С. 6—7. ...вы дали мне папиросу настоящую! ... ~ В таком гнете невозможно писать. — Ср. с письмом Ремизова к Блоку от 31 августа 1920 г., в котором содержится просьба написать стихотворение на актуальную для творческой интеллигенции тему: «Александр Александрович, напишите стих — Вот Вы сказали мне: “Ничего не пишу и не могу писать: гнет такой!“ Напишите это стихом. Вы пришли за паспортом на площадь, пальцы у вас были завязаны, просили паспорт выдать — старый пропал. Курили тоненькую папиросу, а я не помню, зачем пришел и что просил, только помню, через силу стоял у стола и ждал, когда попрошу» (Неизвестный фельетон Блока 1920 г. (Творческая рукопись) / Вступ. статья и публ. И. Е. Усок // Литературное наследство. Кн. 5. С. 6).
С. 7. ...я теперь тут узнал за границей ~ для русского-то — пустыня. — Ср. с письмом молодого писателя-«серапиона» В. Познера к Ремизову от 19 октября 1921 г.: «Ничего не пишу. И, кажется, не случайно. Вне России писать нельзя, а о другом не стоит. Не правда ли? <...> нельзя писать о голоде, когда сыт, о холоде, когда тепло. Я боюсь, что не буду больше писать. Александр Александрович умер, Николая Степановича расстреляли. Здесь хуже. Я как-то спросил у Тэффи, как живут здесь русские писатели. — Побираемся. И, действительно, как-то духовно побираются. Они уже ничего хорошего не напишут. Простите, что я Вам так откровенно пишу: Вы петроградский, Вы поймете» (Цит. по: Обатнина Е. Р. А. М. Ремизов и «Серапионовы братья» (к истории взаимоотношений) // «Серапионовы братья» в собраниях Пушкинского Дома: Материалы. Исследования. Публикации / Авт.-сост. Т. А. Кукушкина и Е. Р. Обатнина. СПб., 1998. С. 176).
Это хорошо, что на Смоленском... — Блок был похоронен на Смоленском кладбище 10 августа 1921 г. О похоронах поэта см.: Бекетова М. А. Воспоминания об Александре Блоке. М., 1990. С. 200—201; Андрей Белый. О Блоке / Вступ. статья, сост., подгот. текста и коммент. А. В. Лаврова. С. 449—453. В сентябре 1944 г. останки поэта вместе с останками остальных членов его семьи перезахоронили в некрополе «Литераторские мостки» на Волковом кладбище. См.: Максимов Д. Memoria о перенесении праха Ал. Блока // Литературное обозрение. 1987. № 5. С. 65—66.
...и никто-то вас не тронет, не позарится на вашу домовину... — Домовина — гроб. Ремизов вспоминает квартирные неурядицы последних лет жизни Блока. Опасаясь последствий декрета «О вселении семейств красноармейцев и безработных рабочих в квартиры буржуазии и о нормировке жилищных помещений», утвержденного Петросоветом 1 марта 1918 г., А. Блок предпринял ряд усилий, чтобы избежать «уплотнения» своей квартиры. Зато в квартиру матери Блока А. А. Кублицкой-Пиоттух, которая проживала в одном доме с сыном, подселили матроса, оставшегося в памяти соседей, под именем Шурка. О «квартирной проблеме» Блока в 1918—1919 гг. подробнее см.: Галанина Ю. Е. «...В доме сером и высоком у морских ворот Невы»// Труды Государственного музея истории Санкт-Петербурга. Вып. IV. Музей-квартира А. Блока: Материалы научных конференций. СПб., 1999. С. 26—27.
С. 7. ...и Марью Федоровну беспокоить. — Актриса, гражданская жена М. Горького Мария Федоровна Андреева (1868—1953) в 1919—1921 гг. была комиссаром театров и зрелищ Петрограда, заместителем наркома просвещения по художественным делам, заведующей петроградским ТЕО Наркомпроса. Ремизов неоднократно обращался к ней за помощью в бытовых вопросах.
...со всякими трудовыми повинностями... — Об одной из таких «повинностей» Блока упоминала М. А. Бекетова: «Среди лета ему пришлось участвовать в театральной работе по разгрузке дров. Он исполнял ее охотно и с легкостью выгрузил свою долю — три четверти куба дров. Даже странно подумать, что это было за год до его последней болезни» (Бекетова М. А. Воспоминания об Александре Блоке. С. 189).
С. 8. ...под прошением в Петрокоммуну царскую, а все-таки отказали ~ в замятинской рвани с вокзала я каблук в руке нес. — Речь идет о так называемом «Валенковом прошении» от 24 октября 1919 г., написанном и оформленном в духе древнерусских просительных грамот: «Заведующей петроградским отделом театров и зрелищ Марии Федоровне Андреевой <от> Алексея Михайловича Ремизова Валенковое прошение По несчастному обстоятельству прошу о валенках. Стыть и стужа пробирают все семь шкурков моих, а пуще того ноги околели» (РГАЛИ. Ф. 1. № 87. Л. 1), с визой М. Ф. Андреевой: «Убедительно прошу удовлетворить». Тогда же Ремизовым было составлено и «Прошение о калошах» (См.: Глезер Л. А. Записки букиниста. М., 1989. С. 225—227). «Замятинская рвань» — старая обувь, полученная от Е. И. Замятина
И Гумилева — расстреляли! — Н. С. Гумилев был расстрелян в ночь с 24 на 25 августа 1921 г. по обвинению в участии в Петроградской боевой организации.
