Быть может, страх мой и не к месту,

Но против воли трепещу.

Что поведу я вдруг невесту

Не к алтарю, а к палачу, —

И тут испуг или невольный

Прочту укор в ее глазах,

Сам поколеблюсь... Вот мой страх!

И с ним мне тяжело и больно!

Так молода! Почти дитя...

Вхожу вчера, в душе так мрачно,

Она, с подругами шутя,

Спешит наряд окончить брачный,

И спор у них — из-за шитья!

Чтоб я решил, еще хотела!..

Потом другое: вечерело,

В саду сидела вся семья;

Два белых голубя над нами

Взлетали плавными кругами

Всё выше в синеву небес;

Она следит, дохнуть не смея,

Как светлой искрой, всё слабея,

В лазури вдруг их след исчез...

Она мне крепко сжала руку

И шепчет: «Это мы с тобой!»

И улыбается... Какой —

Ну как сказать — восторг и муку

В тот миг я разом ощутил...

Что отвечал уж — и не знаю...

Прости мне, Главк! Хоть облегчил

Признаньем сердце...

Главк Понимаю.

Но вряд ли прав ты перед ней.

Всей новой жизнию моей —

А этой жизнью называю,

Когда Христа лишь начал знать, —

Я женщине обязан. Мать

Меня взрастила в неге, в холе.

Из этой роскоши потом

Вдруг очутился я рабом,

Но роскошь та же и в неволе:

Хозяин мой был меценат,

Поэт, певец, над ним, скорее,

Я деспот был, и он был рад

Служить любой моей затее,

Гордясь лишь правом надо мной.

Так я страстям не знал преграды

От детских лет; всегда с толпой

Друзей: где явимся — пощады

Уж нет и нет на нас суда!

Вдруг воспылал я страстью — да! —

К замужней женщине... Бывало,

Полуспустивши покрывало,

Идет... Ребенок иногда

За палец держится... Сгораю

Я, вспоминая, от стыда...

Я тотчас план изобретаю

Из дома выманить, увлечь

И обмануть. Обдумал речь —

Уже заране торжествуя, —

Друзья в засаде, в дом вхожу я

И вижу: на густых коврах

Она, ребенок на руках,

Другой целует шею, третий

Из-за плеча, с боков, в ногах,

Кругом смеющиеся дети,

И улыбается она,

Живым венком окружена

Из детских лиц; все во мгновенье

Прижались к ней. В самой смущенье —

«Кто ты? Зачем?» — порыв души,

Здесь до меня без опасенья

Царившей в тайне и тиши

Своей святыни... Все расчеты,

Вся ложь, с какой вошел я к ней,

Разбились в прах. Что из детей,

Окроме двух, те все сироты,

Что это христианский дом,

Я прежде знал. Стою, стыдом

Как бы прикованный на месте...

Эвмен, я то хочу сказать:

Мне кажется, в твоей невесте

Должна, уж в девице, сиять

Такая ж будущая мать

И то ж для близких провиденье,

Как та мне сделалась потом...

Ну, в свой черед мне извиненья

Просить — я задержал, идем.

Уходят, засветив свечи.

С лестницы между тем спускается слепой старик, ведомый мальчиком.

Слепой старик

(к мальчику) Здесь и сберутся и объявят

Декрет?.. Ну, вот! до своего

И дожил дня!.. Ведь я его

Сам близко видел... Запоздали

В пути мы и как раз попали,

Как выводил его Пилат

К народу... Помню этот взгляд,

Слегка опущенные веки,

Весь образ, — я был зряч тогда, —

Ну — точно в сердце навсегда

Отпечатлелся, уж навеки...

Два факела по сторонам,

И он в венце из терний сам... —

Ослеп потом, и потускнело

Всё в памяти... Он как живой

Один остался...

(Останавливается, прислушиваясь к голосу Иова.)

Иов Не льститесь благами земными!

Вот ты сокровищ приобрел

И спрятал — сердцем будешь с ними

Везде, куда бы ни ушел!

Сбирай сокровища для вечной