительство даже пообещало купить им билет в один конец в любую страну, лишь бы свалили.

– И?

– Всё равно остались. Рай им тут.

– Согласна, здесь просто… офигительно, – Иришка смотрит влюбленным взглядом на океан, и я начинаю её ревновать. – Никогда не думала, что попаду на Гавайские острова.

– И вот ты здесь. Веселились, Васильна. Хватит грустить, – легонько толкаю её плечом в плечо.

– Васильна, как какая-то бабка с лавки, – фыркает она.

– Вот пока ты не стала бабкой с лавки, лови момент, – подтруниваю над ней.

Обожаю вкладывать в чужие головы нужные мне мысли. Да, Иришка, пока ты не старуха – оторвись, возьми то, что хочет твоё тело. А оно хочет – я в таких вещах никогда не ошибаюсь.

– Я так всегда делаю, – добавляю игривым тоном.

– Ловишь момент? – сощуривает свои зеленые глазки.

– Конечно, никогда своего не упущу.

– Мы сейчас о чем говорим? – спохватывается Иришка. – Ведь не о женщинах?

– В твоём присутствии готов обсуждать лишь одну женщину – тебя, – шепчу ей ласково.

Иришка вздрагивает и отмораживается от меня. Ну вот, спугнул птичку. А что я такого сказал?

Красивая она, но недолюбленная женщина. Так бы и отлюбил её прямо здесь. Но нельзя, пока нельзя.

– Ир, а чем ты занимаешься по жизни?

– Я работаю пиарщицей.

Внезапно она оживляется, видимо любит свою работу и готова говорить о ней часами.

– Наше агентство делает из обычных людей звезд шоу-бизнеса. Придумываем им всякие трогательные истории, чтобы они были ближе к народу.

– О, как?

– Знаешь, к примеру, Рому Шторм? Якобы он мальчик из детдома, а на самом деле, он отпрыск богатеньких родителей, которые протолкнули его в шоу-биз.

Я не знаю, кто такой Рома Шторм, не слышал никогда о таком персонаже, но слушать Иришку мне нравится. Её кожа слегка подрумянилась от солнца. Да, загар здесь быстро прилипает. И, что радует, никакой красноты не бывает.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не погладить её ключицу. Пахнет от неё так вкусно и упоительно, что я снова улетаю. Черт, тянет меня к Иришке. Сколько женщин у меня было: и мулатки, и азиатки, и местные красотки – гавайки. Но краше всех и милее для меня россиянки. Кровь так решила. Поэтому я от Ирки не отлипну, пока она здесь отдыхает. И плевать, кто там её предал. Рано или поздно всё равно узнаю, что у неё стряслось. Сама проболтается, а я подожду… Терпеливо подожду. Пусть пока рассказывает мне о своём шоу-бизнесе, очень занимательно…

Тимофей приносит мне коктейль из личи и сахарного тростника. Выглядит интересно, пахнет вкусно, но… сладючий зараза.

– У меня кое-что слипнется после этого коктейля, – зажмуриваюсь. – Почему не предупредил, что он такой сладкий?

– Хотел посмотреть на твою реакцию, – ржет Тим.

– Посмотрел?

– Ага, очень мило сморщилась, как девочка.

Господи, рядом с ним я и вправду чувствую себя девочкой… коротышкой. Высокий он товарищ. Мне непривычно идти рядом с ним и задирать голову в процессе общения.

– Я так понимаю, что ты тоже живёшь в «Вулкане»? – спрашиваю. Вулканом называется наша пятизвездочная гостиница.

– Интересно, почему у неё такое название?

– Потому что на Гавайях много вулканов. Даже парк есть вулканов. Можно посмотреть, как он извергается.

– Серьезно?!

– Мгм… Вулкан Килауэа каждый день извергается лавой.

Боже мой, и здесь мне чудится сексуальный подтекст. Нельзя же так, Ира!

– Хочешь? Могу тебя свозить к нему?

– А это удобно? – закусываю губу. – Ты ведь отдыхать приехал, а тебя буду напрягать поездками.

– Если предложил, значит мне не в напряг.

Тимофей пристально смотрит на мои губы, словно собирается впечататься в них ртом. Встаю на ноги, и от резкой перемены положения теряю равновесие. Падаю прямо на Тима, но он ловко меня подхватывает. Облапил, конечно, за грудь. Думал, я не замечу!

– Всегда знал, что я сногсшибательный мужчина, – говорит Тим. – Девушки сами падают на меня.

– У меня закружилась голова, прости.

– Не извиняйся. Можешь проделать этот трюк еще раз.

– Трюк?!

– Да-а, были в моей жизни пару случаев, когда девушки разыгрывали обморок, чтобы со мной познакомиться. Или тонули, что ещё хуже. Приходилось их спасать, – криво улыбается.

Представляю, сколько женщин у него было! Наверное, он искусный любовник… Опять эти похабные мыслишки, никакого спасу от них нет. Это всё Тим, он меня зажигает до обморока.

Медленно прогуливаемся вдоль парка. Останавливаемся возле девушек, танцующих гавайский танец в ярких костюмах. Так атмосферно здесь. Кто-то надевает на меня леи – гавайское ожерелье, и тянет за руку в круг. Танцевать?!

Сама не знаю, как так выходит, но я ловлю ритм музыки, которую слышу впервые в жизни и плавно вращаю бедрами. Надеюсь, мои потуги хоть немного похожи на танец девушек, которых я копирую. Судя по горящим глазам Тима, получается неплохо. (Хотя они всегда у него горят, вот жизнь у человека – беззаботная).

Пожилой гаваец в яркой рубашке задорно играет на барабане из тыквы. Туристы охотно бросают перед ним доллары и центы.

Смущенно улыбаюсь, когда ловлю аплодисменты от своего нового знакомого и еще от нескольких японцев. За танец одна из девушек вручает мне милый сувенир – магнит на холодильник в виде пальмы в очках. Такие магниты, между прочим, 2 доллара стоят.

– Иришка, ты огонь, – говорит Тим, показывая большой палец. – Нормально так зажгла.

Наслушавшись музыки, идём дальше. Уже вечер. С ума сойти, как летит время!

– Иришка не зажигала уже лет пять, – отвечаю смущенно.

– И что за дурацкая потребность себе во всем отказывать?

– Не знаю. На первое место всегда ставила семью.

– И как? Благодарность и отдачу хоть получила?

Грустно усмехаюсь в ответ. Пока получила только предательство от мужа и осуждение со стороны детей. Видите ли, я разрешила себе отдохнуть раз в пятилетку, поэтому не права.

– Отставить грусть! – Тим щиплет меня за щеку, и я покрываюсь густым румянцем.

Как-то ласково и интимно он это проделал, что я растерялась.