– И что же столь юный и достойный молодой рыцарь делает в столь неурочный час на площадке? Сэр?!

– Э… Я не рыцарь. Я оруженосец.

– О! Это все объясняет! Ведь все оруженосцы ночами тренируются, а не пытаются сбежать от надзора своих старых рыцарей, чтобы выпить, подраться и затащить в палатку пару девок!

– Э… Мой господин сэр Бэниг отпустил меня до завтрашнего утра… Э… Сэр?

– О! Это же все меняет! Значит, если нельзя сбежать, то и азарт юности пропадает. Беда! Вот что, маленький мой зайчик, разворачивайся и скачи отсюда, сегодня эта площадка занята старым и ужасным драконом! – И, увидев недоумение на лице Парина, мужчина, ударив себя в грудь бутылкой с вином, так что немного пролилось ему на грудь, добавил: – Мной!

– Э… Сэр… Я хотел бы остаться и потренироваться наносить удары.

Лицо мужчины вытянулось, он слегка ссутулился.

– Значит, приказов старших по званию мы не слушаем… Так-так-так! И почему бы тебе не потренироваться тут завтра с утра?

– Я не могу посещать площадку для тренировок с другими оруженосцами, сэр. – Разговор все меньше нравился Парину, и он уже жалел, что не ушел сразу. Этот мужчина явно был не в себе.

– Не можешь? Хм… Ну, допустим. Что же мне тогда с тобой делать? – Мужчина потер подбородок левой рукой, в которой все еще была бутылка. – Хочешь? – Он протянул бутылку Парину.

– Нет, сэр. По уставу нельзя употреблять алкоголь на территории военного лагеря.

Губы мужчины сжались в линию.

– Кажется, я начинаю понимать, почему ты не можешь ужиться с другими оруженосцами. – Парин от этих слов покраснел, а мужчина тяжело вздохнул. – Это никуда не годится!

– Не годится действовать по уставу? – неуверенно уточнил Парин.

– Не годится учиться бою, только избивая этих несчастных! – Мужчина обвел рукой с бутылкой бревна для тренировок. Правая рука так ни разу и не покинула рукоять меча. – Вот что мы сделаем! Это гениально! Мы устроим учебный бой!

– Сэр, но вы ведь пьяны!

– Да ты что?! А ты идиот, не смыслящий ничего в военном ремесле! Скажи-ка мне, мой маленький зайчик, чем можно объяснить отсутствие в имперской армии мобильных групп поддержки?

– Мобильные группы поддержки были упразднены за ненадобностью двадцать пять лет назад после того, как претор-легат Ацелий предложил новую тактику использования магов из ордена Повелителей плоти!

– Это не причина, это факт! А меня интересует причина, почему эта недальновидная скотина так сделала!

– Два мага способны заменить группу из пятидесяти человек по урону, который они нанесут сопернику. При этом даже самые тренированные бойцы в самой легкой экипировке не смогут сравниться в мобильности с Бегунами.

– Хм… Надо же, оказывается, ты не только устав читаешь! – Мужчина перехватил бутылку правой рукой, левой достав свой меч. Лезвие было нетипичного размера, чуть меньше и тоньше стандартного рыцарского меча. – А теперь поединок!

– Сэр, учебный поединок может проводиться только специальным оружием. Проводить поединок боевым оружием недопустимо. К тому же вы…

– О боги! Хватит нести чушь. Я буду только парировать твои удары, вперед! Не будь такой нудной занозой в заднице!

Парин неуверенно нанес боковой удар. Он еще не сходился в учебных поединках с противниками, предпочитающими левую руку. И сам не тренировал удары этой рукой. В итоге атаки выходили кривые. Он попробовал смещать в момент атаки центр тяжести, и вышло лучше.

– О! У тебя работает голова, мой маленький зайчик! Каким строем ты бы пробивал стену щитов со средними копьями, чаще всего используемую северянами?

– Я бы использовал магов. – Парин даже не успел задуматься, как ответил. Разговор сопровождался звоном мечей. Он все увереннее наносил удары своим затупленным мечом. Увеличивал натиск, но мужчина, несмотря на выпитое, отражал все атаки легко и уверенно.

