...ответили: от Мусагета (через Андрея Белого) до Сытина (через Руманова) и от Сытина да Вольфа: все отказали. — Речь идет о неудачных попытках Ремизова пристроить повесть «Неуемный бубен» в московское издательство «Мусагет», организованное в марте 1910 г., и в петербургские издательства И. Д. Сытина и М. О. Вольфа. Андрей Белый, член редакционной коллегии «Мусагета», стараясь помочь Ремизову, писал ему после провала своей инициативы: «...если бы Вы услышали от меня кое-что, Вы бы поняли, что большинство “Мусагетцев” в этом неповинны, что у нас весьма сложные отношения 1) к редактору 2) к некоторым членам Редакции из философов 3) к Издателю в смысле принятой, как обязательство, программы <...> мы не могли изменить ничего с Вашей книгой (в частности, Эллис, я, Петровский, Кожебаткин (наш секретарь) <...> с большим прискорбием пишу Вам: с прискорбием, потому что мне так хотелось бы, чтобы Ваша книга вышла у нас: а между тем, несмотря на то, что я ее все время отстаивал, большинство лиц, причастных Редакции (Метнер, Рачинский, Петровский <так!>, Шпетт и др.), указывали на то, что издание Вашей книги не входит в план издательства; и вот почему: задача издательства — 1) переводные книги по эстетике 2) теоретические книги оригинальные <...> Далее указывали на то, что “Неуемный бубен” уже напечатан в альманахе “Журнала для всех”...» (РНБ. Ф. 634. № 56. Л. 20—23). В то же самое время «Известия книжного магазина Вольфа» напечатали положительную статью о Ремизове В. Пяста «Стилист-рассказчик» (1910. № 3. С. 82—84).
Писали в московских газетах, не помню, не то в «Русском Листке», не то в «Раннем Утре», чтобы «вычеркнуть меня из писателей»... — Откликов на развернувшийся скандал было более чем достаточно, особенно со стороны провинциальных газет, которые, ухватившись за «горячий» материал столичной прессы, незамедлительно перепечатывали его на своих страницах. См.: Раннее утро. 1909. № 138. 18 июня. С. 3; Голос Москвы. 1909. № 137. 17 июня. С. 3; Одесский листок. 1909. 25 июня. № 144. С. 2. Подробнее об инциденте см.: Письма Пришвина. С. 159—160; 168—170; 204—209.
Редкий день не вспоминаю я милого Алексея Михайловича... — В альбоме «Розанов» письмо № 21 (в коммент. номер письма перепутан и обозначен как № 20). Авт. коммент.: «На визитной карточке: Василий Васильевич Розанов / СПб. “Новое Время” / Москва, «Русское Слово» / СПб., Звенигородская, д. 18, кв. 23. / В 1909—1910 г. я сильно был болен этой язвой самой. И терпеливо сносил боли, живя окончательно в затворе. А вылечился я диетой: питался одной овсянкой. Не забывал Розанов, Шестов, Иванов-Разумник».
С. 95. ...к Аничкову в новгородские Жданы и к Р. В. Иванову-Разумнику на необитаемый остров Вандрок... — Летом 1910 г. Ремизов работал над повестью «Крестовые сестры», о чем сообщал И. А. Рязановскому в письме от 9 августа с Вандрока (одного из островов на юго-западе Финляндии): «И опять пишу Вам <...> в дни моих скорбей — опять я захворал вовсю. Сижу я все над “Крестовыми сестрами” — третий месяц идет. Но не от лености тяну, Вы знаете, третий раз переписываю с отделкою. <...> 10-го меня увез к себе (г. Боровичи, Новгородск<ая> г<уберния>, имение Ждань) Е. В. Аничков <...> У Аничкова сидел я по 18-и часов над повестью моей и очень изморился. <...> с 30 июля здесь на Аландских островах у Иванова Разумника» (Иванов-Разумиик. С. 40).
...к осени мы переехали с Казачьего на Таврическую... — Ремизовы поменяли адрес на ул. Таврическую, 3-в (дом А. С. Хренова), кв. 23 в сентябре 1910 г.
...Лечил С. М. Поггенполь... — О докторе Сергее Михайловиче Погген-поле (?—1919) см. очерк Ремизова «Три могилы» (1919), написанный на смерть С. Поггенполя, Ф. Щелколдина и В. Розанова: «Точный и верный, знающий и любящий свое дело, железный, вот какой он был...» (Записки мечтателей. 1919. № 1. С. 72).
С. 96. Среда-Четверг Страстной Седмицы. — В альбоме «Розанов» письмо № 20.