...Горький не всегда может, стало быть. — Имеется в виду «Прошение в Президиум Петроградской ЧК», подписанное М. Горьким, а также другими членами петроградского Союза поэтов, Союза писателей, Дома литераторов и Дома искусств, с ходатайством об освобождении Гумилева под их поручительство (См.: Лукницкая В. Николай Гумилев. Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких. Л., 1990. С. 294).
...помните, покойника Ф. И. Щеколдина... — Участник революционного движения и литератор Федор Иванович Щеколдин (род. 1870) умер в начале 1919 г. от тифа. Похоронен на «Коммунистической площадке» кладбища Александро-Невской лавры. См. очерк Ремизова «Три могилы» (Записки мечтателей. 1919. № 1), а также: Дворникова Л. Я. Из истории прототипов книги А. Ремизова «Иверень» (Ф. И. Щеколдин) // Исследования. С. 231—242.
...когда с Гороховой-то нас выпустили... — Имеется в виду арест в ночь на 14 февраля 1919 г., когда по так называемому «делу левых эсеров» были арестованы А. М. Ремизов, А. А. Блок, Р. В. Иванов-Разумник, К. С. Петров-Водкин, Е. И. Замятин, А. З. Штейнберг, М. К. Лемке, С. А. Венгеров и др. См. главу «Обезвелволпал» из книги «Взвихренная Русь», а также: Иванов-Разумник. Писательские судьбы. Тюрьмы и ссылки. М., 2000. С. 128.
С. 8. Я. П. Гребенщиков и его сестры, они на Острове... — Яков Петрович Гребенщиков (1887—1935), сотрудник Санкт-Петербургской Публичной библиотеки, жил с двумя сестрами (Елизаветой и Верой) на Васильевском острове. В Обезьяньей Великой и Вольной Палате Гребенщиков за библиографические познания и любовь к книге был прозван «книгочием василеостровским, книжным островным владыкой, сатрапом библиотечным» и возведен в обезьяньи князья.
...придут и на Радоницу ~ и на зеленый Семик и в Дмитровскую субботу. — Христианские праздники, связанные с поминовением усопших.
С. 9. А ваш обезьяний знак ~ забыл я с чем он... ~ — Блок был удостоен специальной награды — «обезьяньего знака 1-ой степени с заяшным глазом», удостоверяющего, что 31 октября 1918 г. он был возведен в звание обезьяньего кавалера.
...у П. Е. Щеголева с лапами гусиными и о трех хвостах выдерных. — Историк литературы и русского революционного движения Павел Елисеевич Щеголев (1877—1931) получил обезьяний знак первой степени «с хвостом и лапою за труды на оборону Отечества» на Анисьин день (30 декабря по ст. ст.) 1916 г.
Мы тоже коробочку взяли с русской землей... — Преданный друг писателя Я. П. Гребенщиков, провожая Ремизовых, передал им 5 августа 1921 г. пудреницу слоновой кости с горстью земли из Таврического сада. Упоминание об этой реликвии см. также в рецензии Б. Пильняка на сборник стихов М. Шкапской (НРК. 1922. № 3. С. 7).
.... нарисовал я много картинков, на каждую строчку «Двенадцати» по картинке. — Первые рисунки к поэме Блока появились еще в России, Ремизов пытался вывезти их из Петрограда в Ревель в августе 1921 г., пользуясь услугами эстонского консула А. Орга. См. список материалов, переданных Оргу (ГАРФ. Ф. 6065. Оп. 1. № 71. Л. 23). Рукописи оказались арестованными на границе, однако в конце концов они были доставлены владельцу. За границей Ремизов продолжил начатую работу, и к 1931 г. им была приготовлена рукописная книга о Блоке. Анонс о выходе этого раритета, озаглавленный «Памяти Блока», писатель просил распространить по печатным изданиям эмиграции В. Н. Унковского в своем письме от 30 июня 1931 г.: «7-го августа исполняется 10 лет со смерти Блока. Ал. Ал. Блок умер 7 августа 1921 года. К этому дню журнал “Числа” (Париж) выпускает в единственном экземпляре книгу Ремизова “Памяти Блока”. Эти рисунки сделаны Ремизовым в Петербурге в мае-июле 1921 г.;. в эти месяцы Блок умирал. Картинки: были для Ремизова последним прощальным словом умирающему Блоку. Блок знал о этих картинках. В “Взвихренной Руси” Ремизов рассказывает об этом, вспоминая Блока. Название книгиAlexei Remizov. La Russie sous la rafale. I.: A la memoire L’Alexandre Blok. 47 dessins en blanc et noir et en couleur pour: illuster le poeme: lime'«Les douze». Textes russes, framcais et alłemands. Les editions TCHISLA. Paris. 1931. Exemplaire unique(Бахметьевский архив). Экземпляр этого уникального издания с несколько измененным названием см.: РГАЛИ. Ф. 420. Оп. 4. № 37.