– Все маги недоступны, спят с тяжелой головой после вечерней попойки!

– Тогда клин тяжелой пехоты! «Кулак рыцарей» продавит строй, а легионеры могут ударить в разрыв.

– А если у противника будет Молния? – Так назывались маги ордена, насылающие на врагов молнии и отталкивающие металлы в большом радиусе от себя. Использовать против них тяжелую пехоту в полных стальных доспехах безумие.

– У северных варваров нет таких магов! – У королевств на севере Империи и правда не было Повелителей плоти и Молний. Только Кинетики и Пироманы. Да и тех было в несколько раз меньше, чем в войсках Империи. Именно поэтому уже много лет Империя не знала больших войн, а тем более поражений.

– А это гражданская война! Не будь придурком, думай!

– Тогда маги…

– Все наши маги с жестким похмельем!

– Тогда для атаки можно перестроить легионеров в фалангу с длинными копьями, чтобы потянуть время, пока мобильная группа…

– В Империи нет мобильных групп! – А ведь он прав, имперская армия стала слишком зависимой от магов. Парин даже замер, не доведя удар до конца. Резкая боль пронзила щеку. – Не замирай в бою, мой маленький зайчик!

Кровь текла по щеке. Удар был не сильный, просто царапина. Но боевым оружием. Если бы мужчина немного промахнулся, он мог бы убить Парина. А ведь он был еще и пьян…

– Вы обещали не атаковать, а только парировать! – Парин был так удивлен, что до сих пор даже не почувствовал боли. Но теперь щеку начинало жечь все сильнее. Он прижал ладонь к ранке, чтобы остановить кровь.

– И не верь первым встречным старым пройдохам! Мальчик, у тебя варят мозги, но твоя доверчивость и неумение развлекаться доведут тебя до беды! А теперь дуй в норку, мой маленький зайчик! – Мужчина развернулся и скрылся между шатрами лагеря.

Парин постоял еще немного, прижимая руку к щеке. Кровь остановилась, ранка была совсем маленькой. Он пошел в свою палатку. Спать после дневного отдыха не хотелось, и он долго лежал, глядя в брезентовый потолок и думая о том, что армия в самом деле стала слишком сильно зависеть от магов. Это может навредить развитию общей тактики в дальнейшем. Правда, пока ни у кого нет такого числа магов, как в Империи, проблема не очень велика. Был вечер понедельника.

Асциена была историком. А еще священником. Если говорить строго. Дело в том, что все ученые были или магами или священниками. Маги больше любили естественные науки. Они изучали мир вокруг. Зачем им это было нужно, и почему они считали это интересным, Асциена не представляла. Священники же изучали людей. Управление, психологию, историю. Это было ближе Асциене. Ведь все знают, что когда-то каждый из богов – Один, Великие боги и Младшие боги – был человеком. Именно они и интересовали Асциену. Она была историком божественного.

Внутри церкви Одина было два направления истории богов. Одно было связано Догмами с богословием и проповедями. Это направление было консервативным и бесконечно далеким от реальной истории мира. Главным в нем было общение с паствой: дворянами, мастеровыми, торговцами и крестьянами. Управление ими во славу Одина. Это направление не допускало даже мысли о том, что боги были когда-то простыми людьми. Нет, оно допускало, что когда-то Великие боги были только смертными учениками самого Одина. Так же, как Младшие боги были учениками Великих. Но они не были обычными людьми. Нет, нет, что вы. С самого рождения они были избранными. Особыми. В них сразу чувствовалось что-то божественное. У каждого было свое описание жития, где каждая страница буквально изобиловала чудесами. Только потому они и становились учениками. Сейчас людям далеко до таких высот духа и веры, потому нет уже давно учеников, достойных стать богами. Да и сами боги, что пережили Войну богов, ушли бороться с Ничто вслед за Одином, устав от нечестивости людей. Потому надо покаяться, отринуть все грешное, и боги вернутся с победой, наступит новая эра процветания. Ну и, кроме того, чтобы каяться и отвергать, нужно еще побольше заплатить проповеднику. Иначе никак.