Хорошо по весне, когда птицам слетаться на старые гнезда, — идет мордочкой к солнцу, со своей со скрипкой, не забудет, обойдет все гнезда, кочки, норы, берлоги: скоро пойдут у зверья и птиц детки, надо учить.
*
Я не знаю, слыхали ли вы или кто из вас видел —
Учатся звери и птицы и всякий мур и стрекоза, учатся черти, учится и человек.
У кого есть голос, всякий науку проходит, — и не простая это наука: рык-то рыком, а порычи по-медвежьи, пропой ты медвежью песню, попробуй! — по себе скажу, куковать еще кукую, а вот по-стрекозьему никак уж.
В большом гнезде на Москве ходил со скрипочкой Скриплик — Андрей Белый, учил поэтов стиху, в Петербурге Серапионовы братья по азам замятиным долбили — Замятин учил их рассказам и сказам, а стиху учил Гумилев —
— не пощадили, а ведь, это ж что скрипочку у Скриплика исковеркать, Скриплика, человечка лесного! — расстреляли: «нам звуков не надо!» — у! несчастная!
А к которому лешему все звери сходятся и птицы и гады и муравьи и пчелы пение свое попеть и рык рыкать, таким Лешим в большом гнезде петербургском был Алексей Максимович — на Кронверкский к Горькому дорога, что тропа к ключику:
его суд и ряд
над всем гнездом
А от Горького повертывало зверье в другую лешачью нору — стог чертячий — в Обезьянью великую и вольную палату на суд обезьяний.
И видел я не раз в окно, как разбредались по своим гнездам: кто хвостом трубя, а кто впрыг, только шарики бестьячие перекатываются, кто как заяц, кто Мишей, но всяк до мура —
вдохновенно
И вот еще: и не только крюк-основа, а и сама дратва — эта связь и спай — наша сапожная дратва — проволока, провод — Der Draht — тоже немецкое слово и морду пожалуйста не вороти!
Charlottenburg, 1 XII 1921.
АЛЬБЕРН{*}
Albern
Олаберство, олаберник, безалаберный — albern — слово немецкое и бахвалиться нечего, шапками, увы! не закидаем.
клин клином
дурь — дурью
— Эй ты, дурак, иди, выбивай!
Тулумбас
В страдный год жизни — в смуту, разбой и пропад — когда, казалось, земля разверзается, готовая поглотить тебя с твоим отчаянием —
в минуты горчайшей народной беды и обиды выступали вперед скоморохи.
Звенели на дурацких шапках бубенчики, гудел тулумбас, пищали дудки, лихо разливался соловей —
скоморохи люди вежливые,
скоморохи люди почестливые.
С широким поклоном всему народу под звон, гуд и писк шли скоморохи по русской земле,
а за ними катила волна — русская правда.
кто ловкач боярину спицу в глаза вколоть,
про честную боярыню слово лихое молвить,
про князей-бояр пробоярится,
мирских и духовных прошалыганить —
без обиды для всех —
на потеху — посмех —
Все смеются, князь смеется и поп в воротник ухмыляется —
скоморохи люди вежливые,
скоморохи люди почестливые.
Кафтан Петра Великого
— Я кафтан Петра Великого, сбежавший за ненадобностью от Тройницкого из Эрмитажа!
— Я слишком помню заботы о народе моего носителя и должен сказать: великий преобразователь России был тоже скоморох,
и скоморошил он дело государственное на всешутейших трапезах и на службах великого князь-папы:
под пьяный часословец пелись шутовские обедни, рвались боярские бороды — и не раз могучая рука хваталась за мой рукав;
но все побивались Ивашкой Хмельницким;
не было дела, которое не переделывалось бы в шутку, и не было шутки, которая не претворялась бы в дело — скоморошьей дубиной дубилась Россия.
Обезвелволпал
1. Обезвелволпал (обезьянья великая и вольная палата) есть общество тайное,
происхождение — темное,
цели — свободно выраженная анархия,
намерения — неисповедимые,
средств — никаких.
2. Царь обезьяний — Асыка-Валахтантарарахтарандаруфа Асыка Первый Обезьян Великий;
о нем никто ничего не знает
и его никто никогда не видел.
3. Есть асычий нерукотворенный образ — на голове корона, как петушиный гребень, ноги — змеи, в одной руке — венок, в другой — треххвостка — на стене написан в рост человечий в Петербурге, на Васильевском острове, д. 31 кв. 48, на самом на верху, куда и вода не подымалась и носить дрова отказывались, где только жили люди да гулял ветер —
Манифест
Мы, милостью всевеликого самодержавного повелителя лесов и всея природы
асыка первый
верховный властитель всех обезьян и тех, кто к ним добровольно присоединился, презирая гнусное человечество, огадившее всякий свет мечты и слова, объявляем хвостатым и бесхвостым, в шерсти и плешивым, приверженцам нашим, что здесь в лесах и пустынях нет места гнусному человеческому лицемерию, что здесь вес и мера настоящие и их нельзя подделать и ложь всегда будет ложью, а лицемерие всегда будет лицемерием, чем бы они ни прикрывались;
а потому и тем, кто обмакивает в чернильницу кончик хвоста или мизинец, если обезьян бесхвост, надлежит помнить, что никакие ухищрения пузатых отравителей в своем рабьем присяде и хамском приседе, как будто откликающихся на вольный клич, но не допускающих борьбу за этот клич, не могут быть допустимы в ясно-откровенном и смелом обезьяньем царстве, и всякие попытки подобного рода будут караемы изгнанием в среду людей человеческих, этих достойных сообщников лицемеров и трусливых рабов из обезьян, о чем объявляем во всеобщее сведение для исполнения.
Дан в дремучем лесу на левой тропе у сороковца и подмазан собственнохвостно —
Скрепил и деньги серебряной бумагой получил б. канцелярист, забеглый политком обезвелволпала —
cancellarius
Алексей Ремизов
1918—1922 г. Petersburg, Charlottenburg.
Ахру— слово обезьянье на обезьяньем языке: американский ученый проф. Гарнерг в африканских лесах, сидя в железной клетке, от обезьян подслушал, и наш ученый проф. Ф. А. Браун тут в Берлине и без клетки глаз-на-глаз в Zoologischen Garten; а означает это ахру — огонь
Кукха
Розановы письма
В. В. Розанову{*}
Это я вам, Василий Васильевич, эту Кукху —
Все, что возможно пока, записал лунной крещенской ночью. А «Завитушку» потом — ее здесь уж на Lessingstrasse. (Где-нибудь, верно, сам Лессинг жил не-подалеку — вот места-то какие!)
Есть у меня две карикатуры на вас: одна из «Сатирикона», другая из газеты какой-то. Я бы приложил их сюда, да не знаю уж: нехорошо, говорят.
А по мне: ведь лучший портрет тот, где карикатурно, а значит, не безразлично.
В одном японском журнале поместили карикатуру на меня вместо портрета и без всякой оговорки. И ничего получилось: чудно, а все-таки живой, не то что в паспорте фотографическая карточка (Lichtbild — по-немецки).
