Может быть, многим покажется странным, что человек чуть не всю свою жизнь возится с одною художественною идеей или, по крайней мере, столько раз к ней возвращается. Но, видно, я следовал инстинкту, подсказывавшему мне, что лучше сделать что-нибудь одно, да «по мере сил»...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
На одном из холмов Рима входные ворота в палаты Деция, знатного римского патриция времен Нерона. По обеим сторонам ворот на цепи по рабу: старец Иов и молодой человек Дак. Иов в забытьи, прислонясь к стене. К Даку подходит его однолеток Гет. Оглядевшись во все стороны, он садится рядом с Даком. Весь разговор их полушепотом, настроение их таинственное.
Гет Что, старец дремлет?
Дак Тс! Молчи!
Как будто задремал немного,
А может быть, и нет. В ночи
С ним было чудо: видел бога.
Гет Как видел бога?
Дак Говорил
Он как, да слаб уж очень был,
Невнятно. Час, пожалуй, целый
Лежал он словно помертвелый.
Так страшно было! Я будил,
Не слышит.
Гет Бога видел!
А впрочем, если уж кому
И видеть бога, так ему!
Ну есть ли кто, кого б обидел
Хоть словом он?.. Вот за кого
Я б душу отдал — понимаешь,
Так, чтоб в мученьях!..
Дак А ты знаешь,
У цепи он из-за чего?
Гет Нет.
Дак Видишь, прежде он в почете
Был в доме. Ни к какой работе
Не понуждали. Господин
С ним разговаривал. Один
Вот этот Давус ненавидел,
И раз стал бить его. У нас
Был мальчик: это он увидел,
Да хвать за нож, и тут как раз
Конец бы Давусу, да кто же
Его, как думаешь ты, спас?
Сам старец Иов.
Гет Боже! боже!
Дак Да, ухватил и удержал.
А Давус: «Это, — закричал, —
Твои дела! Ты их сбираешь,
Ты их мутишь и развращаешь,
Да у меня короток суд».
Ну, мальчика к муренам в пруд,
А старца к цепи!
Гет
(подумав) А кто знает?
Ведь мальчик-то теперь в раю!
Всё ж душу положил свою
За ближнего!.. Вот что бывает
Со мною: будто у меня
Есть враг; и я иль из огня,
Иль из воды его спасаю,
И на меня дивится он.
И вот ему я объясняю,
Что уж таков Христов закон:
«Люби врага...» И так всё живо,
И говорю, и сам горю,
И даже плачу...
Молчание.
Дак А ты во сне видаешь дом?
Гет Уж редко.
Дак Ну, а я видаю.
У нас крутой был спуск к Дунаю,
А против поле, и на нем
Становят станы: всё кругом,
Всё вежи... Шум такой и ржанье...
Тут как-то снилось, что пришли
С войны и пленных привели
И их готовят на закланье
Богам. И начал я просить,
Чтоб их не трогали; хулить
Стал идолов, и — закричали
И на меня все разом — взяли
И тащат, и хотят убить,
А я-то всё за них молюся...
И старец Иов вдруг уж тут
Явился.»
Слышно хлопанье бича. Гет вскакивает и смотрит с горы; возвратясь впопыхах.
Гет Давуса несут...
Бегом да в гору!
(Толкает Иова.) Старче!
Проснися! Давус!..
(Убегает.)
Подбегают десять рабов, несущие золотые носилки, и ставят их перед воротами. Как остановились, двое из них упали без чувств, остальные с трудом переводят дух. Из носилок вылезает толстый дворецкий Дециев Давус.
Давус
(расправляя руку, держащую плеть) Мерзавцы! Ломит ведь плечо!
Сегодня умирать изволит
Их господин, а им еще
