Предстань очам его, любезная, в тот час;

Взгляни с умильностью, простри свой нежный глас,

Скажи ему: «Живи!» — и во мгновенье ока

Счастливый смертный сей увидит паки свет...

Любовь, любовь сильней вседействующа рока,

Любовь отъемлет жизнь и оную дает!

   <1792>

199. К ЧЕСТНОМУ ЧЕЛОВЕКУ{*}

Что слышу?.. О, приятна весть!

Питомец Аонид любимый,

Порока враг непримиримый,

Стяжал заслугой нову честь!

Излейте, звуки скромной лиры,

Сердечну радость вы мою!

А вы несите их, зефиры,

К тому, которого пою!

Уже я вижу, восхищенный,

Его с надеждою в глазах,

Ведущего пред трон священный

Вдовицу робкую в слезах,

Тесниму сильного рукою;

Там дряхлый Марс стоит с клюкою,

К сынам его я внемлю глас:

«Благодарите, чада, бога!

Дошел до царского чертога,

Дошел мой стон, мой плач за вас!

Отныне жребий ваш устроен:

Вы сыты, — я умру спокоен».

Там он удерживает меч,

Которым юность в бездне бедствий,

Несчастных расточенья следствий,

Стремится дни свои пресечь.

«Постой, отчаянный! — вещает. —

Иль ты не знаешь россов мать?»

И взоры скромны отвращает,

Чтоб слез своих не показать.

О музы, правящие нами!

Ликуйте днесь, ликуйте вы!

Украсьте вечными цветами

Священные свои главы;

Сойдите с Пиндовой вершины

И пред лицом Екатерины

Воспойте должну ей хвалу,

Коварства посрамя хулу;

Она ток милостей сугубит

К тому, кого сам вождь ваш любит

И кто сим богом предызбран

Предать бессмертью в песнях лирных

Владычицу морей обширных,

Пяти держав и многих стран.

   <1792>

200. СЛАБОСТЬ{*}

Мне Хлоя сделала решительный отказ.

В досаде на нее и горести безмерной,

Вчера я говорил: «Уже в последний раз

Был в доме легковерной!»

А ныне поутру, не знаю как и сам,

Опять я там!

   <1792>

201. ВЕСНА{*}

Под розово-сребристым небом,

Возжженным лучезарным Фебом,

Виляючи туда-сюда,

Летят, летят, спускаясь ниже,

К зеленой роще ближе, ближе

И вьются около гнезда —

Нашли, и обе вдруг запели!

Опять вы, птички, прилетели

На милу родину свою —

Какой восторг! какая радость!

Весна, весна! Природы младость!

Ты паки здесь, и я пою!..

Везде, везде Амур летает,

Любовь и счастье разливает,

И самы, вижу, небеса

С землей любовью сопряглися;

Там резвые струи слилися;

Здесь обнялися древеса;

Там кролик, притаясь в кусточки,

Колеблет вздохами листочки;

Там нежит слух бряцанье лир;

Там Дафнис шороху внимает,

А Хлоя сзади обнимает;

Там шепчет с розою зефир...

Но чьим невидимым я гласом

Внезапу сладко восхищен?

Не сам ли Феб со всем Парнасом

Снишел сюда, весной прельщен?

Я оглушен! я млею! таю!

Восторжен, весел, унываю!

Небесный глас! небесна трель!

Умолк — и Пан свою свирель

Попрал мохнатою ногою;

И Дафнис, преклонясь на Хлою,

Еще внимает сквозь ветвей —

Почий на лаврах соловей!

Ликуй, весна, краса природы!

Тебе земля, тебе и воды,

Всё, всё творенье гимн поет!

Но кто се с гор, вдали бегуща,

В деснице лук златой имуща,

От взоров тихий луч лиет?

Мелькнула — и незрима стала!..

И се, се паки воссияла

Уже в лазурных небесах!

Весь мир в безмолвье погрузился —

И зрак ее изобразился

Недвижим в сребряных водах;

Цветочек исподволь бледнеет,

Над рощею простерлась мгла,

Хребты исчезли, холм синеет:

Се нощь свинцовый скиптр взяла!

Уснуло всё! — Покой священный!..

Певец, весною вдохновенный,

Не смеет более бряцать,