На визитной карточке... — Авт. коммент.: «На визитной же карточке. На Страстной я заблаговременно послал В. В. Розанову поздравление пасхальное: Христос воскрес! — с разными, конечно, краснояичными украшениями. И поздравление мое пришло в Великую среду, вот В. В. и решил отблагодарить, с Троицей поздравить как раз в канун Пасхи». Великая среда — время строгого поста перед Светлым Христовым Воскресением, Пасхой. День Святой Троицы (Пятидесятница) празднуется в воскресенье на восьмой неделе после Пасхи.
...познакомились мы о ту пору с Бородаевскими... — Сохранились письма Валериана Валериановича Бородаевского (1874/1875?—1923) к Ремизову 1916 г. (ИРЛИ. Ф. 256. Оп. 3. № 34); в Обезвелволпале Бородаевский был «кавалером обезьяньего знака первой степени с обезьяньим волосом». В альбом «Розанов» вклеена вырезка из берлинской газеты «Руль» (1923. № 805) с некрологом В. Д. Еврсинова, написанным на смерть В. В. Бородаевского. В этой заметке указан ошибочный год рождения поэта (1879) и упоминается место постоянного жительства поэта последние 10—15 лет его жизни — село Крестищево Тимского уезда Курской губернии.
А нам дорога была — в Париж. — Впервые Ремизовы посетили Париж весной 1911 г.; впечатления от поездки отражены в рассказе «Белое знамя» (1913).
Tres Cheris, Алексей / Серафима!! — В альбоме «Розанов» письмо № 22; датировано 1910 г., в коммент. датировка изменена на 1911 г. Авт. коммент.: «Когда наступило лето, нам некуда было ехать. Валериан Бородаевский (поэт) написал В. В. Розанову что он может приютить нас у себя в имении Курском в Тимском уезде, где он да Маргарита Андреевна вдвоем жили. Трогательна заботливость Вас<илия> Вас<ильевича>».
С. 98. ...фотографические снимки с рукописи Кирши Данилова — те места, которые в печатном издании точками обозначены. — Рукописное собрание былин и песен XVIII в., известное под названием «Сборник Кирши Данилова», было подготовлено к печати П. Н. Шеффером и издано Императорской Публичной библиотекой с фототипическими снимками фрагментов рукописи (1901). Хотя издание носило научный характер, тем не менее только сто нумерованных экземпляров, не предназначенных для продажи, содержали полный текст сборника; в остальных экземплярах текст воспроизводился с купюрами (с заменой точками недопустимых по цензурным соображениям фрагментов), которые касались двух скоморошьих песен грубо-комического характера: «Сергей хорош» (С. 23) и «Стать почитать стать сказывать» (С. 183—187).
Жили мы на Песках... — Историческая часть Петербурга, названная по характеру намывных почв.
С. 99. И стал читать, что точками-то обозначено — Сергей хорош... — Начало скоморошьей песни из «Сборника Кирши Данилова».
...сказитель, Рябинин. — Имеется в виду один из представителей династии сказителей русских былин Рябининых — Иван Тимофеевич (1844—?), который в начале 1900-х гг. выступал в аудиториях Петербурга, Москвы, Петрозаводска, Одессы и Киева. Подробнее см.: Ляцкий Е. Сказитель Иван Тимофеевич Рябинин. Этнографический очерк. М., 1895.
...впоследствии я подарил ее людоедам из Новой Зеландии, представлявшим в Пассаже всякие дикие пляски. — Ср. с эпизодом из рассказа «Дикие» (1913): «И потом подарил я им крокодила-зверя, — такая большая игрушка, змея есть: если за хвост ухватить ее, так будет она из стороны в сторону поматываться, будто жалить собирается, черная, белыми кружочками, а пасть красная и зубатая, — очень страшный крокодил-зверь».
С. 100. Давай х. (хоботы) рисовать. — История 1908 г. о том, как Ремизов и Розанов рисовали фаллосы, впервые была описана в романе «Плачужная канава», над которой писатель работал в 1914—1918 гг. (Ремизов А. Избранное. Л., 1991. С. 460—461). См. также: Обатнина Е. Р. «Эротический символизм» Алексея Ремизова. С. 201—202.
...вроде как Сапунов, только лепесток могу. — Творчеству художника Николая Николаевича Сапунова (1880—1912), члена группы «Голубая роза», автора декораций к пьесе А. Блока «Балаганчик», была присуща декоративность и эмоциональная яркость красок. Изящные виньетки к текстам, выполненные Сапуновым, отличались устойчивыми цветочными и растительными мотивами. См., напр., его графические миниатюры к циклу эротических стихов Брюсова «Воскресшие тени» (Золотое руно. 1906. № 1. С. 42—46).
