178. ЛЕСТНИЦА{*}

Примеры гордости и счастия превратна

Мы видим каждый день.

Стояла лестница у дома благодатна,

И верхняя ее ступень

Всегда с презрением на сестр своих смотрела,

А на последнюю не только не глядела,

Но даже и родней считати не хотела.

«Возможно ль, — говорит, — равняться с ними мне?

Оне

Всегда замараны, по них всечасно ходят.

А я на самой высоте;

Всяк час в опрятности и красоте;

И все ко мне глаза с почтением возводят;

Меня и мой хозяин чтит;

Но вот и он... Что я сказала?

Он тотчас сам то подтвердит».

Ах! как же плохо ты, ступенька, отгадала!

Хозяин инако судил:

Он лестницу оборотил;

Увы! ты на землю спустилась,

А нижняя ступень на самый верх взмостилась.

   <1789>

179. ДВЕ ГРОБНИЦЫ {*}

Идиллия

Пастух

Прохожий! Буди твой благополучен путь,

Что делаешь ты здесь?

Прохожий Желая отдохнуть,

Искал я место, где б под тению густою

Прохладу мне найти от солнечного зною;

И вот нечаянно послала мне судьба

Отломки мраморны разрушенна столба.

Нет вечного! и мрамор бренный!

Пастух Ты зришь остатки здесь гробницы разоренной.

Прохожий Но что-то там еще белеется в кустах?

Приближимся... сосуд!

(Поднимает его.)

Пастух

(подойдя к Прохожему и смотря во внутренность сосуда)

Высокомерный прах!

И ты не уцелел! Как люди безрассудны!

Прохожий

(рассматривая с ужасом иссеченные на нем изображенья)

Что вижу я на нем!.. О, боги правосудны!

Какое страшное позорище глазам!

(Читает)

«Лиется кровь по всем местам,

Жилища в пепел превращенны,

Лежат младенцы умерщвленны.

Как звери воины текут,

Ужасну смерть в руках несут,

И жен и старцев заколают,

И тучны нивы попирают!..»

(Бросает сосуд с видом негодования.)

Исчезни от меня ты, ужаса предмет!

Да смотрит на тебя всяк путник с отвращеньем,

Да будет проклят тот, со всем своим киченьем,

Которого хранил ты прах толико лет!..

Но кто был варвар сей?..

Пастух Был изверг смертных рода,

Хотя и слыл отцом великого народа:

Он все дал чувствовать нам бедствия войны,

Пришед из дальних мест с мечом в сии страны,

Где наши прадеды, под сенью кротка мира,

Не ведали того, что узы, что порфира;

Но вскоре оные им чужды имена

Познала наша вся, к несчастию, страна.

Как волк, томимый сильным гладом,

Стремится, воя, вслед за боязливым стадом,

Так он лишь с войсками смертоубийц вступил

Во беззащитное и мирное селенье,

Незлобливый народ без брани покорил

И ввергнул в рабское уничиженье.

Потом, чтоб будущим векам

Известной учинить победу горьку нам,

Рушитель нашея свободы и покою

Сей пышный памятник воздвиг своей рукою,

Дымящейся еще в крови... О, суд богов!

В крови, ах! наших праотцов.

Безумный! Он хотел, чтоб даже и потомки

С проклятием его, к нему питали страх;

Но гроба вот его уже отломки.

Со смрадной тиною его уж смешан прах.

Уже без трепета подлейше насекомо

По притупленному мечу его ползет,

Как будто чувствием влекомо,

Что варвара сего уж нет.

Он мертв, но смерть его ему не в облегченье,

Невинный терпит здесь, злодей в аду мученье.

Такая всех тиранов часть!

Ах! лестно ль сей ценой купить верховну власть!

Я лучше соглашусь в посредственной быть доле,

Иметь насущный хлеб да двух овец, не боле,

Из коих бы одну принес еще богам,

Из благодарности за их призренье к нам.

Прохожий Пойдем отсюда прочь, душа моя стесненна!

Пастух Коль добродетель ей мила и драгоценна,